– Что думаешь ты?

Удержаться от удивления оказалось трудно, а предугадать подобное – практически невозможно. На моей памяти это было впервые, когда отец фактически просил совета.

– Преданность. Уважение. Глупость.

Краткость Сэнши была мне известна. Не сразу, но я научился разбираться в том, какой именно смысл он вкладывал в произносимые им слова. Мнение, высказанное им сейчас, могло бы показаться мне лестным. Если бы не одно но…

Дело было даже не в том, что он воспринял этот ритуал как глупую выходку. Дарианские законы были ему чужды, да и из всех правил, которые он принял, было лишь одно – сила.

Его поддержка показалась мне не только неожиданной, но и весьма настораживающей. Я привык воспринимать его как потенциального врага. Этот случай был уже вторым, когда его поведение не вписывалось в созданный мною образ. А я очень не любил того, что не понимал.

Впрочем, этим отличались все в нашем роду.

Канал связи с группой тонко вибрировал, я посчитал возможным оставить его открытым на тот случай, если ошибусь в своих предположениях. Моя смерть не должна была повлечь за собой их гибель. А уж избежать ее после тех намеков, которые я им сделал, они должны были без труда.

Я поступил так, но не считал, что риск был слишком велик. Я потому и забрал их с Дарианы, что доверял им так же, как себе. Если не больше. В себе я изредка, но сомневался, в них – никогда.

А вот Алинэ не должна была знать о том, что происходит. Я хоть и держал ее разум под частичным контролем, не давая соскользнуть в бездну отчаяния, от которой она была столь близка, не был уверен, что она не наделает глупостей.

Амалия действительно очень похожа на свою мать, раз моей жене удалось узнать Леру в девушке на экране. Но она не сумела справиться с волнением. Пришлось делать вид, что я совершенно не замечаю, как она кусает губы, пытаясь сдержать слезы. А затем и отправить в магический сон. Для всех, способных заинтересоваться этим фактом, запустил информацию о повышенной нестабильности прошедшего инициацию мага Равновесия.

И ведь не придерешься. Блокираторы пришлось выводить в активный режим.

– Глупость, говоришь?! – Отец наконец-то снизошел до ответа.

– Настоять. Не посмел. Авторитет. Свобода.

Я про себя перевел: «Раз появились подозрения, должен был настоять на своем. Не посмел ослушаться сразу, помешал авторитет отца. Нужна большая свобода действий, чтобы, не нарушив приказа, исполнить долг».

Лестно, Хаос его забери, но смертельно опасно! Его многословность могла бы напугать, будь я способен испытывать подобное чувство. Семь слов за столь короткое время… такого я еще от него не слышал.

– Твоя честь принадлежит тебе, – излишне резко, словно опасаясь передумать, произнес отец, а когда я, не менее резко, будто не веря в услышанное, поднялся, повторил уже спокойнее: – Твоя честь принадлежит тебе. – И через короткую паузу, оказавшуюся достаточной, чтобы я не только вернул на место оружие, но и застегнул набиру, добавил: – Я подниму тебе допуск.

Я замер, отдав ему полное воинское приветствие, но не торопился праздновать победу. Выиграв эту схватку, я лишь наметил дорогу к ней. А она обещала быть долгой – до появления храма оставалось еще шестнадцать дней, каждый из которых был совершенно непредсказуем.

– Можете идти, – коротко бросил Яланир, считая вопрос закрытым.

Прежде чем воспользоваться предоставленной возможностью, я на мгновение замешкался, давая отцу понять, что хотел бы закончить разговор, и желательно без свидетелей (воспользоваться ментальным каналом я не мог – он его мне так и не открыл), но он только качнул головой – потом.

Но когда я уже подошел к двери, где меня дожидался Сэнши, напомнил:

– Я рассчитываю на лояльность твоей жены.

В моем взгляде он мог увидеть не только уверенность, но и благодарность.

– Все будет так, как ты хочешь.

Створка сдвинулась, выпуская нас наружу, и тут же вернулась на место, словно отрезая меня от Яланира. Думать о том, что у него был шанс стать совершенно иным, не хотелось.

Но не успел я еще убедить себя в том, что заслужил передышку, намереваясь отправиться в модуль управления внешней защитой, как рядом раздалось:

– Бой.

Это было не приглашение, а вызов, который я не мог не принять. Что ж, рано или поздно это должно было произойти, так к чему ж откладывать неизбежное.

– Бой, – кивнул я и направился к ближайшему портальному кругу, отметив, как резко выдохнул кто-то из моих находящихся на связи воинов.

Это стоило взять на заметку, их беспокойство за меня могло сослужить мне же плохую службу.

Мы спустились на один уровень вниз, я машинально отметил, что сканеры не выдали запрос на мое появление на тренировочном ярусе, прошли по коридору. Но свернули не направо, к основным залам, а налево, туда, где располагались жилые модули внутренней охраны и их тренировочный блок.

Усмехнулся мысленно – убивать не будут. Порядок на базе был весьма жестким, и то, что допускалась при отборе, ни в коем случае не поощрялось во время обучающих боев.

– Меч, кинжалы?

Вопрос Сэнши прозвучал, когда за нашими спинами не только опустилась прозрачная перегородка, но и были активированы щиты-блокираторы. Магией во время боя пользоваться не запрещалось, но… я слишком хорошо помнил об особенности моего противника, чтобы ее применять.

– Меч, – сделал я свой выбор.

Я предпочитал стандартное оружие дарианского воина – полуторник. Кинжал же признавал только в качестве ритуального.

Дед…

Воспоминание о Вилдоре в этот момент не показалось мне лишним. Я увидел его впервые, когда получал из его рук набиру, пройдя экзамен на зрелость. И меч. Самый обычный, ничем не примечательный, но великолепно сбалансированный и не слишком тяжелый для руки подростка.

Сэнши указал на стойку, предлагая определиться самому, но я, отказываясь, качнул головой. Раз решили играть со смертью, к чему тупые заготовки!

Сняв плащ (к созданиям требования кодекса не относились), отбросил в сторону и перевязь с ножнами. Взлетевший вверх клинок тонко пропел, рассекая воздух.

Меч был уже совсем другим, но так же, как и тот, не блестел украшениями. Но каждый, хоть немного понимающий в оружии сразу понимал – этот создан для войны. Отметил это и воин, склонив голову. Не передо мной – перед ним. Тут же расположив меня к себе. Такое отношение к тому, от чего зависит твоя жизнь, мне импонировало.

Сэнши не торопился начать бой. Подойдя к закрытой стойке у противоположной к входу стены, набрал код, оглянулся, чтобы привлечь мое внимание. Когда заметил мой взгляд, с нежностью, которая никак не вязалась с его внешностью, прикоснулся к рукояти единственного меча, находящегося там.