Но Джинни было плевать. Она просто продолжала идти, лицо ее застыло. И только через полчаса поняла, что удалилась от делового района с ярко освещенными магазинами, пабами и ресторанами и оказалась на узких улочках с лавками и тотализаторами.

Джинни помнила эту дорогу. Поэтому свернула на улицу, где все дома были похожими – с ровным фасадом из унылого серого кирпича и с окнами, обрамленными белой рамой. Пройдя полквартала, она увидела ее – красную дверь с желтым окном ромбовидной формы. В верхних окнах за черными жалюзи, криво собранными наполовину, горел свет. Подойдя ближе, она услышала музыку.

Кто-то точно был дома. Но не Кит. Он должен был быть в Шотландии. Она пришла сюда только потому, что это единственное место в Лондоне, до которого она могла добраться пешком. Не считая «Харродса», куда она, естественно, не могла податься.

Может быть, Дэвид впустит ее.

Джинни постучалась. Кто-то спустился по лестнице и протопал по коридору.

Дверь открыла Фиона. Она как будто стала еще меньше, а волосы – светлее, чем в прошлый раз.

– Кит здесь? – спросила Джинни, ожидая услышать в ответ «нет».

– Кит! – крикнула Фиона, затем слегка толкнула дверь, чтобы она закрылась, и начала подниматься по лестнице, цокая каблуками.

Кит вышел к двери с пеной на губах, из уголка его рта торчала зубная щетка. Он достал ее, тяжело сглотнул и вытер тыльной стороной руки мятную свежесть. Всего секунду он улыбался, но затем нахмурился, увидев Джинни – помятую, грязную и без рюкзака.

– Ты не в Шотландии, – сказала она.

– Сотрудник университета, подававший заявку, ошибся. Когда мы приехали туда, узнали, что нам негде поселиться, а половину наших выступлений отменили. Мне кажется, тебе нужно присесть.

Он отступил, пропуская Джинни внутрь.

Комната Кита выглядела так, будто по ней пронеслось торнадо. Вместо ящиков и досок тут были коробки с бумагами, сценариями и стопками книг с такими названиями, как «Театр страданий». Кит заткнул щетку за ухо и начал собирать с дивана какие-то листы, освобождая для нее место.

– Ты только что вернулась из Амстердама? Или была где-то еще?

– Я была в Дании, – ответила Джинни. Ей вдруг казалось, что это случилось много лет назад, хотя прошло всего два дня.

– Ну и как там? – спросил он. – Плохо? И как ты смогла там так загореть?

– О… – Она посмотрела на свои руки. Они и правда были темными. – После Дании я поехала в Грецию.

– Ну, почему бы и нет? Они же находятся по соседству, да?

Джинни присела на освободившееся место. Диван был набит дешевым поролоном и оказался таким ветхим, что она провалилась почти до пола.

– Что с тобой случилось? – продолжал допрос Кит, отодвигая книги в сторону, чтобы усесться на полу. – Ты выглядишь так, будто тебя только что доставили на самолете из эпицентра землетрясения.

– Кто-то украл на пляже мой рюкзак. И это все, что у меня осталось.

Все силы были потрачены впустую. И теперь Джинни чувствовала себя опустошенной, уставшей и брошенной. Больше у нее не было инструкций, которые подсказали бы, что делать дальше. Ничто не удерживало ее на месте.

– Я могу остаться здесь ненадолго? – спросила она. – Могу здесь переночевать?

– Да, – сказал он, его лицо омрачилось. – Конечно. Ты в порядке?

– Я просто посплю на полу или где-нибудь еще.

– Нет. Ложись здесь.

Джинни легла и натянула на себя одеяло со «Звездными войнами», которое лежало на спинке дивана. Она закрыла глаза и слушала, как Кит перекладывает бумаги. Она чувствовала, что он за ней наблюдает.

– Письма пропали, – сказала она.

– Пропали?

– Они были в рюкзаке. Я не прочитала последнее.

Кит понимающе нахмурился. Джинни натянула одеяло на нос. Удивительно, но оно пахло свежестью и чистотой. Возможно, по сравнению с ней все так пахло.

– Когда ты вернулась? – спросил он. – И как?

– Несколько часов назад. Ричард купил мне билет на самолет.

– Ричард? Это друг твоей тети, у которого ты жила?

– Типа того.

– Что ты имеешь в виду?

Она устроилась поудобнее:

– Он мой дядя.

– Ты такого не говорила.

– Я не знала.

Кит сел на пол возле дивана и посмотрел на нее:

– Ты не знала?

– Я узнала об этом только сейчас. Они поженились, чтобы она могла получить медицинскую страховку или потому, что она болела. Но они нравились друг другу. Это сложно…

– И ты только что об этом узнала? Сейчас?

– Да, мне об этом рассказал Ричард. А потом я сбежала.

Джинни попыталась приглушить слова тканью, но Кит все услышал.

– Да что с тобой происходит? – спросил он.

Хороший вопрос.

– Вставай, – сказал он, стаскивая с нее одеяло. – Ты должна вернуться туда.

– Зачем?

– Послушай, этот парень, Ричард, беспокоился о тебе настолько, что купил обратный билет, – объяснил Кит. – Он женился на твоей сумасшедшей тете, потому что она болела. И он не притворялся. Может, это немного запутанно, но, по крайней мере, он был с тобой честен.

– Ты не понимаешь. – Джинни села. – Прежде она не была мертва. Она просто уехала. Да, я знала, что она умерла. Потому что мне так сказали. Но я не видела, что она болеет. Не видела, как она умирает. А теперь она мертва.

Ну вот. Она рассказала обо всем. Ее голос сорвался. Джинни вцепилась в одеяло. Кит вздохнул и сел рядом с ней.

Джинни сжала в руке «Звезду смерти».

– Хорошо, – произнес наконец он. – Можешь переночевать здесь, но утром я отвезу тебя к Ричарду. Договорились?

– Хорошо. – Она отвернулась к стене и почувствовала, как Кит положил руку ей на голову и погладил ее. Джинни разрыдалась.

Запасной ключ от дома Ричарда так и лежал в щели на ступеньке, словно ожидая ее. На столе была записка: «Джинни, если ты это читаешь, знай – я рад, что ты вернулась. Пожалуйста, не исчезай никуда до моего прихода. Нам нужно поговорить».

– Видишь? – Кит закинул в рот немного кукурузных хлопьев, которые лежали в миске на столе. – Ричард знал, что ты вернешься.

Он осмотрел остальную часть дома, остановившись у двери в комнату Джинни.

– Это моя… – начала Джинни, – комната моей тети. Знаю, она немного…

– Это твоя тетя все нарисовала? – спросил он, пробегая рукой по карикатурам, украшающим стены, а затем остановился посмотреть на лоскутное одеяло. – Это что-то невероятное.