— Я не мог иначе. Тебе было страшно и больно, — вывернув на дорогу, мужчина положил ладонь мне на колено. — Ты правда не понимаешь, что значишь для меня.

— Да, всё я знаю, — отвернувшись, шмыгнула носом.

Конечно, он не виноват, что ему нужен секс. И я так удачно оказалась под рукой. Вот только что будет, когда приедет его семья? Наверняка, его пассия не будет в восторге от моего присутствия. Неожиданно я заметила, что мы движемся в сторону города и беспокойно оглянулась.

— Куда мы едем?

— Нам нужно остаться вдвоём и всё обсудить. Не хочу, чтобы снова кто-то помешал, — пальцы неспешно ласкали моё колено. — Снимем номер в гостинице и ты наконец меня выслушаешь.

— Не хочу в город, — при мысли о Валсе, которому доложат о моём присутствии, меня встряхнуло.

— Из-за немёртвого? — догадался Кинар. — Он… дорог тебе?

— Нас многое связывает.

— Но вы не вместе.

— Мы никогда не были вместе, — внутри всё сжалось от нахлынувшей нечаянной обиды. — Но много пережили.

Аями тихо вздохнула внутри и мне почудилась её тоска. Это было удивительно. За столько лет я привыкла не замечать её, не выпускать из-под контроля, но моя попытка закрыться заклятьем от джинна освободила эту часть меня, показала мне, что она никогда не была мне врагом. Валс разделил нас, а Кинар познакомил.

— Ты хочешь быть с ним?

— Я сейчас с тем, с кем хочу быть, — уверенно произнесла я, накрыв его ладонь своей. В моей крови бурлило пламя. Может это был слишком длинный день, наполненный ужасом, кровью и предательством, но близость джинна делала со мной странные вещи. Рядом с ним не было страшно.

— Сверни на ту дорогу, вправо, — попросила я и джинн, не раздумывая, подчинился, отчего мне захотелось его расцеловать. — Примерно через километр есть особое место, где река делает поворот. Там мы устраивает гуляния в особые дни. Хочу туда.

Как только мы оказались там, мужчина вышел наружу и потянулся. Невольно любуясь разворотом широких плеч, я заставила себя отвернуться и пошла к обрыву. В сгущающихся сумерках открывался роскошный вид. До самого горизонта раскинулся лес, под откосом шумела вода и где-то очень далеко взвыл волк. Мне слышалась грусть в одинокой песне хищника.

— У вас тут есть неучтёные перевёртыши, — заявил Кинар.

— Уверен?

— Это не животное, точно. Я такие вещи различаю.

— Такой может быть опасным, — поёжилась я, уже не ощущая тепла.

Мужчина обнял меня со спины, прижав к себе крепко и устроив подбородок на макушке.

— Не бойся. Он не подойдёт к нам. Инстинкты не позволят.

— Но я ведь не послушала свои, когда встретила тебя, — я закинула руки наверх, обвив его шею. — И ведь поняла, что вы опасны. Ты особенно.

— Я помню, как ты смотрела на меня. Будто не замечала больше никого.

— Ты напомнил мне древнего Бога, — призналась я, прикрыв глаза.

— А ты была ошеломительной.

— Ты чуть не убил меня, — хотелось возмутиться больше, но талантливые пальцы, вычерчивающие странные узоры на моём животе отвлекали.

— Я идиот, — горячие губы коснулись моей шеи. — Чуть не лишился…

Тут я вспомнила, кто мы на самом деле друг другу и с сожалением освободилась от его объятий. От прохлады кожа покрылась мурашками.

— Тут есть хворост и поленница под навесом, — я отошла к разложенным брёвнам вокруг места для костра. — У тебя есть спички?

— Шутишь? — развеселился джинн и вспыхнул.

Упасть на колени мне помешал здравый смысл. Кинар был прекрасен в истинной ипостаси. Раздавшийся в плечах, ставший выше, со смуглой кожей расчерченной огненными письменами, с когтями, венчающими пальцы — он сиял. В его глазах плескалась расплавленная бронза, а губы, изогнувшиеся в греховной ухмылке, обнажили белоснежные клыки.

— Ты сейчас снова это делаешь?

— Что именно? — хрипло отозвалась я.

— Смотришь на меня, как на Бога.

— Гад, — наконец избавившись от ступора, я прошла мимо джинна к месту костра. — Зажги.

Мужчина коснулся дров и они зашипели. Влажная древесина источала дым и трещала. Кинар подошёл ко мне и присел рядом.

— Ты не сожжёшь меня?

— Я хозяин своего пламени, — ладонь коснулась моей щеки, пальцы зарылись в волосы и оттянули голову назад. — Тебя оно не тронет.

— Согреешь?

— Замерзла? — с надеждой спросил он.

— Хочу тебя такого… настоящего, — пробормотала я восторженно, стаскивая с себя футболку.

— А ты? — я застыла. — Хочу увидеть тебя… как на той поляне…

Только я собиралась сказать, что не могу сейчас измениться, как по телу пробежала дрожь и оно приняло истинную форму. Я даже зарычала от наслаждения.

— Красавица, — зашипел джинн, целуя мои губы и обводя языком клыки.

Ощутив прилив сил, я толкнула его на траву и уселась поверх крепких бёдер. В первые мгновенья, мужчина хотел столкнуть меня, но я легла на него потёрлась о напряженный пах.

— Позволь мне, — попросила, пробираясь под ремень его штанов и получила в ответ яростный взгляд, — миииилый.

— Быстрее, — приказал он, взрывая землю когтями.

Оценив, что он позволяет мне вести, я почти замурчала от восторга. Моя сущность воспринимала это как капитуляцию более сильного хищника. Моего хищника. Кинар замер и не сводил с меня зачарованных глаз.

— Мне нравится тебе нравиться, — приговаривала я, обнажая его пылающую кожу. Его огонь действительно не обжигал и я лизнула странную сияющую букву над выемкой его пупка. Зажмурившись от терпкого вкуса его кожи, я прислушивалась к своим ощущениям. Моя вторая душа затаилась в тени первой, но ей не нравился Кинар. По её мнению, он был слишком сильный и мог мне навредить. — Скажи, что ты не причинишь мне вреда, — попросила я, боясь, что моя своенравная половина вырвется из-под контроля.

— Девочка. Доверься мне, — прохрипел джинн и внезапно приподнял меня и швырнул… в костёр.

Я закричала, пытаясь потушить пламя и с ужасом понимая, что вновь застряла в человеческой оболочке.

Под моими ногами рассыпались толстые горящие ветви. Они казались белыми… и едва тёплыми. Наклонившись, зачерпнула пригоршню потрескивающих углей и поднесла их к лицу.

— Ты моя женщина. Неужели ты думаешь, что огонь может тебе навредить? Ты теперь моя стихия.

— Идиот, — выдохнула я. — Ты меня испугал!

— Тебе понравится меня наказывать, — ухмыльнувшись, мужчина взошёл на костёр. — Ты ведь не причинишь мне вред, ведьма?

— Нет, — призналась я с обидой.