— Давно уж сошел! Бежим скорее в отель, бессонную ночья тебе гарантирую!

С утра Стас пребывал в задумчивости, хмурил брови, изредка,словно бы испытующе, взглядывал на Варю.

— Что с тобой? — не выдержала она.

— Варежка, я что подумал. Может, ну его, махнем сегодняже к твоим, нагрянем внезапно, надо ж в конце концов разрубить этот гордиевузел? Я же понимаю, ты мучаешься. В конце концов, Амстердам от нас никуда неубежит.

Она просияла.

— Стас, ты самый лучший на свете!

— Фу, какая грубая лесть, девушка!

— Может, и вправду, если неожиданно нагрянуть, Никиткане успеет подготовиться, а увидит меня и… Но маму в любом случае надопредупредить, она терпеть не может сюрпризов.

— Маму предупреди. Вот прямо сейчас и звони. Как я ипредполагал, поедем на машине, да?

— А ты меня пустишь за руль?

— А куда я денусь? Я и так уж пустил тебя туда, кудараньше никого не пускал…

— Я звоню! Алло, мамочка! Да, у меня все чудесно! Мама,а как Никита?

— Все в порядке. А как прошла свадьба?

— Все расскажу, мамочка, мы сейчас в Амстердаме…

— Дай я поговорю! — потребовал Стас. — Доброеутро, Анна Никитична! Хочу сказать вам… Мы сейчас берем напрокат машину ивыезжаем к вам, пора разорвать этот порочный круг. У нас с Варей все всерьез инадолго. У меня просто нет сил смотреть, как она страдает. В конце концов,пусть Никита в глаза мне скажет, что он против меня имеет.

— Погодите, Стас! — решительно перебила его АннаНикитична. — Дело вовсе не в вас, он просто ревнует мать к ее новой жизни.

— Тем более! С этим мы как‑нибудь справимся,конечно, совместными усилиями.

— На мою поддержку вы можете рассчитывать!

— Благодарю вас! Так мы выезжаем? Ко всему прочемудолжен же я наконец познакомиться со своей тещей!

— О да, я тоже горю желанием познакомиться с вами. Нопредупреждать Никиту я не буду.

— Именно об этом я и хотел вас просить. Думаю, к вечерумы появимся у вас.

— Вот и прекрасно!

— Да, Анна Никитична, давно жду возможностипоблагодарить вас за такую удивительную дочь!

— Она хорошая девочка, берегите ее, Стас!

— Обещаю вам. До встречи, Анна Никитична. Дать вамВарю?

— Да, на минутку. Варюшка, я так соскучилась, —просто сказала мать. — И уже, кажется, люблю своего зятя.

Варя попрощалась с матерью, отложила телефон.

— А ты крутой парень! В два счета обаял мою достаточносуровую маму.

— Да, я такой!

— Стас, я бы хотела попрощаться со Стэллой.

— Ну, это вряд ли! Она спит до полудня.

— Жаль.

— Мы ей позвоним с дороги. И еще не раз к ней приедем,не огорчайся. Скажи лучше, может, надо купить Никите какой‑то подарок?

— Нет, он на подкуп не ведется. Только хуже будет.

— С характером малый?

— Еще с каким!

Они взяли напрокат новенький фольксваген.

— Надо бросить в канал денежку, чтобы вернутьсясюда, — сказала Варя и, размахнувшись, кинула в воду монетку. Стас смотрелна нее с любовью и безотчетным страхом. Что‑то должно случиться, чтотоплохое, не может же быть все так хорошо. У меня так не бывает. Наверное, онаслишком хороша для меня…

Но тут она повернулась к нему, обласкала взглядом. У негоекнуло сердце. А может, обойдется, бывает же… Но не у меня…

— Стас, ты чего?

— Ничего, просто залюбовался тобой.

У нее тоже вдруг замерло сердце, стало страшно. Она подошла,ткнулась носом ему в грудь и прошептала:

— Все зависит только от нас с тобой, и не надо ничегобояться.

Он с трудом проглотил подступивший к горлу комок.

Стас вел машину с предельной осторожностью, почему‑тоон вбил себе в голову, что дурное предчувствие связано с дорогой.

— Стас, ну прибавь скорость, хорошая же дорога, чеготак тащиться!

— Я везу огромную ценность, тут нельзя спешить, —засмеялся он. — К тому же сто километров вполне хорошая скорость.

— Но на автобане можно и больше.

— Тише едешь, дальше будешь.

Это совсем на него не похоже. Он боится, что мы разобьемся?У него утром было такое лицо… Странно, со мной никогда еще такого не бывало, ячитаю все его мысли, а он мои… Мы как будто на необитаемом острове сейчас. Нет,он потому и боится, что наш остров слишком обитаем, боится за нашу любовь, и ятоже боюсь… Но ведь сам этот страх может все погубить…

— Стас, останови машину!

— Что такое? Пи́сать захотелось?

— Нет. Стас, родной мой, я хочу сказать — не надоничего бояться!

— Чего бояться? — нахмурился он.

— Я же вижу, тебе страшно, мне тоже, а это плохо, оченьплохо. Мы оба боимся за нашу любовь, да? А если бояться, обязательно что‑топлохое случится.

— Варежка, ты… — Он повернулся к ней, в глазах унего стояли слезы. И вдруг он уронил голову на руки, лежавшие на руле, иразрыдался. Ох, он может мне этого потом не простить, он же мачо…

— Вот хорошо, — она погладила его по плечу, —умница, поплачь, это так здорово, когда сильный мужик не боится плакать! Это иесть настоящее мужество и за это я тебя особенно люблю.

— Варька, ты охренительно умная баба! — засмеялсяон, кулаком утирая слезы.

— Нет, просто охренительно тебя люблю. К тому же этобыло так сексуально…

— Так, девушка, не приставайте к мужчинам на дороге!Нам же надо сегодня попасть в твой богом забытый городок. Ну, держись!

Стас открыл окно и полетел с такой скоростью, что ветерсвистел в ушах!

— Я люблю Варежку! — время от времени орал он воткрытое окно.

— Я люблю Стаса! — вторила она ему.

— Ура!

— Банзай!

Варька, из тебя вышел бы отличный психотерапевт, сказала онасебе.

Ближе к вечеру Стас пустил ее за руль. И тут наконец ейудалось продемонстрировать ему еще один свой талант.

— Обалдеть! — только и смог выговорить Стас, когдаВаря на огромной скорости виртуозно вписалась в очень сложный поворот на горнойдороге. — Не знаю как плачущий мужик, но красивая баба за рулем на такойскорости, это чудовищно сексуально! Предлагаю заночевать в каком‑нибудьмотеле или?