– Умерло в немецком плену – 3,3 млн чел.;

– Повышенная смертность в советских концлагерях – 0,9 млн чел.;

– Боевые потери антисоветских формирований – 0,3 млн чел.;

– Расстреляно в Красной Армии – 0,1 млн чел.;

– Убито в боях и умерло в Красной Армии – 12,4 млн чел.

«По официальным данным, в Красной Армии убито и умерло от ран и болезней 6,9 млн человек, по иностранным оценкам – до 13 млн, а по некоторым отечественным оценкам – ещё больше. Эта цифра в 4,3 раза выше числа немецких солдат, убитых и умерших на Восточном фронте – около 3 млн. Причина – всё те же сталинские методы ведения войны: лобовые атаки на пулемётные гнезда; наступление на необезвреженные минные поля; штрафные батальоны, три месяца службы в которых заменяли 10 лет заключения».

Вот такие данные. Может быть, авторам из чувства элементарной научной этики стоило хотя бы упомянуть книги, изданные в период 1993–2009 годов другим авторским коллективом – под руководством Г. Ф. Кривошеева? Он ведь в течение целого ряда лет занимался проблемой исследования потерь личного состава и боевой техники в период войны[64]. Приводятся совсем другие данные, причём имеющие под собой по-настоящему объективные основания. Так безвозвратные демографические потери Вооружённых Сил СССР (убито, умерло от ран и болезней, погибло в результате несчастных случаев, расстреляно по приговорам военных трибуналов, не вернулось из плена), штабов всех инстанций и военно-медицинскими учреждениями за годы Великой Отечественной войны, (включая и кампанию на Дальнем Востоке) составили 8 млн 668 тыс. 400 военнослужащих списочного состава[65]. Санитарные потери составили 22 млн 326 тыс. 905 человек[66]. Как видим, эти потери более чем на 3 млн 700 тыс. человек меньше, чем цифры, приводимые авторским коллективом под руководством А. Б. Зубова. Видимо, русский, советский солдат не только «пёр в лобовые атаки на пулемёты», но и умел воевать.

Авторский коллектив во главе с Г. Ф. Кривошеевым для наиболее достоверного определения числа потерь вооружённых сил Германии применил ту же балансовую методику, что и при подсчёте потерь Вооруженных Сил СССР. В итоге безвозвратные потери, учтённые в ходе войны в оперативном порядке фашистской Германией и её союзниками в период с 22.06.1941 г. по 9.05.1945 г., составили 10 млн 344 тыс. 500 человек. Из них:

– убито, умерло от ран, болезней, пропало без вести, небоевые потери составили 5 млн 968 тыс. 200 чел. (из них приходится на Германию – 5 млн 300 тыс. чел.);

– попали в плен – 4 млн 376 тыс. 900 чел.;

– не вернулись из плена – 579 тыс. 900 чел.;

– вернулись из плена – 3 млн 572 тыс. 600 чел.

Таким образом, демографические потери фашистской Германии и её союзников на советско-германском фронте составили 6 млн 771 тыс. 900 человек[67].

Безвозвратные потери СССР, учтённые в ходе войны в оперативном порядке, составили 11 млн 771 тыс. 100 человек. Из них:

– убито, умерло от ран и болезней, пропало без вести, небоевые потери составили 6 млн. 885 тыс. 100 чел.;

– попало в плен – 4 млн. 559 тыс. чел.;

– погибло, не вернулось из плена – 2 млн 722 тыс. 400 чел.;

– вернулось из плена – 1 млн 836 тыс. человек.

Таким образом, демографические потери СССР составили 8 млн. 668 тыс. 400 человек. Соотношение потерь 1:1,29 в пользу Германии.[68]

Обращают внимание несоизмеримое количество военнопленных, погибших в плену. Так, из советского плена не вернулись на родину 579,9 тыс. человек (14,9 %), немецкого – 2 млн. 722 тыс. 400 человек (40 %). Авторский коллектив во главе с А. Б. Зубовым главную причину высокой смертности советских военнопленных видят в том, что Сталин отказался подписать Гаагскую конвенцию и женевское «Соглашение об обращении с военнопленными»[69]. Получается удивительная вещь – советское правительство, отказавшись подписывать конвенцию, оказалось на деле гораздо большим гуманистом, нежели те, кто её подписал. На самом деле, в своё время Россия подписала Гаагскую конвенцию. В предвоенных конфликтах и с Японией, и с Финляндией СССР Гаагскую конвенцию de facto соблюдал и тем самым рассчитывал на соответствующее отношение противоположной стороны. В свою очередь Финляндия в войне 1939–1940 годов соблюдала Гаагскую конвенцию и, в отличие от Германии, не морила голодом русских военнопленных, ссылаясь на то, что-де Советский Союз не подписал Гаагскую конвенцию[70]. Никогда Наркомат иностранных дел СССР (НКИД) не заявлял, в отличие от проблемы царских долгов, что не принимает Гаагского соглашения. Тем самым СССР молчаливо к нему присоединялся.

В 1929 году была заключена новая, Женевская конвенция об обращении с военнопленными, обеспечивавшая последним еще большую защиту. Германия, как и большинство европейских стран, подписала эту конвенцию. Советский Союз конвенцию не подписал, т. к. был против разделения военнопленных по национальному признаку. Однако ратифицировал заключённую одновременно конвенцию об обращении с ранеными и больными на войне. 25 августа 1931 года НКИД продекларировал присоединение СССР к конвенции 1929 года «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях».

В соответствии с нормами международного права присоединение к международным правовым актам возможно как путём прямого подписания, так и путем ратификации или же направления специальных документов, удостоверяющих желание какой-либо страны присоединиться к тому или иному международному акту. Конвенция последнюю возможность предусматривала, чем и воспользовался СССР в 1931 году. Обращает внимание, что немцы во время войны по большей части пристреливали раненых и больных советских пленных.