Тане показалось, что Лев Геннадьевич и Верочка быстро обменялись понимающими взглядами. И подумалось: не исключено, что они разработали какой-то сатанинский план.

— Лев Геннадьевич, я вам кофе сделаю? — просюсюкала Верочка, и заместитель прокурора что-то прогудел в знак согласия.

Татьяна прекрасно понимала, что еще одного эксцесса в суде допустить никак нельзя. Поэтому оставалось одно — гарантировать явку всех присяжных заседателей. Неожиданно придумав кое-что, она снова отправилась к Денису — поделиться своей идеей.

Ночь они опять провели вместе, и Таня вдруг почувствовала, что все заботы и тревоги, угнетавшие ее последнее время, отступили на второй план. Потому что у нее был Денис. Потому что он пришел в восторг от ее плана. Потому что теперь ничто и никто не мог остановить карающую десницу правосудия — ту самую, которая должна опуститься на голову дяди Лени Чеха…

Ночь на пятницу Татьяна провела одна. Несмотря на то, что они с Денисом допоздна занимались любовью, Радкович уехал к себе, сказав, что накануне такого важного дня и ей, и ему надо сконцентрироваться.

Хоть любовный марафон и был утомительным, Таня долго не могла заснуть. Сидя в кресле в своей тайной комнате, она просматривала документы и сортировала поступившие на днях сведения о причастности дяди Лени к махинациям с недвижимостью.

Внезапно ее мобильный завибрировал, и Таня удивленно уставилась на него. Этот номер был известен только очень узкому кругу лиц. И кто же решил связаться с ней в половине третьего ночи?

— Извините, что беспокою в столь поздний час, однако вы сами сказали, что я могу звонить вам в любое время дня и ночи, — донесся до нее одышливый голос.

Таня тотчас узнала его, и усмехнулась. Что же, кажется, клиент созрел.

— Я еще раз подумал над тем, о чем мы говорили… и в том случае, если ваше предложение остается в силе, я… — Собеседник сделал паузу, закашлявшись. — В общем, я готов снабдить вас конкретными фактами преступной деятельности Леонида Григорьевича. Но взамен вы должны вытащить меня из этого ужасного места. Причем как можно быстрее! За миллион фунтов вы получите все. Всего за миллион, мне больше не надо. Но только вытащите меня отсюда!

Если честно, Таня оказалась не готовой к такому повороту событий. Потому что не была уверена, что бывший финансовый советник дяди Лени, который по причине своего избыточного веса и массы связанных с этим хворей был вынужден отойти от дел, точнее, был отстранен от ведения дел самим Чехарским, все же согласится дать показания против своего бывшего шефа.

Ну да, как только финансист стал сдавать, дядя Леня избавился от него. Однако этот субъект, его звали Евгением Петровичем, не вызывал у Татьяны ни малейшей жалости. Потому что в течение последних пятнадцати лет усердно помогал мафиозо-олигарху прятать концы в воду и отмывать заработанные преступным путем капиталы.

Кстати, Евгению Петровичу жутко повезло, что он вообще остался в живых.

Босс, в смысле дядя Леня, заверил его, что уход советника на заслуженный отдых ничего не изменит, что Евгений Петрович сможет наслаждаться жизнью более чем обеспеченного рантье, предаваясь своим «милым» хобби: обжорству, выращиванию орхидей и сексу с несовершеннолетними.

Больше всего Евгений Петрович боялся, что его бывший шеф отдаст приказ ликвидировать своего финансового советника, справедливо полагая, что тот слишком много знает и может ненароком проболтаться. Поэтому вечером того же дня, когда, попивая кофе и поглощая эклеры, Евгений Петрович узнал о своей отставке, он вылетел в Лондон. Однако в воздухе почувствовал себя плохо, и только то, что самолет совершил ради него вынужденную посадку в Гамбурге, спасло его жизнь. Врачи университетской клиники, куда был доставлен впавший в кому Евгений Петрович, боролись за его жизнь всю ночь и сотворили настоящее чудо, вытянув бывшего финансиста дяди Лени с того света.

Эксперты позднее сообщили, что Евгения Петровича отравили. Причем яд этот, особый токсин, разработанный в секретных военных лабораториях, даже на черном рынке доступен далеко не каждому. И принял его Евгений Петрович, по всей видимости, примерно за четыре часа до появления первых симптомов.

А за четыре часа до появления первых симптомов финансист как раз пил кофе и поедал вкусные эклеры с Леонидом Григорьевичем Чехарским. Тот кофе тоже пил, а вот к эклерам не прикасался, позволив своему гостю слопать полдюжины. Евгений Петрович ничего странного в этом не увидел — босс, в отличие от него самого, очень внимательно относился к режиму питания.

Оклемавшись и отлежавшись в немецкой клинике, Евгений Петрович принялся путешествовать по миру, нигде не задерживаясь больше чем на неделю. Он не сомневался в том, что Чехарский пытался убить его. И более того, был уверен: тот, узнав, что эта попытка не увенчалась успехом, предпримет новую.

А когда некоторое время спустя, решив радикально похудеть и оказавшись на столе хирурга в Будапеште, который должен был удалить ему часть желудка, Евгений Петрович пережил клиническую смерть, но все-таки выжил, страх покушения на собственную жизнь превратился у него в настоящую идею-фикс.

Как выяснилось, причиной клинической смерти, которая могла бы перейти в самую настоящую, если бы не слаженные действия врачей, была аллергическая реакция организма бывшего финансиста мафии на коктейль из анестетиков. Все указывало на досадную врачебную ошибку, и, вероятно, так оно и было, но Евгений Петрович уверился в том, что это Чехарский снова пытался убить его.

Причем во время клинической смерти отставной советник мафиозо пережил прозрение — увидел там, за занавесом, то, что навсегда переменило его мировоззрение.

Таня, сама пережившая клиническую смерть и ничего подобного не видевшая, относилась к его словам со здоровым скепсисом, но с Евгением Петровичем, на которого вышла, собирая компромат на дядю Леню, не спорила.

Евгений же Петрович, прозрев, даже похудел без оперативного вмешательства, ударился в эзотерику и, осев в Юго-Восточной Азии, озаботился проблемами своей души. А в конце концов решил покаяться.

Таня навещала мужчину в его убежище и имела с ним долгую беседу. Конечно, она поняла, что имеет дело с эксцентричным типом, который, вероятно, отчасти сдвинулся по фазе на фоне постоянного страха нового покушения. Однако этому типу известны если не все смрадные тайны дяди Лени, то во всяком случае, финансовые.

Оказалось, что Евгений Петрович собрал за годы работы на бандита-олигарха обширный секретный архив. Потому что прекрасно понимал, с кем имеет дело, и подумал обезопасить свою жизнь. Но, похоже, именно наличие архива, о котором стало известно Чехарскому, и повлекло за собой новые попытки ликвидировать бывшего финансиста.

Евгений Петрович, принимавший ее в квартире, окна которой выходили на шумную улицу в столице одной маленькой азиатской страны, показал ей копии нескольких документов, и Таня убедилась, что уже этого хватит, чтобы сильно навредить дяде Лене.

— А ведь у меня имеются документы и похлеще, — скромно сообщил Евгений Петрович.