Скажу в последний раз. Наполеону невероятно повезло. Простое и единственно правильное объяснение. Других искать не нужно.

…Вдоволь пометавшись по Средиземноморью, Нельсон принял грамотное решение – возвращаться в Египет. 1 августа 1798 года его корабли – снова в Александрии.

Французов здесь опять нет! Конечно, Бонапарт уже ушел к Каиру.

На эскадре объявляют обед. За столом в кают-компании «Вэнгарда» – тоска и уныние. Не знаю, подали ли уже горячее, когда наступил момент, о котором впоследствии сложат легенды. Кто, кто первым их заметил? Вахтенный офицер с «Зилоуса»? Дозорный с «Голиафа»? Пусть делят славу.

«Игры в догонялки» закончились! Французский флот стоит в Абукирской бухте. Весь.

Нельсон говорит своим офицерам: «Завтра я завоюю либо титул пэра, либо место в Вестминстерском аббатстве». На закате 1 августа 1798 года он дает капитанам распоряжение – построиться в боевой порядок…

Глава четвертая

Битва на Ниле

Абукир… Красивое слово, звучное. Англичане предпочитают называть то, что произошло здесь в первые дни августа 1798 года, битвой на Ниле. Наверное, дело, как обычно, в традициях. Так называет сражение в письмах и донесениях Нельсон. Однако континентальные европейцы предпочитают Абукир. Как по мне – гораздо приятнее на слух.

Абукир… Первая абсолютно самостоятельная победа Нельсона. Добытая после стольких приключений, о которых адмирал наверняка предпочел бы забыть. Вечером после сражения Нельсон скажет: «Слово “победа” недостаточно полно передает смысл случившегося». Его можно понять. Дело-то ведь не в определениях или эпитетах. Один день, но оценить его по достоинству без всех «до» и «после» никак не получится.

Абукир… Нельсон уничтожит французский флот? Не только. Он нанесет удар по репутации самого Наполеона. Ведь самое большое пятно на репутации императора – то, что он бросит свою армию в Египте. Наполеон станет великим, а пятно все равно останется. Ему придется оправдываться, за Абукир в том числе. С помощью Абукира – тоже. Дескать, а что ему оставалось, если его бездарные адмиралы оставили армию без кораблей?

Стоит ли удивляться появлению многочисленных легенд, при такой-то значимости сражения? Сразу подчеркну, что почти все легенды – с «французского берега». Логично. С них, пожалуй, и начнем.

Добегались! Везло, везло французам, а потом – бах, и сразу сильно не повезло. Почему флот оказался в Абукирской бухте? Вот и легенда номер один.

Позднее свою версию придумает Наполеон. Он, дескать, предлагал Брюе отправиться на Корфу, где флот был бы под надежной защитой береговых батарей. Типичное «оправдание постфактум». Не стоит слишком доверять и воспоминаниям людей из окружения французского адмирала, заявлявших, что и Брюе хотел уйти к Корфу как можно скорее.

Адмирал, конечно, побаивался появления Нельсона гораздо больше, чем генерал Бонапарт. Он ведь, как мы помним, еще до начала похода предупреждал командующего Армией Востока о том, что команды на его кораблях слабые. И Брюе, в отличие от Бонапарта, шансы на встречу с Нельсоном считал очень высокими, но постоянно успокаивал себя мыслью – а вдруг не придут? «Вдруг» расслабляло и его самого, и капитанов, и всю эскадру. Нужно было что-то решительное, на что Брюе как раз оказался неспособен.

В Египте его задерживали и объективные обстоятельства. Воду в больших количествах в здешних местах достать сложно, матросам даже пришлось рыть колодцы. Однако где лучше ждать плохое, надеясь на хорошее?

Согласно главной версии, адмирал решил не оставаться в Александрийской бухте из-за «мелководья». Небезосновательно. Только Абукирская бухта – не сильно лучше. Много непонятного, благодатная почва для появления легенд. Факт – Брюе в результате оказался именно там, где с ним безжалостно расправится Нельсон.

Легенда номер два. Хорошо, пусть и не совсем легенда, но нечто, породившее массу споров. У победы, как известно, много отцов. У поражения, как правило, один. При Абукире погибли все же далеко не все. Осталось немало тех, кто предлагал «сделать по-другому». По моему убеждению, результат все равно был бы плачевным для французов, однако снять с себя вину – дело святое. Поймем и простим.

Единственное, с чем я не соглашусь, так это с утверждением о том, что Бонапарт должен был настоять на том, чтобы флот остался в Александрии, позаботиться об организации обороны, отдать часть пушек под береговые батареи и т. д. Мог? Да. Должен? Как посмотреть. Что он относился к проблемам флота легкомысленно, не вызывает сомнений. Однако он уже вел войну на суше, у него были грандиозные планы, их ведь тоже надо реализовать. Серьезное, на мой взгляд, оправдание. Так что «вина Наполеона» есть, но вина Брюе значительнее.

Он, скорее всего, все равно проиграл бы, но сокрушительного поражения вполне мог бы и избежать. За несколько часов до начала битвы Брюе собрал своих капитанов. Уже было ясно, что они смогут только обороняться.

Как? Решение принято практически единогласно. Сражаться, стоя на якорях. Лишь уже известный нам Вильнёв предлагал что-то более изысканное, но вообще-то военные эксперты считают решение правильным. В целом. Только в сражениях зачастую огромную роль играют и частности. Частности и говорят нам о том, что Брюе – флотоводец не выдающийся.

На якорях – оправданно, но Брюе не распорядился поставить корабли еще и на шпринги, то есть дополнительные якоря, которые удерживают корабль на одном курсе во время стрельбы. Он не сумел создать сильные береговые батареи (то, что успели сделать, – ерунда). Он даже не удосужился, имея на то время, тщательно измерить глубины и использовать знание в свою пользу. Что ж, за свои ошибки французский адмирал заплатит жизнью.

Несчастный Брюе… Кое-чего он просто не ожидал. Был уверен, что англичане начнут сражение утром. Нельсон атаковал его в стремительно опускавшуюся на Абукир южную ночь…

Нетерпение! Он так долго за ними гонялся, что больше не мог ждать. Когда эмоции соединяются с мастерством, получается… Абукир!

А ведь с акваторией Абукирской бухты Нельсон был знаком гораздо хуже Брюе, у него даже карты толковой не имелось. Какое-то старье из атласов, да переданная капитаном Хэллоуэллом нарисованная от руки карта, которая обнаружилась на одном из захваченных французских фрегатов, что называется – без лишних подробностей. Ладно, мы сами сделаем набросок, чтобы хотя бы получить представление о месте сражения.

Изрядно заиленная Абукирская бухта – открытый рейд, простирающийся от Абукирского мыса (примерно в 24 километрах к востоку от Александрии) и до устья Нила (так называемого Розеттского рукава). Около 30 километров в длину. Отмели, рифы… В любом случае подойти к берегу достаточно близко невозможно. Место, прямо скажем, для морского сражения плохо подходящее. Но, по крайней мере, у французов была возможность расставить свои