Отношения между Ассирийской державой и окружавшими ее небольшими царствами зависели от каждого конкретного случая, а порой и ежедневно менялись. С государствами, расположенными на западе (в Сирии), они были, как правило, превосходными. К примеру, нам известно, что правитель Каркемиша (Джераблус) Аплаханда присылал «своему брату» Ясмах-Ададу «превосходное вино», пищу, украшения и красивую одежду, подарил ему преимущественное право на разработку ряда медных рудников, расположенных на подвластной ему территории, и предлагал даровать ему все, что тот ни пожелает. В источниках также говорится, что Ясмах-Адад давал лодки кочевникам из Ямхада (Алеппо), занимавшимся разведением овец, чтобы они могли пересечь Евфрат, женился на дочери правителя Катны и отправил войска ему на помощь. В свою очередь, правитель Катны разрешил пастухам Ясмах-Адада пригонять скот на его пастбища и приглашал сына Шамши-Адада в гости.

Однако племена, жившие к северу и востоку от Ассирии, были настроены намного менее дружелюбно. В царской переписке, продолжавшейся на протяжении более чем 20 лет, говорится, что Шамши-Адад вторгся в «Верхнюю страну» (долины рек Балих и Хабур) и один за другим устраивал походы вдоль Заба и в окрестностях Киркука, в то время как импульсивный Ишме-Даган сражался с племенем турукку, а мелкие царьки утверждали свою власть в предгорьях Загроса.

К большинству из этих войн приложил руку правитель, которого авторы писем называют «человеком Эшнунны». Очевидно, речь в данном случае идет о Дадуше. Как было сказано выше, цари Эшнунны сумели захватить большую часть Субарту (Ассирии) и часть «Верхней страны» (Джазиры), но благодаря политике Шамши-Адада они лишились своих северных владений и были отрезаны от путей снабжения. Дадуша не был готов принять это. Терпеливый, целеустремленный, прекрасный военачальник и, несомненно, дипломат, он на протяжении всего своего правления сражался и плел интриги. В частности, для Ишме-Дагана, его непосредственного соседа, «человек из Эшнунны» постоянно представлял угрозу, и вооруженные стычки происходили почти все время. Состоявшие из нескольких тысяч человек армии с двух сторон пересекали не очень четко установленную границу между двумя государствами и совершали стремительные броски вверх и вниз по «коридору» между Тигром и горами Загроса. Так, на какое-то время ассирийцы получили контроль над Мальгумом (возможно, находившимся неподалеку от современной Кут-эль-Имары), расположенным в глубине вражеской территории, в то время как войска Эшнунны объединились с турукку в районе Курдистана и подошли к Киркуку. Даже в Мари чувствовали угрозу, и новость о том, что враг движется вдоль Евфрата, вызвала в западной столице настоящую панику. «Срочно пришли мне многочисленные войска, – написал Ясмах-Адад брату. – Расстояние огромно!» Однако конфликт так и не разгорелся, и царство Мари было спасено. На Евфрате, как и на Тигре, ассирийцы обладали значительными силами, способными сдерживать войска Эшнунны.

Наконец следует рассказать о Вавилоне, еще одном могущественном соседе Ассирии. Отношения с этим государством были весьма холодными, но вежливыми, ибо ни Син-мубаллит (1812–1793 до н. э.), ни Хаммурапи (1792–1750 до н. э.), оба являвшиеся современниками Шамши-Адада, не стремились к завоеваниям на севере. Поэтому ассирийский царь направлял Хаммурапи по его просьбе копии табличек, а Ясмах-Адад вернул в Вавилон караван, задержанный в Мари, и пленника-турукку, бежавшего и попытавшегося укрыться в этом городе. Только в одном письме можно заметить тень беспокойства. Очевидно, Яс-мах-Адад узнал о каких-то неприятных для Ассирии планах «человека Вавилона», но один из его чиновников, проведя расследование, уверил его: «Теперь пусть сердце моего господина успокоится, ибо человек Вавилона никогда не навредит моему господину».

Однако примерно через 30 лет Хаммурапи захватит Мари и уничтожит его.

Одних только побед над четырьмя могущественными правителями и объединения Междуречья было бы достаточно для того, чтобы считать Хаммурапи[19] одним из величайших месопотамских царей. Однако этот правитель Вавилона был не только успешным военачальником. Судя по тому, как он обращался со своими противниками, он также являлся умелым дипломатом, а составленный им свод законов свидетельствует о его любви к правосудию, которая отчасти компенсирует жестокость наказаний. Составленные по его приказу надписи свидетельствуют о том, что его заботило благосостояние подданных и он с огромным уважением относился к традициям страны, не являвшейся родной для его народа. Его письма доказывают, что потомок аморейского вождя мог управлять обширным государством с не меньшим тщанием и внимательностью к деталям, чем те, что прилагали правители шумерских городов-государств. Во время продолжительного и славного правления Хаммурапи в объединенной Месопотамии вновь воцарился мир, а Вавилон стал важнейшим столичным городом. Кроме того, благодаря ему семиты подтвердили свое право на доминирование в Междуречье. Невозмутимость и сила, отразившиеся в произведениях искусства, элегантность и красота аккадского языка, даже искусственное, но широкомасштабное реформирование шумеро-аккадского пантеона, целью которого было «назначение» Мардука царем богов, – все это позволило 43 годам царствования Хаммурапи (1792–1750 до н. э.) стать решающим периодом в истории Древнего Ирака. Несомненно, выдающаяся личность Хаммурапи, государственного деятеля и законотворца, заслуживает отдельного внимания.

Государственный деятель

От своего отца Синмубаллита Хаммурапи получил в наследство сравнительно небольшое царство длиной примерно 129 км и шириной чуть больше 32 км, простиравшееся от Сиппара до Марада, или, если обращаться к современной карте, от Эль-Фаллуджи до Диванийе. Вокруг него располагались более крупные государства, где правили гораздо более могущественные цари: на юге простирались владения правителя Ларсы Рим-Сина, который за два года до воцарения Хаммурапи захватил Исин (1794 до н. э.) и положил конец династии своих соперников; на севере находились три царства: Мари, Экаллатум и Ашшур, где правили Шамши-Адад и его сыновья; на востоке, на противоположном берегу Тигра, лежали владения царя Эшнунны Дадуши, являвшегося союзником эламцев. Новый царь Вавилона не меньше, чем его предки, желал расширить свои владения, но, прежде чем сделать первый шаг, он терпеливо ждал на протяжении пяти лет. Затем, упрочив свое положение на престоле, Хаммурапи отправил войска сразу в три стороны: он захватил Исин и прошел вдоль Евфрата вплоть до Урука (на шестой год своего правления); предпринял поход в страну Эмутбал, лежавшую между Тигром и горами Загроса, и занял Мальгум, ключевой пункт в этом районе (на седьмом и девятом годах своего царст вования); наконец он захватил Рапикум, находившийся выше Сиппара (на десятом году правления). Судя по датировочным формулам, следующие 20 лет Хаммурапи посвятил украшению храмов и укреплению городов.

Благодаря этой непродолжительной серии военных операций царь Вавилона вторгся на территории Ларсы и Эшнунны, что, несомненно, настроило против него Рим-Сина и Ибальпи-Эля II, который в 1790 г. до н. э. унаследовал трон после смерти Дадуши. Однако мы не знаем, сумели ли они отомстить и как поступили, если им это удалось. Ассирийцы, в свою очередь, могли бы порадоваться унижению «человека Эшнунны», если бы не были заняты решением других проблем. На 10-м году правления Хаммурапи (1782 до н. э.) умер Шамши-Адад, оставив трон наиболее энергичному из своих сыновей – Ишме-Дагану. Слабый Ясмах-Адад оставался наместником Мари. В нашем распоряжении имеется письмо, которое новый царь написал своему брату, чтобы уверить: в его жизни ничего не изменится и Ишме-Даган сделает все, чтобы защитить его: «Не бойся. Твой трон – это твой трон, а я держу в руке (богов) Адада и Шамаша. Люди Элама и человек Эшнунны, я держу их на цепи. Не бойся. Пока живы мы, я и ты, навсегда ты будешь сидеть на своем троне. Давай поклянемся друг другу торжественной клятвой богов, затем я и ты, пусть мы встретимся и утвердим братство друг с другом навеки».