Прежде чем идти, Иван Алексеевич из жилета сдул воздух, через специальную трубку, получилась неплохая одежда из плотной ткани.

Долго думал по поводу обуви, свою он снял в море. Наконец придумал одну хитрость. — Вырвал несколько гибких и длинных корешков, из корневой системы поваленного дерева, и привязал к стопе широкие листья растений, подложил ещё мха для удобства. Получилось надёжно, но выглядело смехотворно, — «самое главное идти комфортно, красота здесь не нужна», — рассудил он.

Прежде чем покинуть прибрежную полосу, на песчаном берегу бухты выложил из камней название своей яхты, «Арабелла», проговаривая про себя — «вдруг высадятся на остров мои друзья, и сразу поймут, что я здесь».

— Выломал двухметровую палку с поваленного дерева и опираясь на неё, направился на вершину горы.

Растительность на острове была чем-то схожа с Крымской, особенно в его южной части полуострова. Но это на первый взгляд. Если присмотреться, то кустарники, такие как розмарин, олеандр, шалфей и другие, были больше похожи на декоративные растения. Деревья тисы и секвойи, Иван Алексеевич видел только в ботаническом саду в Крыму, хотя ему говорили, что в некоторым местах полуострова они растут в небольших количествах.

— «Растительность схожа, но видоизменена, видно из-за климата», — рассуждал он, внимательно ступая по каменистому насту, стараясь не сорваться вниз.

— Наткнулся на тропинку, удивился, но присмотревшись внимательно, понял, что это дорожка, по которой ходят, скорее всего козы, она вела в горы, петляя между кустарниками, хвойными деревьями и дубами.

— Идти по козьей тропинке было намного удобней, чем пробираться через кустарник.

Мелькнула мысль, — «если это козлиная тропа, значит она может вести к водопою», — от этой мысли пить захотелось ещё сильней. Постарался ускорить шаг, — не получалось, усталость всё-таки давала о себе знать, да и правое бедро побаливало, видно во время падения за борт, а может позже, ударился о твёрдый предмет.

Тропинка шла не сразу на верх, а огибала по кругу гору, словно винтовая лестница. Место, где его выбросило на берег штормом, осталось внизу намного левее. Из-за этой извилистости тропинки, подъем был не сильно крутой, идти было намного легче, хотя ноги уже плохо слушались его.

— Вдалеке послышался шум, похожий на шум водопада, — «вода», — мелькнула спасательная мысль в голове у Ивана Алексеевича, — жажда всё сильней напоминала о себе сухостью во рту.

Шум воды начал слышаться явственней и вот она, живительная влага, лилась с высоты вниз. Падая сверху ручейком, вода вымыла внизу, в камне озерцо, образовалась своего рода купель. В нее то он и окунулся с головой, — пил пока хватило дыхания, приподнялся на время, чтобы вздохнуть воздуха и погрузился опять в озерцо. Так повторял до тех пор, пока не напился вволю.

— Долго сидел, пригревшись на солнышке, понимая, что утяжелил себя двумя литрами жидкости и двигаться вперёд будет тяжелее.

Но идти наверх нужно, в глубине души он ещё надеялся, что эта земля окажется не островом.

Тропинка закончилась у маленького озерка, где он пил воду, — «видно, животные приходят к водопою только с одной стороны», — подумал он, исследуя расположение козлиной тропы.

Дальше пришлось идти к вершине горы по заросшему кустарниками месту. Хвойные деревья с раскидистой кроной, сильно отличались от привычных для Ивана Алексеевич елей и сосен, дубы же были шарообразные и не такие большие, как у него на родной стороне.

— Отойдя буквально сто пятьдесят метров от водопада, увидел ровное каменистое плато заросшее мхом, со стороны моря был обрыв, метров четыреста внизу волны бились о скалы.

Видимость горизонта морской глади было отличное, — «с этого места будет хорошо подавать сигнал бедствия проходящим мимо кораблям», — подумалось ему.

Подъём в гору стал круче, поднимался из последних сил, много раз останавливался, отдыхал. Время передвижения на вершину от бухты, заняло у него примерно часа четыре, — определял по солнцу, часов у него не было.

Добравшись до конечной цели, на самую верхушку горы, еле держался на ногах от усталости. А когда внимательно осмотрелся вокруг, переменился в лице, ему стало не по себе, кругом была вода. — «Значит всё-таки остров», — осознал он печальную действительность.

— Остров был небольшим, в ширину примерно миля, может чуть больше, в длину мили две. Был весь заросший мелкой растительностью, в виде двухметровых кустарников и разнообразными деревьями, в основном видоизменёнными хвойными и дубами с круглой кроной.

— «Ну всё», — сев на большущий валун на самом верху, Иван Алексеевич готов был закричать диким зверем, но смолчал, пересиливая себя, — «приплыли, дальше некуда», — только и смог сказать вслух, что пришло на ум, других слов не было.

Вспомнился роман английского писателя Даниэля Дефо, «Робинзон Крузо».

Всплыл в памяти образ героя в романе, который в одиночестве прожил на необитаемом острове около тридцати лет, — на душе стало ещё тоскливей.

— «С чего начинать», — мысли досаждали, теребя нервы и выводя из равновесия, — «нет ни одежды, ни спичек, элементарного ножа нет», — удручённо повторял он, разговаривая уже сам с собой. Очередной раз смотрел вдаль, надеясь, хоть что-то увидеть на горизонте.

— В этот момент не думал ни о чём, — ни о еде, ни о том, что будет с ним в дальнейшем, — сидел, погружённый в невесёлые думки, отрешённый от всего насущного.

— Сохли губы, от переживаний и от волнения хотелось пить ещё больше. Есть, как не странно, не хотелось, но организм уже начинал подавать сигналы, напоминая о себе спазмами в желудке.

— «Сидмя сидеть, положение вещей не изменить», — отбросив эмоции, здраво рассуждал Иван Алексеевич, — «нужно для начала хотя бы развести костёр».

— Все варианты добычи огня в экстремальных условиях, он помнил с детства. Начал с самого простого, взял два камня, принялся стучать ими друг о друга, пытаясь высечь огонь. Он знал, что не каждый камень подходит для этого. Нужны специальные минералы под названием «пирит», из которого древние люди высекали огонь, тот так и назывался в переводе с древнего языка, — «камень, высекающий огонь". Все эти знания получил в школе, первая учительница, Мария Дмитриевна, которая много вложило в голову полезного ему и его одноклассникам в своё время, — запомнилась своей добротой и начитанностью на всю жизнь.

— Безрезультатно провозился с этой затеей часа два. Решил спуститься на плато, на самой верхушке скалы был сильный ветер, и он изрядно продрог.

На плато, куда он пришёл, росли мелкие кустарники. С одной стороны, в направлении моря был крутой обрыв, со стороны горы было углубление. Эта ниша, напоминала большую дыру в скале.

Зайдя туда, Иван Алексеевич осмотрелся, размер небольшой, в глубину метров десять, ширина была