В середине XIX века резко обострились противоречия на Ближнем Востоке между развитыми капиталистическими странами Англией и Францией, с одной стороны, и ставшей на путь капиталистического развития Россией – с другой. Англия, не желавшая мириться с почти монопольным положением России в торговле на рынках Ближнего Востока и Средней Азии, любыми средствами стремилась вытеснить Россию из Закавказья, с Северного Кавказа и побережья Черного моря.

Перед Крымской войной 1853–1856 годах противоречия в Восточном вопросе между Англией и Францией, с одной стороны, и Россией – с другой, особенно обострились.

Одряхлевшая турецкая империя с ее прогнившим султанским режимом хищнически разоряла подвластные ей народы. Славяне, греки, румыны, населявшие Балканский полуостров, вели против Турции борьбу за свою независимость.

Участвуя в Крымской войне, Англия и Франция стремились вытеснить Россию с берегов Черного моря, установить полный контроль над проливами Босфор и Дарданеллы, а равно и подчинить себе Турцию, превратив ее в свою колонию.

Турецкое правительство, следуя советам западноевропейских политиков, вынашивало планы отторжения от России Крыма и Кавказа. Война началась как русско-турецкая, но затем превратилась в коалиционную войну Англии, Франции, Турции и Сардинии против России. Свое название Крымская она получила потому, что Крым стал основным театром военных действий. Главным пунктом борьбы здесь был Севастополь, 349-дневная оборона которого составила героическую страницу в военной истории нашего Отечества.

Ближайшим поводом к войне послужил разразившийся между Россией и Францией спор о «святых местах» в Палестине. Вопрос о них был связан с покровительством России православным христианам, подданным султана и покровительством Франции католикам. Султан передал контроль над палестинскими «святыми местами» католическому епископу и под влиянием английских и французских дипломатов, провоцировавших новую русско-турецкую войну, отказался восстановить привилегии православного духовенства в Палестине.

Международные отношения, складывавшиеся при попытке решить Восточный вопрос, заставляли царское правительство усиливать флот, укреплять побережье в районах возможного столкновения – на Черном море, а затем принимать здесь решительные меры обороны побережья Кавказа от проникновения турецких и английских агентов, пытавшихся воодушевлять и вооружать восставшие против России горские племена. Здесь у восточных берегов с 1830 года непрерывно крейсировали отдельные русские суда и их отряды, борясь с широко развитой контрабандой и доставкой оружия и боеприпасов кавказским горцам. Черноморский флот много раз перевозил войска на побережье Кавказа и огнем артиллерии своих судов помогал их действиям на суше. Таким образом, Черноморский флот был достаточно подготовлен к войне, имел боевой фундаментальный опыт.

5 (17) октября П. С. Нахимов получил предписание: выйти с эскадрой в крейсерство между Крымом и Анатолием.

Три недели крейсировал отряд П. С. Нахимова. Это многодневное плавание в бурную погоду лишний раз показало, что русский Черноморский флот хорошо подготовлен к борьбе со стихией и с неприятелем. Учения продолжались и теперь, в ожидании боевой встречи. Получив манифест об объявлении войны и сведения о выходе турецкой эскадры из Босфора с целью проникнуть к восточным берегам Черного моря, Нахимов 4 (16) ноября посылает пароход «Бессарабия» к берегу для осмотра и опроса купеческих судов.

8 (20) ноября вечером Нахимов подошел к Синопу и «через перешеек видел 4 большие суда на якоре». Но в эту ночь с запада налетел страшный шторм, который бушевал двое суток. Только благодаря исключительной стойкости и выучке личного состава отряд Нахимова выдержал невероятный натиск стихии. Однако корабли «Храбрый», «Святослав» и фрегат «Коварна» получили столь серьезные повреждения, что Нахимов вынужден был отправить их в Севастополь для починки.

Таким образом, весь отряд Нахимова у Синопа теперь состоял из трех кораблей и одного брига, да и то пострадавших от шторма («много изорвало парусов»). Однако адмирал не считает возможным оставить свою позицию. «На время я останусь в крейсерстве у Синопа, – доносит он 10 (22) ноября в Севастополь, – и, когда погода установится, осмотрюсь, не возможно ли будет уничтожить неприятельские суда, стоящие здесь».

11 (23) ноября Нахимов еще раз осмотрел Синопскую бухту, теперь уже «в самом близком расстоянии», и «нашел там не два фрегата, корвет и транспорт… а 7 фрегатов, 2 корвета, 1 шлюп и 2 больших парохода, стоящие на рейде под прикрытием береговых батарей». Это была большая сила, против которой атака трех нахимовских кораблей была явно бессмысленна. Но упустить неприятеля Нахимов не мог. Он решил остаться с тремя кораблями у Синопа и до подхода подкрепления наблюдать за неприятельской эскадрой, пресекая, по возможности, попытки ее уйти из бухты.

Нахимов посылает последний свой бриг «Эней» в Севастополь с донесением об уточненном им составе турецкой эскадры и с убедительной просьбой поспешить прислать к нему корабли «Святослав» и «Храбрый», фрегат «Кулевчи», одновременно приказав «Энею» идти к мысу Керемпе и прислать фрегат «Кагул» к отряду. С прибытием двух кораблей, пишет Нахимов в донесении, «несмотря на вновь устроенные батареи, кроме тех, которые показаны на карте Манганари, я не задумаюсь атаковать их». Если не будут еще исправлены корабли «Святослав» и «Храбрый», Нахимов просит прислать один из новых 100-пушечных и корабль «Ягудиил». И снова он просит обязательно пополнить его отряд пароходами: «В настоящее время в крейсерстве пароходы необходимы, и без них как без рук, если есть в Севастополе свободные, то я имею честь покорнейше просить ваше превосходительство прислать ко мне в отряд по крайней мере два».

Сознание необходимости уничтожить обнаруженные Нахимовым турецкие суда, заставило князя Меншикова отдать капитану 1 ранга Новосильскому приказ немедленно идти к Нахимову с пятью кораблями. 12 (24) ноября на рассвете Новосильский вышел из Севастополя с кораблями «Париж», «Великий князь Константин», «Три святителя», «Варна» и «Гавриил», но два последних на следующий день возвратились в Севастополь вследствие открывшейся на «Варне» течи. 16 (28) ноября Новосильский с тремя кораблями и присоединившимся к ним в пути фрегатом «Кагул» прибыл к Нахимову. На следующий день пришел фрегат «Кулевчи».

Узнав уточненный состав турецкой эскадры у Синопа, Меншиков приказал адмиралу В. Корнилову во что бы то ни стало немедленно идти к Синопу с пароходами, которые могут быть быстрее всего исправлены и подготовлены к походу. Утром 17 (29) ноября Корнилов с отрядом из трех пароходов – фрегатов «Крым», «Одесса» и «Херсонес» вышел к Нахимову, а на рассвете 18 (30) ноября подошел к мысу Пахнос. В полдень он увидел через Синопский перешеек русский флаг на корабле «Императрица Мария», а вскоре услышал пальбу в Синопской бухте: эскадра Нахимова громила неприятеля.

Турция, поощряемая Англией, поддерживала религиозно-националистическое движение на Кавказе, направленное против России. Турецкие корабли доставляли на Кавказ оружие и боеприпасы. Очередной крупной экспедицией подобного рода был выход турецкой эскадры, загнанной