дополнительной защитой в виде накладок из очень прочной ткани.

Прежде чем идти, Иван Алексеевич из жилета сдул воздух, через специальную трубку, получилась неплохая одежда из плотной ткани.

Долго думал по поводу обуви, свою он снял в море. Наконец придумал одну хитрость. — Вырвал несколько гибких и длинных корешков, из корневой системы поваленного дерева, и привязал к стопе широкие листья растений, подложил ещё мха для удобства. Получилось надёжно, но выглядело смехотворно, — «самое главное идти комфортно, красота здесь не нужна», — рассудил он.

Прежде чем покинуть прибрежную полосу, на песчаном берегу бухты выложил из камней название своей яхты, «Арабелла», проговаривая про себя — «вдруг высадятся на остров мои друзья, и сразу поймут, что я здесь».

— Выломал двухметровую палку с поваленного дерева и опираясь на неё, направился на вершину горы.

Растительность на острове была чем-то схожа с Крымской, особенно в его южной части полуострова. Но это на первый взгляд. Если присмотреться, то кустарники, такие как розмарин, олеандр, шалфей и другие, были больше похожи на декоративные растения. Деревья тисы и секвойи, Иван Алексеевич видел только в ботаническом саду в Крыму, хотя ему говорили, что в некоторым местах полуострова они растут в небольших количествах.

— «Растительность схожа, но видоизменена, видно из-за климата», — рассуждал он, внимательно ступая по каменистому насту, стараясь не сорваться вниз.

— Наткнулся на тропинку, удивился, но присмотревшись внимательно, понял, что это дорожка, по которой ходят, скорее всего козы, она вела в горы, петляя между кустарниками, хвойными деревьями и дубами.

— Идти по козьей тропинке было намного удобней, чем пробираться через кустарник.

Мелькнула мысль, — «если это козлиная тропа, значит она может вести к водопою», — от этой мысли пить захотелось ещё сильней. Постарался ускорить шаг, — не получалось, усталость всё-таки давала о себе знать, да и правое бедро побаливало, видно во время падения за борт, а может позже, ударился о твёрдый предмет.

Тропинка шла не сразу на верх, а огибала по кругу гору, словно винтовая лестница. Место, где его выбросило на берег штормом, осталось внизу намного левее. Из-за этой извилистости тропинки, подъем был не сильно крутой, идти было намного легче, хотя ноги уже плохо слушались его.

— Вдалеке послышался шум, похожий на шум водопада, — «вода», — мелькнула спасательная мысль в голове у Ивана Алексеевича, — жажда всё сильней напоминала о себе сухостью во рту.

Шум воды начал слышаться явственней и вот она, живительная влага, лилась с высоты вниз. Падая сверху ручейком, вода вымыла внизу, в камне озерцо, образовалась своего рода купель. В нее то он и окунулся с головой, — пил пока хватило дыхания, приподнялся на время, чтобы вздохнуть воздуха и погрузился опять в озерцо. Так повторял до тех пор, пока не напился вволю.

— Долго сидел, пригревшись на солнышке, понимая, что утяжелил себя двумя литрами жидкости и двигаться вперёд будет тяжелее.

Но идти наверх нужно, в глубине души он ещё надеялся, что эта земля окажется не островом.

Тропинка закончилась у маленького озерка, где он пил воду, — «видно, животные приходят к водопою только с одной стороны», — подумал он, исследуя расположение козлиной тропы.

Дальше пришлось идти к вершине горы по заросшему кустарниками месту. Хвойные деревья с раскидистой кроной, сильно отличались от привычных для Ивана Алексеевич елей и сосен, дубы же были шарообразные и не такие большие, как у него на родной стороне.

— Отойдя буквально сто пятьдесят метров от водопада, увидел ровное каменистое плато заросшее мхом, со стороны моря был обрыв, метров четыреста внизу волны бились о скалы.

Видимость горизонта морской глади было отличное, — «с этого места будет хорошо подавать сигнал бедствия проходящим мимо кораблям», — подумалось ему.

Подъём в гору стал круче, поднимался из последних сил, много раз останавливался, отдыхал. Время передвижения на вершину от бухты, заняло у него примерно часа четыре, — определял по солнцу, часов у него не было.

Добравшись до конечной цели, на самую верхушку горы, еле держался на ногах от усталости. А когда внимательно осмотрелся вокруг, переменился в лице, ему стало не по себе, кругом была вода. — «Значит всё-таки остров», — осознал он печальную действительность.

— Остров был небольшим, в ширину примерно миля, может чуть больше, в длину мили две. Был весь заросший мелкой растительностью, в виде двухметровых кустарников и разнообразными деревьями, в основном видоизменёнными хвойными и дубами с круглой кроной.

— «Ну всё», — сев на большущий валун на самом верху, Иван Алексеевич готов был закричать диким зверем, но смолчал, пересиливая себя, — «приплыли, дальше некуда», — только и смог сказать вслух, что пришло на ум, других слов не было.

Вспомнился роман английского писателя Даниэля Дефо, «Робинзон Крузо».

Всплыл в памяти образ героя в романе, который в одиночестве прожил на необитаемом острове около тридцати лет, — на душе стало ещё тоскливей.

— «С чего начинать», — мысли досаждали, теребя нервы и выводя из равновесия, — «нет ни одежды, ни спичек, элементарного ножа нет», — удручённо повторял он, разговаривая уже сам с собой. Очередной раз смотрел вдаль, надеясь, хоть что-то увидеть на горизонте.

— В этот момент не думал ни о чём, — ни о еде, ни о том, что будет с ним в дальнейшем, — сидел, погружённый в невесёлые думки, отрешённый от всего насущного.

— Сохли губы, от переживаний и от волнения хотелось пить ещё больше. Есть, как не странно, не хотелось, но организм уже начинал подавать сигналы, напоминая о себе спазмами в желудке.

— «Сидмя сидеть, положение вещей не изменить», — отбросив эмоции, здраво рассуждал Иван Алексеевич, — «нужно для начала хотя бы развести костёр».

— Все варианты добычи огня в экстремальных условиях, он помнил с детства. Начал с самого простого, взял два камня, принялся стучать ими друг о друга, пытаясь высечь огонь. Он знал, что не каждый камень подходит для этого. Нужны специальные минералы под названием «пирит», из которого древние люди высекали огонь, тот так и назывался в переводе с древнего языка, — «камень, высекающий огонь". Все эти знания получил в школе, первая учительница, Мария Дмитриевна, которая много вложило в голову полезного ему и его одноклассникам в своё время, — запомнилась своей добротой и начитанностью на всю жизнь.

— Безрезультатно провозился с этой затеей часа два. Решил спуститься на плато, на самой верхушке скалы был сильный ветер, и он изрядно продрог.

На плато, куда он пришёл, росли мелкие кустарники. С одной стороны, в направлении моря был крутой обрыв, со стороны горы было углубление. Эта ниша, напоминала большую дыру в скале.

Зайдя туда, Иван Алексеевич осмотрелся, размер небольшой, в глубину метров десять, ширина была