Ксатлин скакал впереди колонны. Чуть позади, не, отставая ни на шаг, следовали верные телохранители. Слух о погромах в Трунсоме уже разлетелся по всей стране, и неизвестно, как встретят в Мидлэйме нового правителя Фессалии. У местных жителей было немало родственников в Кронхэне и Браттоне. Не вызывала положительных эмоций у людей и колонна пленников. Безжалостно избивая невольников плетьми, солдаты гнали их в Данвил. Слышались плач детей, стоны женщин, тихая ругань мужчин. Даже в страшном сне трунсомцам не могло присниться, что они станут рабами. Многие падали от усталости, и обессилевших пленников воины добивали копьями и мечами. Мертвые тела никто не убирал, таков был приказ короля.

Когда в душах фессалийцев поселится страх, управлять ими будет гораздо проще. Рано или поздно Ксатлин подчинит себе всю страну.

Натянув поводья, гаран остановил лошадь и обернулся. Пехотинцы отстали на довольно значительное расстояние. Подгонять их было бессмысленно. Тяжелые доспехи, усталость и раны не давали возможности солдатам двигаться быстро. Голубые накидки от грязи, пота и крови превратились в жалкие, рваные тряпки, на лицах злоба и разочарование. Стоит отдать приказ, и армия бросится на ближайший город, грабя добро и вырезая все живое. Пути назад уже нет. Ни Селена, ни Тарих не простят данвилцам кровавой бойни, но очередь Мидлэйма еще не пришла. Проходя по деревням, солдаты не украли ни одной курицы. Лишаться головы из-за минутной слабости никому не хотелось. Король напрасно слов на ветер не бросает. Обострять отношения с Холоном правителю не выгодно. Не стоит забывать и о Далиме. Военачальник пока не принял окончательного решения, и еще неизвестно, кого он поддержит. Однако местные крестьяне и жители хуторов предпринимали необходимые меры предосторожности. При приближении армии захватчиков мидлэймцы отгоняли скот подальше в лес, а женщин и детей прятали. Глупцы! Если бы Ксатлин захотел, то зарево пожаров давно бы охватило всю королевскую провинцию!

— Останавливаемся на ночлег! — приказал гаран. — До замка идти еще не меньше двух суток.

Солар едва коснулся горизонта, и войска могли бы преодолеть пару лиг, но данвилский владыка решил дать солдатам побольше времени на отдых. Место для привала было очень удачным — широкое, хорошо просматриваемое поле, низкая трава, на Закате маленькое озеро. До опушки леса оставалось не меньше двух тысяч локтей, значит, у врагов нет ни единого шанса подобраться незаметно. Армия Тариха понесла серьезные потери, и ее Ксатлин не опасался, а вот альвы представляли вполне реальную угрозу. Залп тысячи лучников унесет жизни многих воинов. А стреляют эти ушастые бестии отменно.

— Поставьте мой шатер! — скомандовал король.

Почти тотчас к правителю подъехал Фарнер.

— Господин, девушку привести к вам или оставить в обозе? — спросил телохранитель.

— Ко мне! — после небольшого раздумья сказал гаран. — Она хоть как-то улучшит мое паршивое настроение.

Начинало темнеть. Окрашивая небо в бордовые цвета, око бога неторопливо пряталось за холмами. На поле вспыхнули десятки костров, в воздухе поплыл запах жареного мяса. Трудностей с продовольствием у данвилцев не было — они захватили в разгромленных трунсомских городах и деревнях столько провизии, что могли двигаться без пополнения запасов дней пять.

Заложив руки за спину, правитель следил за тем, как сотники выставляли ночное охранение. На войне нельзя расслабляться ни на мгновение.

— Ты все развлекаешься с девчонкой? — раздался тихий хриплый голос.

Данвилец обернулся и снисходительно взглянул на Мондора. Сгорбленная фигура, мешковатый коричневый балахон, низко опущенный капюшон… Удивительно, как магинец умеет скрывать свой истинный облик! Ему ведь не больше сорока пяти лет, советник пребывает в самом расцвете сил, а притворяется немощным слабым стариком.

— А почему бы и нет? — иронично ответил Ксатлин. — Я ведь не давал обет безбрачия. Адиль молода и хороша собой. Давно хотел завести юную наложницу…

— Похвальное желание, — бесстрастно заметил чародей. — Но не забывай, она из Браттона. Ее родственники наверняка убиты. Одно дело рабыню купить, а другое захватить в разрушенном городе. Кто знает, какие мысли девушка прячет в своей красивой головке? Все наши беды от женщин.

— Ерунда! — рассмеялся король. — Трунсомка боится меня и беспрекословно выполняет любые мои желания. Один неверный шаг — и я отправлю ее на эшафот или в рудники. Не стоит беспокоиться о подобных мелочах…

— Тебе виднее, — пожал плечами Мондор. — Но помни, женщины, даже самые юные, хитры и коварны.

— Обязательно учту, — проговорил данвилец.

Пылающий диск окончательно скрылся за горизонтом, и на Фессалию опустился ночной мрак. С Восхода подул свежий, прохладный ветер. Непривыкший к холоду магинец, невольно поежился. Протянув ладони к огню факела, он едва слышно произнес:

— Верные люди сообщили мне, что ты уничтожил храм Солара и убил жреца.

— Это истинная правда, — вымолвил правитель. — Мне надоели слащавые наставительные бредни святош. Доброту и милосердие оставим для слабаков, мой милый колдун. Скорты, в отличие от Андаров, предпочитают показывать силу и решительность. Я не хочу больше поклоняться богу Фессалии. Мне нужен новый покровитель, более могущественный и жестокий.

— Рискованное, но очень правильное решение, — одобрительно кивнул головой чародей. — И мы в состоянии помочь нашему союзнику. Как известно, магинцы являются подданными Волара, повелителя царства мертвых. У него сильная и бесстрашная армия. Лучшего покровителя тебе не найти.

— Что я должен сделать, чтобы расположить к себе великого Волара? — спросил Ксатлин.

— Часть условий ты уже выполнил, — проговорил советник. — Кровавая жатва в Кронхэне и Браттоне — достойное жертвоприношение Волару. Публичное отречение от Солара тоже понравилось нашему богу. Осталось дело за малым — пройти обряд-испытание в священном городе Афануме. Для тебя это не составит никакого труда.

— Но из Афанума живым не возвращался еще ни один фессалиец! — с дрожью в голосе заметил король.

— Нет правил без исключений, — улыбнулся Мондор. — Король Галтран и колдуны Магины наверняка пойдут навстречу великому властителю. Смена веры — серьезный шаг.

— Я подумаю над твоим предложением, — тяжело вздохнув, сказал гаран.

— Спешить не надо, — с равнодушным видом вымолвил магинец, — времени у нас передостаточно.

Не прощаясь, рыцарь покинул чародея и скрылся в шатре. После разговора с советником на душе остался неприятный осадок. Ксатлин не был трусом и не боялся смерти, но сейчас он испытал непреодолимое чувство страха. Холодные когтистые пальцы Волара словно коснулись его шеи. Как легко бросить неосторожную реплику в порыве гнева и как тяжело потом исправлять допущенную ошибку! А, впрочем, может быть в этом и есть веление судьбы? Вряд ли жрецы Солара поддержат данвилца в войне с Селеной. Слишком много невинной крови на руках короля. Нужно лишь переступить последнюю черту…