Минут через десять машина остановилась у обычной пятиэтажки на окраине города.

– Приехали, – оповестил водитель. – Согрелась?

Она молча кивнула и вышла из машины.

На пороге квартиры Агата несколько замешкалась. Ее удивило, что Рига жил в самой обычной двухкомнатной квартире, красиво обставленной, но совсем небольшой.

– Проходи, проходи, – Рига бесцеремонно подтолкнул ее внутрь.

Он уже пришел в себя от встречи и держался, как обычно. Вернее, старался держаться, как можно свободнее и даже несколько развязно, делая вид, будто ему все равно. Не понятно, кого хотел обмануть? Наверное, себя.

А Агата вошла и остановилась в нерешительности.

– А ты здесь один живешь? Я не помешаю?

Он несколько смутился и, не глядя ей в глаза, сказал:

– Да, конечно, один. Ты не помешаешь. И не волнуйся, я тебе все покажу, а сам уеду.

Агата все еще топталась в прихожей, сняла с плеч его куртку, повесила, потом в сомнении посмотрела на свою обувь, кажется, снимать домашние тапочки не было смысла, но она сняла, она ведь в них ходила по улице. Наверное, теперь это уличные тапочки, а не домашние. На секунду стало смешно, но она тут же поняла, что это просто нервы, сейчас совсем не до смеха. Отчего-то ей было ужасно неловко.

– Извини, я не ждал гостей, – вернул ее к действительности Рига. – Поэтому здесь небольшой, мужской бардак, – сообщил он, бегая из комнаты в комнату, в ванную, потом в кухню, убирая какие-то вещи и переставляя предметы. Ему, кажется, тоже было не по себе.

Молчание затянулось, и Агата, наблюдая из прихожей его метания, решила завязать разговор.

– Ты прости за беспокойство, – в очередной раз извинилась она. – Янис уехал, у подруг семьи, Света в Питере живет, ну и в общем…

Рига наконец прекратил суетиться и вышел к ней.

– Перестань, никакого беспокойства…

– А как ты оказался в городе? Янис говорил, ты живешь в Питере. – Она вновь подивилась его неожиданному появлению.

– Так Янис и позвонил, сказал, что тебе негде ночевать. А я как раз ехал сюда, – снова немного смутившись, соврал он и, чтобы скрыть свою неловкость, поторопил. – Ну, что же ты здесь стоишь? Пойдем, покажу тебе все. Кухню, спальню, ванную. Чувствуй себя, как дома. Я не буду тебя смущать, сейчас уеду.

Она на него странно посмотрела, но промолчала.

Он засмеялся:

– Ну если хочешь, чаю с тобой попью. И на ужин что-нибудь сообразим, ты ведь, наверняка голодная, – как можно беспечнее сказал он, между тем усадив ее за стол и включив чайник.

Потом открыл холодильник и почесал затылок.

– Да, что-то негусто.

Он начал выкладывать на стол какие-то продукты, но она остановила.

– Не надо ничего. Чая достаточно, – сказала Агата и, отвечая на его вопросительный взгляд, добавила: – Аппетита нет.

Он тут же сел напротив и спросил:

– Расскажешь, почему? – Павел глянул на нее и тут же поспешно встал, отошел к окну и сложил руки на груди, будто защищаясь.

Так надежнее, подальше от нее, чтобы не видеть так близко ее глаза, губы…

– Так что произошло?

Вместо ответа Агата спросила:

– Я точно не помешала? – Ей показалось, что он нервничает и все время отворачивается, стараясь избежать зрительного контакта.

– Нет, что ты.

Чайник вскипел, и Рига засуетился, достал чашки, налил чай, поставил на стол какие-то сладости и снова сел напротив.

Агата молча наблюдала за его нервной суетой. Она догадалась, почему он так себя ведет…

– Так ты не хочешь поделиться? Все-таки, что произошло?

Рига посмотрел в ее глаза и понял, она хочет того же, что и он. От этой мысли участилось дыхание и в животе заныло, но он взял себя в руки. Нельзя! Он не должен поддаваться, у него ведь скоро свадьба.

– Так что у тебя случилось? Расскажешь? – Он посмотрел в пустую чашку, едва сдерживая себя, чтобы не смотреть в ее глаза.

Она пожала плечами. Рассказывать про подлеца Феликса совсем не хотелось, Рига разозлится и наделает каких-нибудь глупостей. А про Сеню говорить было стыдно. Хотя рассказать надо обязательно и не только о том, что случилось сегодня.

– Расскажу. Но, позже. Хорошо?

Он понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее, и лучше не настаивать. Вот почему она такая? Никогда не поделится проблемами! Все пытается решить сама, слишком самостоятельная. А он так мечтал стать ее опорой и защитником, лучшим другом и… лучшим мужчиной…

– Конечно, как хочешь, – согласился он, и снова встретившись с ней взглядом, уставился в чашку с остывшим чаем. – Там в шкафу найдешь постельное белье, полотенце, вместо ночной рубашки можешь взять мою футболку или рубашку… там же в шкафу… найдешь…

Он на секунду представил ее в своей рубашке, тут же вскочил и поспешно вышел в прихожую.

– Все, пока.

– Пока. – Она вышла проводить, все еще с удивлением наблюдая его странное поведение.

Рига вышел за дверь и остановился. Что он делает? Ведь он хочет этого! И она тоже… Он чувствовал это! Ведь никогда себе не простит, если не попытается снова! А вдруг опять ничего не выйдет? Он не перенесет этого! Черт! Черт! Это безумие какое-то! Ну почему у него совершенно нет иммунитета против этой девицы?!

А Агата стояла у дверей и кусала губы. Зачем она его отпустила? Она должна все ему рассказать, признаться во всем, в первую очередь сказать, что Влад его сын, и покаяться за то, что скрыла это. И за то, что не верила ему. За все попросить прощение, за то, что прозрела так поздно. А еще сказать самое главное – что любит его до невозможности! Надо вернуть его!

Рига вернулся и решительно открыл дверь.

Агата стояла прямо за дверью и огромными глазами смотрела на него.

– Пожалуйста, не уходи… – прошептала она с дрожью в голосе. – Мне многое надо тебе сказать…

– Потом… Давай потом поговорим… – тихо сказал Рига, делая шаг вперед.

Он обнял ее и осторожно коснулся губ, будто боясь спугнуть внезапно свалившееся на него счастье.

– Хорошо, потом… – тут же согласилась она, обвила руками его шею и ответила на поцелуй.

Они жадно целовали друг друга снова и снова. У обоих в голове мелькали обрывки прекрасных венецианских пейзажей и мостов, и улетающий вдаль воздушный шарф…

«В этот раз все получится. Мы будем вместе», – думал Павел.

«Мы больше никогда не расстанемся», – думала Агата.

Эта ночь была долгой, пожалуй, самой долгой в жизни обоих. Два человека, истинно любящих друг друга, наконец преодолели все преграды, чтобы быть счастливыми…