Дело, собственно, в том, что межзвёздная драка-то давным-давно закончилась и все, кому положено, погибли, а прочие, значит, победили. Но никто и никогда не задумывался: эть, куда ж подевались выпущенные во время битвы смертобойные ракеты и фаерболлы? Те, что в цель не попали, которые промашкой сделались… Правильно, летели тысячи, а то и миллионы лет невесть куда! Пока не врезались в случайную звезду или планету… Вот такой фаерболл и взорвалась в Тунгуске. Типа, тысячелетне устаревший привет от древнейших жителей вселенной, ну-ка, – бабай огорчённо хмыкнул. – Бух, и готово.

– Враки, – уверенно сказал гном. – Как говорил товарищ Станиславский: «не верю», и баста! Это всё физик Тесла нечаянно организовал, изобретая лучи смерти. Или выброс болотных газов рванул, отчего бы нет? Вакуумный взрыв, и опаньки окружающей среде вместе со случайными тунгусами, пиявками и бациллами в комплекте.

– Гадкий ты тип, друже эльф, – печально прогудел Модест, чокаясь стаканами с гномом и молчаливым администратором. – Ни во что, поди, не веришь. А зря!

– Вера, – назидательно ответил умный Федул, – это непреложное убеждение в истинности того, что не доказано с полной определённостью. По-моему, так. – И, слышимо ёкая кадыком, немедленно выпил налитое.

– Ох как сказал! – восхитился молчавший до этого толстый администратор. – Дай-ка я тебя расцелую, князь! Ведь гений же, титан мысли, никаких сомнений. Умница! Вот я тебя в щёку…

Глеб, тихо рассмеявшись, сунул голову под подушку и сразу уснул.

Утро началось славно: проснувшись, Глеб ощутил себя бодрым и полным сил, никакого похмельного синдрома! Хотя с чего ему быть-то, тому синдрому… Утомлённый Федул спал на соседней кровати, на спине, вольготно раскинувшись поперёк – благоухая коньячным перегаром и отчаянно храпя.

Не одеваясь, парень вышел из спальни.

Бабай обнаружился на диване в большой комнате, неудобно скрюченный, со всклокоченной башкой на столе: вместо подушки под щекой Модеста лежала набитая остатками еды магазинная сумка. Администратора в номере не было и Глеб поразился тому, что хоть кто-то из этой ночной компании занят работой. Или хотя бы изображением той работы.

За окнами, меж огненно-зеркальных стен высоток, сияло раннее солнце: Глеб распахнул окно, в зал ворвался свежий ветер. Воздух после ночной грозы пах озёрной прохладой – хотелось немедленно бросить все намеченные дела и уехать прочь из города, на песчаный пляж, загорать и ни о чём не думать.

Постучав по информационному шару ладонью, точь-в-точь как это делал гном, Глеб подождал с полминуты, но, не дождавшись видимых результатов, отправился в ванную. Побрившись и вволю наплескавшись под душем, и даже – эх, гулять так гулять! – постирав своё нижнее бельё, Глеб вернулся в зал. Обстановка там практически не изменилась, за исключением того, что информационный шар всё же заработал. Правда, оставленная без надзора хрустальная сфера самостоятельно выбрала неизвестный Глебу канал, где сейчас показывали то ли видеоклип некой имперской рок-группы, то ли давали прямую трансляцию из палаты буйно помешанных – понять было сложно, потому что звук отсутствовал напрочь. Видимо, Глеб всё же слишком сильно стукнул по инфошару.

– Народ, просыпайся! – потребовал парень: в ответ раздалось лишь сонное бормотание Модеста, из спальни же вообще никакой реакции не последовало.

– Ах так, ну ладно, – Глеб подтянул мокрые трусы, решительно подошёл к сфере и начал со всей дури стучать по ней кулаком так и эдак, авось звук появится. Достучавшись до того, что хрустальный шар вдруг выключился и, похоже, навсегда – затянулся изнутри пепельно-серым дымом, пошёл мелкими трещинами – Глеб решил сменить тактику. Заглянув в холодильный мини-бар, он обнаружил там не только малоградусные коктейли, но и незамеченные ранее гномом банки с пивом. Вытащив пару, Глеб, жизнерадостно распевая: «Лучше нет будильника, чем пивко из холодильника!» сунул одну в руки бабаю, вторую положил на живот Федулу. Ждать результата долго не пришлось: истошный визг из спальни, похожий на крик смертельно раненного зайца, оповестил всех, что гном изволил проснуться. Модест же, не открывая глаз, молвил лишь: «Спасибо, друже», на ощупь открыл банку и надолго к ней приник.

Завтрак начался в скорбном молчании: гном дулся на Глеба за раннюю побудку, что, впрочем, не помешало Федулу с удовольствием выпить холодное «будительное» пиво, а бабай не говорил потому, что безостановочно жевал. Остатков в магазинной сумке хватило, чтобы наелись все трое; выпив ещё банку славного напитка и утолив голод, гном пришёл в благодушное настроение.

– Ну-с, господа бездельники, тунеядцы, алкоголики, – миролюбиво произнёс Федул, ковыряя в зубах тонкой куриной косточкой, – раз уж мы проснулись в эдакую рань, то не будем терять времени. Пойдём, значит, не торопясь, по хорошей погоде, в имперский госпиталь – дознавать про Снюссера, что с ним да как. Ну а там, по месту, и примем определённое решение. Есть два варианта развития событий: первый – врачи говорят, что маг Панкрат вот-вот выйдет из комы благодаря их самоотверженным лекарским действиям. Тогда мы ничего не предпринимаем и терпеливо ждём назначенного срока, гуляя по местным достопримечательным местам типа ресторанам, кабакам, рюмочным и прочим забегаловкам. Музеи не предлагаю, слишком накладно!… Вариант второй: те же врачи сообщают, что Спящий Дед стал воистину спящим, и фиг когда из той комы выйдет… – Тут гном нечаянно перекусил хрупкую косточку, поперхнулся огрызком, закашлялся и, испуганно выпучив глаза, принялся лихорадочно запиваться пивом. Бабай с озабоченным видом постучал Федула по спине: гном благодарно кивнул, переводя дух.

– Ну, и что мы делаем во втором случае? – нетерпеливо спросил Глеб.

– Экий ты скорый, – стирая пену с бородки, сердито проворчал Федул. – Лучший друг, понимаешь, едва дубу не дал, а он с вопросами… Вот ведь как бывает-то: живёшь себе, живёшь, планов громадьё на будущее строишь, а тут на тебе – обычная куриная косточка в горле! И всё, и амба, – гном уныло вздохнул, но, вновь глотнув пивка, повеселел. – По-моему, это был знак свыше.

– Что, опять? – всполошился Глеб. – Как с той игровой фишкой?! Никаких казино, я туда больше не ходец! То есть не ходуль.

– Причём здесь казино, – снисходительно ответил Федул, – я говорю о том, что больше никогда не буду ковырять в зубах косточкой. Хоть куриной, хоть рыбьей… Итак, брателлы, вернёмся к нашим баранам: во втором случае, если Снюссер впал в магическую кому навсегда, мы пускаемся в бега.

– Зачем – в бега? – переглянувшись, хором спросили Глеб и Модест.

– Затем, что за нами – вернее, за тобой, Глебушка, и твоим кинжалом – охотятся два отмороженных орка, по заданию начальника Музейной Тюрьмы. Который, в случае чего, запросто к тем особистам присоединится… Не стоит также забывать и об опечаленной прапрадедушкиной судьбой железной лошадке с огнемётным взглядом! И, кстати, вполне возможно, что к нашему розыску подключится личный курьер Его Императорского Величества по особым поручениям. В смысле, столичный палач-экзекутор.