– Оллер!.. – вырвалось у меня прямо-таки змеиное шипение, не иначе как от слишком волнительной близости рыжего, и плевать на кружево и его титул!

Я же взрослая, умная женщина, умеющая держать свои желания в узде! Ага, желания, а вот инстинкты этого молодого, вошедшего в самый сок тела, просто-таки вопили о том, что им безразличны глупые условности, и оно просто жаждет, чтобы его соблазнили! Можно прямо за этим ужином, чего время терять… Ну уж нет, дорогие мои инстинкты и гормоны, я сказала ша, значит, ша! На одних постельных утехах далеко не уедешь! И пока не получу подтверждение, что Оллеру интересно не только мое тело, и он способен учитывать не только свои желания, никаких послаблений. Русские не сдаются. По крайней мере, не так быстро…

– Я, моя хорошая, – снова шепнул этот змей-искуситель, и моих губ коснулось теплое дыхание принца.

Э-э, а вот это уже лишнее, твое высочество! Как и такое обращение ко мне. С досадой ощутила, как щеки потеплели, и поняла, что предательский румянец выдал с головой. Отвернулась, во избежание эксцессов, и огрызнулась:

– Я не ваша и далеко не такая хорошая, как вы думаете.

И только через пару секунд поняла, что сморозила! Вот «умная», тоже мне, это в родном мире можно так отбрить, а потом наврать с три короба слишком навязчивому кавалеру! Здесь же подобное заявление только раззадорит Оллера… Что и произошло. Этот бессовестный медленно провел пальцем вдоль выреза, хорошо хоть поверх кружева, что, однако, не помешало горячим мурашкам разбежаться по телу шустрыми муравьями. Ой-й-й-й…

– Да-а-а-а? – протянул этот злодей голосом Джека Воробья, уговаривающего Элизабет на поцелуй. – Не такая хорошая, значит? И в каком же смысле?

Ну е-мое, вот привязался к словам-то, а! В каком надо, в таком и смысле… Эй-эй, что делаешь, беспредельщик?! Теперь его палец погладил ложбинку, осторожно, нежно, едва касаясь кожи, которая тут же вспыхнула тысячей огоньков, заставив невольно дернуться в попытке избежать дальнейшей ласки. Конечно, меня удержали, крепче прижав к сильному телу, и у меня вырвался очередной раздраженный и нервный возглас:

– Ну хватит уже!..

Да еще таким охрипшим голосом, сдавшим меня с потрохами… Да, разволновалась, чего уж там, да, жарко стало. Тем более пора прекратить это безобразие. Я же разговаривать собиралась, нет? Слава всем местным богам, Оллер послушался и убрал шаловливую конечность от моей груди.

– Хорошо, – подозрительно кротким голосом отозвался он, и я услышала звук наливаемой воды. Ой, нет, вина, скорее всего. – О чем ты хотела поговорить, Эрин?

Пришлось срочно собирать мысли в кучу и выуживать нужные. Почему-то сейчас, когда наступило время вопросов и ответов, первые резвенько попрятались по углам.

– Обо всей этой Игре, – махнула рукой, решив сразу обозначить круг моих интересов. – Мне многое непонятно, а я не люблю, когда чего-то не понимаю. И уж тем более в ситуации, которая напрямую касается моей… свободы.

Чуть не ляпнула «жизни», но подразумевалось, что о предполагаемой смерти я не знаю, как и предыдущие разноцветные, посему не будем пока трогать щекотливую тему, да и вряд ли принц скажет что-то новое.

– Спрашивай. Попробуй, Эрин. – Моих губ коснулся край бокала, и я осторожно сделала глоток, облизнувшись.

Вино и вправду оказалось вкусным, немного терпким, но вместе с тем мягким.

– Только одно условие, – вкрадчиво добавил Оллер, и мгновением позже, услышав продолжение, я порадовалась, что проглотила вино. Иначе точно подавилась бы. – За каждый ответ ты выполняешь одну мою просьбу.

Ух. Дар речи торжественно подал прошение об отставке и удалился в неизвестные дали, меня словно под дых ударили, дыхание внезапно закончилось. Вот кто скажет, с каких таких щей я настолько нервно реагирую на его условие, а?! И почему моя фантазия подсовывает картинки исключительно нескромного содержания о том, какие у этого индивида с бесстыжим взглядом могут быть просьбы? И уж совсем ни в какие ворота не лезет, что внутри все задрожало в ожидании предстоящей игры в вопросы и ответы…

– Эрианор, к серому не только серебро подходит. – Бархатистый полушепот обжег ухо, чуть не заставив отшатнуться. Вовремя вспомнила, что не поможет, держали меня крепко. – Но на тебе этот цвет, так что у тебя нет выбора.

Да понимаю я все, твое высочество, вот только тебе лично это очков не прибавляет. Ты же нагло пользуешься ситуацией и моим просчетом в наряде от незнания Правил и ничуть не интересуешься моим мнением…

– Хорошо, – буркнула я, скрестив руки на груди. – Только, Оллер…

Закончить мне не дали. М-да, а попытка была хороша. Значит, не хочет слушать. Ладно, учтем, дражайший любитель легких побед.

– Без условий, лианоссе. Ты хотела поговорить, мы поговорим, но так, как хочу я.

Слишком много решительности, и отстаивать свое мнение бесполезно. Раз так, мое дело предупредить – покорности, даже учитывая пресловутое серебристое кружево, не дождешься, господин рыжий. Я повернула голову предположительно в сторону Оллера и столь же решительным голосом заявила:

– Будете наглеть, ог… кхм, буду возражать, – вовремя поправилась, чуть не ляпнув грубость. Испытывать терпение Темного в мои планы не входило, и так, по-моему, по грани хожу… – Активно и возможно не очень приятно для вас, ваше высочество.

Не удержалась в конце от язвительных ноток, твердо решив, что уж пощечину зарядить, если что, я точно смогу. И пусть расценивает это, как хочет! Хватит того, что уступила вчера, в парке. Не такая уж доступная, как думает этот чертов золотоглазый искуситель!

– Птичка моя, – он осторожно убрал упругий локон с моего плеча, – начнем с того, что ты знаешь, что означает серебристое кружево на твоем платье, и наверняка догадываешься, что я не ограничусь разговорами. Так, Эрин?

Не в бровь, а в глаз, кэп. Спасибо. Но мог хотя бы из вежливости в джентльмена поиграть, не? И вот, кстати, а чего это он меня птичкой называет? Просто так, или… Да не, не может быть, не мог он слышать, как пою. Отмела беспокойные догадки и нехотя согласилась с его утверждением.

– Тогда почему капризничаем? – проворковал Оллер, приласкав губами мою щеку.

Х-хулиган коронованный!.. Хорошо, пусть не коронованный еще, но все равно хулиган! Ответила честно – пусть подумает о своем поведении, если не сейчас, так хоть на досуге.

– Потому что вы не оставляете мне выбора.

– Эрин, а тебе разве не нравится, что я делаю? – последовал провокационный вопрос.

А вот эта тема, резвый мой, пока закрыта, и я поспешила перевести разговор в безопасное русло.

– Давайте вернемся к моим вопросам.

И тут меня наконец начали кормить, а то за всеми переживаниями я как-то даже позабыла, что вроде бы на ужин приглашена. Подтвердила, что согласна на условия Оллера, скушала пару кусочков чего-то восхитительно вкусного и мясного и приступила к утолению любопытства, стараясь не думать, что этот прохвост, на коленях которого сижу, потребует в качестве платы за ответ. Я прожевала кусочек фаршированного мяса и спросила: