Чем больше думаю, тем сильнее меня выворачивает наизнанку. Но мне мало! Страшная догадка парализует мое тело. Ксению ошибочно прячут не от того человека! Что будет, если отец узнает, что она жива? Что если бы Горский в свое время знал, что она жива? Стал ли он мстить отцу? Мне становится не по себе от одной мысли об этом. Если бы не Соболев с Мироновым, у Киры был бы шанс! Настолько противоречивые мысли окутывают мою голову, что самому  жутко.  Мне хочется завершить начатое отцом, чтобы смерть сестры не была настолько напрасной! Но в то же время каждой клеточкой своего тела ощущаю жгучую потребность защитить Ксюшу.

Не могу спать! Опять кошмары. Опять  голос сестры: " Мне так страшно, Тимур. Так страшно!" Но вместо ее лица другое. Ксюша! Неужели я и ее не уберегу? Смотрю на ночной город. Картина неизменна изо дня в день. Только вчера я стоял на этом же месте и держал в руках ее лицо, стирал ее слезы ,ощущал ее дыхание и тепло. А сейчас снова один. Как всегда один!

Вырубаюсь на диване в гостиной. Здесь только воспоминания, я справлюсь!

Сколько проспал, не знаю. Бешеный стук в дверь заставляет разомкнуть веки. Какого черта? Кому жить надоело?

Не успеваю повернуть замок, дверь отлетает , а меня хватают за грудки.

- Где она? - Миронов, огромный разъяренный медведь, готовый рвать и метать.

- У Соболева вашего прячется, - но мужик меня не слушает, откидывает, как котенка, к стене и шурует в глубь квартиры.

- Ксения! Выходи по-хорошему!- орет во все горло. Блядь, если бы она была здесь, то сам бы ее спрятал от этого психа.

- Нет ее здесь. Вчера еще ушла, -сообщаю незваному гостю.

Миронов подходит ко мне, осматривает с ног до головы и цедит сквозь зубы:

- Сказал уже папаше, да? Обрадовал старика? Его рук дело?

Черт, о чем он говорит. Что наделал отец на этот раз? Что с Ксенией? И лишь потом доходит весь смысл сказанного Мироновым: " Он все знал".

- Зачем вы заставили ее поверить, что Горский пытался ее убить?

- Не твое дело!- отрезает  Миронов. - Ксюша где? Она пропала по пути в аэропорт и не говори, что ты не знаешь!

Но я не знаю. Я ни черта не знаю.  И от предчувствия чего-то страшного и непоправимого начинает давить  в груди.

- Мы ее найдем, - обещаю Миронову. И, накинув куртку, выхожу из квартиры следом за ним.

Жилой комплекс " Шаляпин" находился на выезде из города, на одноименной улице и включал в себя несколько малоэтажных домов. Все квартиры здесь были многоуровневыми и многие имели отдельный вход. Территория комплекса была огорожена глухим забором и тщательно охранялась.  Не место, а мечта для того, кто хочет спрятаться от всего мира.

По пути к дому тети Гали, а именно так она велела себя величать, ребята завезли меня в супермаркет и помогли закупить продуктов на первое время, чтобы я могла никуда не выходить. А еще Егор приобрел мне простенький телефон и симку на свое имя.

Главный и доселе единственный житель квартиры - кот Шпунтик встретил нас громким и заунывным мурлыканьем. Большой, рыжий и лохматый своими огромными глазищами он заглядывал прямо в душу, требуя еды и ласки.

Егор провел мне небольшую экскурсию по дому и бесценный  инструктаж, как лелеять Шпунтика, чтобы тот не срывал на мне свое плохое настроение.

Убедившись, что я не пропаду, ребята уехали по домам, а я осталась наедине со своим новым мурчащим другом.  Разложила продукты в холодильник, накормила кота и убрала свои немногочисленные вещи, найденные в бабушкиной квартире, в шкаф.  А затем, приняв душ, в обнимку с котом легла спать. Вот только сон никак не шел, а бестолковые мысли кружили ураганом в  голове.  Мой побег, каким бы волнительным он не был, совершенно не решал моих проблем. Рано или поздно Гена меня найдет и все равно сделает по-своему. Гена. Эх, досталось  ему, наверное, от Соболева, что не уберег. Как бы я не злилась на него, мне было противно от мысли, что он сейчас переживает за меня. Соболев просто рвет и мечет, маме точно ничего не сказали, Лешка сердится на меня и только Мироновы искренне переживают. Удивительно, как за короткие несколько месяцев они стали для меня настоящей семьей.  И от осознания этого факта проснулась едкая и обостренная совесть.

-Алло, - чуткий голос Софьи Александровны только подтвердил, что я делала все верно, позвонив ей.

- Софья Александровна, это Ксюша, - в трубке раздался вздох облегчения. - Помните, вы как-то сказали, что я могу с вами поговорить обо всем. Для меня этот момент похоже настал.

- Здравствуй, Ксюша! Рада тебя слышать, - меня всегда удивляла способность этой женщины при всем своем внутреннем напряжении оставаться внешне  спокойной и рассудительной. Гене безумно повезло с женой.-  Конечно, я с удовольствием тебя выслушаю и по возможности обязательно помогу. Только скажи, дорогая, с тобой все хорошо? Мы все очень волнуемся за тебя.

- Все хорошо. Софья Александровна, мне не хватит смелости позвонить Гене. Я его подвела. Сильно. Но иначе просто не могла. Я не прошу меня понимать. Просто очень хочу извиниться перед ним. Перед вами. Вы столько сделали для меня, а я поступила с вами не очень красиво. Простите, пожалуйста, - на секунду я замолчала, поскольку от наплыва чувств защипало в носу.  - Передайте Гене, пожалуйста, что со мной все в порядке. Больше я его не подведу. Буду осторожна и внимательна. И он всегда может мне позвонить. Только я все равно не уеду.

На том конце послышался печальный вздох, а потом и тихий голос женщины:

- Гена, не сердится, Ксюшенька. Он просто не мог тебя найти. Он боялся, что случилось что-то плохое с тобой, - по дрогнувшему голосу я поняла, что боялся не он один.- Спасибо, что ты мне позвонила. Теперь я смогу его успокоить. Скажи, я могу тебе чем-то помочь? Может быть тебе что-то нужно? И я понимаю, что лезу не в свое дело, но где ты сейчас?

- Сняла квартиру на месяц, если всё успокоится вернусь потом в свою старую. Мне ничего не нужно, спасибо!

Мне стало намного спокойнее и легче после разговора с Софьей Александровной. И если мысли о Гене немного улеглись, то переживания по поводу Тимура - нет. Сколько бы я не ворочалась в кровати, не считала про себя, сна не было ни в одном глазу.  А еще  эта его черная визитка, которую я положила на тумбочку возле кровати, мозолила глаза. Просто черная картонка и белый номер, ни имени, ни иных контактов. Перебирая в голове все за и против, я все же решила ему позвонить.

- Да, - парень ответил после второго гудка, а на заднем фоне я услышала чьи-то голоса и заливистый женский смех. Наверно, Сбруева, подумала я и сбросила вызов. Ну что же я за идиотка такая! И зачем позвонила? В уголках глаз начали собираться слезы и я не стала сдерживать их.

- Сейчас поплачу и забуду о его существовании, - давая волю слезам, пробубнила себе под нос.

Следующие несколько дней прошли в полной идиллии со Шпунтиком. Я никуда не выходила, ни с кем не разговаривала, только отправила пару смс: Кате, чтобы предупредить о своем временном отсутствии в универе,  и Леше с извинениями.