Спасибо хоть в щеку лобызнул! — возмутился не привыкший к подобному панибратству Шипов (разумеется, мысленно). Внешне же сохранивший на лице дежурную улыбку Виктор буркнул стандартное:

— Спасибо. Все норм.

— Принес?.. — строго спросил куратор, наконец отстраняясь, и уступая студенту дорогу.

— Конечно. В рюкзаке лежит. Показать? — засуетился Виктор, хватаясь за плечевые лямки.

— Верю, верю. Угомонись, — ободрительно похлопал по плечу Шипова бородач. — Проходи. Выбирай место. Располагайся. И чувствуй себя, как дома.

Но не успел Виктор сделать и пары шагов от входа, как его снова окрикнули:

— Э-э, как там тебя? Братан?

— Вообще-то меня Виктором зовут.

— Витюх, заболтал ты меня совсем, черт языкастый. И о деле-то совсем я с тобой забыл.

— Я? Заболтал???

— Ну не я же, — хмыкнул в бороду до ужаса словоохотливый тип. — На вот, держи, — куратор протянул студенту небольшую пластиковую баночку, на треть заполненную какой-то багровой жидкостью.

— Это краска, не бздой, — пояснил тут же бородач, упредив вопрос Виктора. — Когда все соберутся, объясню, для чего она нам сегодня понадобится… Ну все, проходи, братан, не задерживай.

В ярко освещенном зале уже было довольно много народу. И хотя из двух сотен зрительских кресел занятыми пока были лишь примерно треть, однако разбившиеся на десятки междусобойчиков из друзей и знакомых компании камуфляжников в центральной части зала уже заполонили все ряды. Абы куда соваться было стремно. И отдалившийся на несколько метров от входа Виктор невольно завис на месте, озирая гомонящую толпу в поиске знакомых лиц.

Что сподвигло индивидуалиста Шипова слиться с презираемой им еще недавно гопотой и, как все, вырядиться в безликую пятнистую форму?.. Да это как-то само собой случилось с ним после горького разочарования в друге Сереге Капустине. Когда сбрендивший Кочан (как поминали Серегу между собой новые товарищи Виктора) ни с того ни с сего вдруг залепил бедняге Шипову пару звонких плюх прямо на лекции (на веду у всего курса!), а потом сбежал восвояси, и снова сгинул из политеха без следа… После того обидного происшествия к ошеломленному Виктору как-то незаметно вновь прибился предатель Егорчиков. И слова «утешителя» Алика на ура залетели Шипову в душу.

Проблемы с долгом развеялись сами собой, как только Виктор вступил в ряды камуфляжников. Полуармейское братство приняло студента Шипова с распростертыми объятьями безо всяких клятв и обязательств. От Виктора (как и прочих членов братства) требовалось лишь соблюдать общеизвестный дресс-код. Добыть камуфляжные куртку и штаны подходящего размера труда ему не составило, в военторге этим добром были завалены огромные стеллажи, а адресок ближайшего нужного магазина «просветленному» товарищу подсказал все тот же «благодетель» Егорчиков.

И вот в воскресный день новоиспеченный член братства камуфляжников, получив накануне вечером от куратора потока уведомление по вайберу, прибыл в означенный кинотеатр, где в арендованном у местной дирекции на пару часов зале для своих планировался «закрытый показ».

— Эй, Витюх, иди к нам! — замахал из ближних к сцене рядов растерявшемуся Виктору заметивший его в проходе приятель Егорчиков.

— О, Алик, привет! — махнув в ответ рукой, Шипов заторопился вниз по ступеням.

Вскоре встретившись, одногруппники обменялись крепкими рукопожатьями и уселись рядом в свободные кресла на краю четвертого рядя.

— Че-т припозднился ты, братец, — пожурил приятеля Алик, пыхтя и потея в узковатом для толстяка пятнистом одеянии.

— Че, давно ждешь? — хмыкнул в ответ Виктор, аккуратно пряча на пол под кресло свой рюкзак.

— Да уж десять минут как… — смешно задрал нос Алик. — Считай, одним из первых прибыл.

— Красава, бро. Но ведь один фиг до сих пор не начали еще.

— Это из-за таких, как ты, опоздунов мероприятие задерживается.

— Ну да, ну да… Алик, ты зеркало-то принес?

— Обижаешь, бро, — Егорчиков помахал перед носом друга поднятой с соседнего пустого кресла кожаной папкой. — У нас как раз в кладовке старое от умывальника пылилось. Я рамку с него снял, и как раз сюда убралось.

— Круто, че. Повезло тебе с кладовкой. А мне пришлось с утра по магазам побегать в поисках подходящего.

— Нашел?

— Угу. В рюкзаке лежит… Ты не в курсе, часом: нафига они нам?

— Не а. Но, подозреваю, интрига эта продлится не долго. Кажись, начинается. Скоро нам все расскажут.

И правда свет в зале стал стремительно тускнеть. С наваливающейся темнотой гомон над зрительным сектором тут же как отрезало.

Ударивший с верхотуры луч кинопроектора озарил экран видом бурлящей лавы. Из динамиков полились многократно усиленные зловещие звуки шипенья и бульканья. По лицам притихших зрителей замелькали багровые тени.

Вдруг прямоугольный кусок (размером примерно с дверь) из центральной нижней части экрана выдвинулся на пару метров вперед по сцене.

— Спокойно, друзья, это всего лишь зеркало, — пресек начавшейся было в зале ропот поднявшийся с первого ряда куратор, для наглядности подсветив фонариком сперва свою бородатую физиономию, а следом и то самое переполошившее зрителей зеркало.

— Прошу всех вас так же подготовить и свои зеркала, — продолжил ораторствовать неугомонный бородач. — Вынуть их из сумок и расположить на коленях… Не спешите, доставайте хрупкие предметы осторожно. Помните: крайне важно, чтоб зеркальная поверхность осталась без малейших трещин и сколов…

— Я готова, можем начинать, — раздался тихий женский голос с первого ряда, услышать который сквозь шипенье бурлящей лавы Виктору удалось лишь благодаря непосредственной близости к перебившей куратора даме.

— Друзья, познакомьтесь, это госпожа Художница, — продолжил вещать куратор, и луч его фонарика озарил запрыгнувшую на сцену подтянутую спортивную фигуру красотки, в изумрудном брючном костюме и на высоких шпильках.

Зал тут же издал общий вздох восхищенного удивления. Виктор с Аликом не стали исключением, так же, как остальные собравшиеся здесь парни и девчонки, до начала киносеанса (при ярком освещении зала) они совершенно точно не видели в первом ряду кинозала этой красотки, роскошную прическу которой вкупе с броским ярко-зеленым одеянием на фоне унылой однородности окружающих камуфляжников не заметить было попросту невозможно.

— Она сейчас начнет медленно, линия за линией, наносить сложный рисунок на большое зеркало, — продолжил вещать куратор, перебравшийся следом за Художницей с первого ряда на сцену, и снова озарившей фонариком уже верхнюю часть зеркала с задранной к ней ухоженной женской рукой. При яркой подсветке сразу бросилось в глаза, что указательный палец дамы, с длинным алым ногтем, был густо