целые отряды Стражи Герцога, устроившие привал прямо в коридорах — скатки, снаряжение и даже сами Стражники были набиты так плотно, что пробраться мимо них было невозможно. Какой бы осторожной она ни была, ковёр из солдат и их пожитков гарантировал то, что она обязательно наткнётся на кого-то или что-то и предупредит остальных.

Она так и стояла там, сжав кулаки, бросая яростные взгляды на этих букашек, разрушивших её планы. Только спустя некоторое время она осознала, что нечто всполошило букашек. Когда их офицеров не было рядом, стражники тихо переговаривались. Темой для разговоров был безумный старик, который вышел из внутренней цитадели и объявил, что отправится домой.

Алзэйна прислушалась. Неужели? Какой-то Рокат действительно вышел из укрытия?

Она потрусила через дворцовые коридоры, на ходу прислушиваясь к разговорам. Достигнув парадной залы, она убедилась в правдивости всех слухов.

— Меня ждут неотложные дела! ‑ Богато одетый мужчина лет шестидесяти тряс тростью перед высоким, лысым, чернокожим мужчиной, раздувавшим ноздри, как будто он учуял что-то дурно пахнущее. Знак со скрещенными ключами на его куртке говорил о том, что это — сенешаль герцога, Эрдоган фэр Бэй. ‑ Если эти кровожадные звери до сих пор не нанесли удар, так это потому, что они сдались. И вообще, какое им дело до нас, мелкой рыбёшки?

— Мастер Рокат, ‑ начал говорить лысый.

— Не надо мне тут мастеррокатить, Барон фэр Бэй! ‑ воскликнул старик. ‑ Мои родичи могут сколько им угодно жаться в этой темнице, которую вы зовёте внутренней цитаделью, а Дуршан Рокат идёт домой! ‑ Он повернулся с группе мускулистых мужчин и женщин, которые могли быть только его телохранителями. ‑ Я не плачу вам за то, что вы жрёте еду его светлости и бездельничаете! ‑ рявкнул он. ‑ Мы уходим. Немедленно вызовите мой паланкин!

Один из телохранителей бросился выполнять приказ. Эрдоган фэр Бэй щёлкнул пальцами, подзывая слугу.

— Поскольку Мастер Рокат более не желает нашего гостеприимства, ‑ напряжённо произнёс он, ‑ сообщи командиру стражи, что мне необходимы два отряда Стражи Герцога, чтобы сопровождать его домой. Именно два. Я хочу, чтобы вся Саммерси знала, что этот человек находится под защитой герцога. ‑ Он развернулся и начал подниматься под широкой лестнице, которая вела прочь из залы. ‑ Можно подумать, что эти люди не хотят выжить, ‑ пробормотал он.

Алзэйна наблюдала за отбытием старика с его охранниками и думала. Они были так близко ко внутренней цитадели и всем этим Рокатам, но нужно было подумать о том ковре из стражников. Возможно, никто не подумал, что следует следить за верхними этажами так же пристально, как за первым, но это казалось маловероятным. А тут был Рокат — старый, такой же старый, каким был Палак Диханур, когда Рокаты отрубили ему голову, — и он настаивал на возвращении обратно домой.

Все инстинкты кричали ей, что она должна выбрать старика. Её господа Дихануры одним из первых уроков научили её выбирать сначала слабую и лёгкую добычу. Не важно, что это был один из домов, которые они не разведали перед убийством Джамара Роката — выследить Дуршана будет легче пареной репы, со всей этой толпой охранников вокруг него. Люди будут обсуждать их проезд мимо часами, Диханурам потребуется лишь следовать слухам.

Первым делом взять слабую, лёгкую и глупую добычу. Эти семьи во внутренней цитадели никуда не денутся, и обнаружение ковра стражников не добавило ей уверенности. Если она убьёт сегодня, то это улучшит её настроение. Дать жертве уйти было немыслимым. Что если он доберётся до дома, останется там на несколько часов или на день, потеряет мужество и вернётся? У неё даже его головы не будет, чтобы выставить где-то напоказ — где-то, например в этом большом, просторном фойе. Может быть, лицезрение свежей головы вызовет у этого проклятого Герцога Ведриса ещё один сердечный приступ. Кто сказал, что во время суматохи из-за приступа они не ослабят охрану внутренней цитадели?

Ощущение правильности было необычайно сильным, она уже давно ничего такого не чувствовала. Она нутром чуяла, что убив Дуршана Роката, она прервёт эту полосу неудач.

Когда она добралась до комнаты, где остались её муж и маг, она обнаружила, что Нурхар переполнен энергией, а маг — дрожит. Она быстро рассказала им о старике и человеческом ковре.

— Он — избалованный старик с кроличьими мозгами, ‑ сказала она Нурхару. ‑ Я хочу его голову.

Нурхар тоже заразился этой идеей. Он посадил мага в носилки.

— Хорошо нас скрой, ‑ сказал он своему подопечному, затягивая ремни. ‑ Никаких оплошностей.

— Я никогда не допускаю оплошностей, ‑ пробормотал маг. ‑ Это же не я получил рану, и не мне требовался целитель, которого вам потом пришлось уб…

Алзэйна отвесила ему пощёчину.

— Если не будешь держать язык за зубами, я тебе его отрежу, ‑ прошептала она.

Маг уставился на неё своими осунувшимися глазами, в которых не осталось ни следа белков.

— Чем же вы отличаетесь от пиратов? ‑ поинтересовался он. ‑ Они тоже били меня, когда сердились.

Нурхар присел рядом с ним.

— Она не хотела, ‑ сказал он магу. ‑ Она просто расстроена. Мы все расстроены.

Маг спрятал лицо в ладонях.

— В этом месте что-то не так, ‑ прошептал он сквозь пальцы. ‑ Все эти заклинания. Целые века заклинаний. Века… Унесите меня отсюда. Поближе к дому Дуршана Роката — может быть, там я что-то смогу. Да. ‑ Он посмотрел на них блестящими чёрными глазами. ‑ Да, ближе. Воздух здесь для меня неподходящий — слишком много заклинаний. В городе мне будет лучше работаться.

— Тебе лучше бы найти способ справиться со всеми этими здешними заклинаниями, ‑ ледяным голосом сказал Нурхар. ‑ Как только прикончим старика, вернёмся сюда. ‑ Он взял носилки мага и взвалил их себе на спину. ‑ Ты поможешь нам пробраться во внутреннюю цитадель, даже если нам придётся использовать твою голову в качестве тарана.

Паско взбунтовался, когда шёл наружу вслед за музыкантами. Это было неправильно. Он хотел посмотреть, как сработает его сеть. Они обращались с ним как с ребёнком, хотя у них могло и не быть шансов поймать крыс без него. Он останется, и точка.

Но как? С минуты на минуту из комнаты с сетью выйдут эти маги. Они спрячутся за заклинаниями, которые заставят их выглядеть частями дома, или сада, или улицы, он слышал их разговоры об этом. Если они увидят его, то заставят уйти.

Вдруг он вспомнил что-то из увиденного предыдущим днём. Язмин учила обольстительным танцам. В одном из них было движение, давшее пищу его воображению: танцорша вытягивала руку в сторону, согнув её под прямыми углами. Затем она проводил другой рукой перед своим лицом, разведя средний и указательный пальцы, образуя стрелку. Пока одна ладонь проходила поверх глаз, танцорша косо смотрела вбок, на вытянутую руку. Язмин называла это «флиртом». Паско подумал, что