— И вы решили всем доказать, что это не так?

Саймон Грэнджер испустил тяжкий вздох.

— Я решил поймать его сам, пока в Лондоне не подумали, что я прилагаю недостаточно усилий, и не послали кого-нибудь еще. Того, кто не станет с ним церемониться.

У Индии сжалось сердце.

— То есть того, кто просто убьет его?

— То, что он натворил… В общем, в адмиралтействе полно тех, кто желал бы видеть его мертвым. Как говорится, без суда и следствия.

— Но Джек сказал, что он никого не убивал.

Их взгляды встретились и замерли.

— Так вы ему верите?

— Да, верю.

— Вы просто не знаете, что там произошло.

— Вот и расскажите мне, — воскликнула Индия. — Сядьте и расскажите, как это случилось, — все с самого начала.

— Это слишком длинная история.

— Ну и что? Я хочу знать. Неужели я этого не заслужила?

Капитан Грэйнджер постоял в нерешительности, потом присел рядом с Индией на отполированное морем бревно. Сначала он просто молча смотрел вдаль, на рифы, о которые, пенясь и грохоча, бились волны, а затем не спеша начал свой рассказ.

— Мы были в двух днях пути от Таити, когда на нас налетел ужасный шторм. — Он замолчал и задумался. Заметив его отсутствующий взгляд, Индия поняла, что капитан и сейчас слышит безжалостный свист ветра, видит грохочущие пенные волны, способные разнести в щепки самый мощный корабль. — Я ходил в море с тринадцати лет, но такого не видел никогда. Мы сражались со стихией добрых тридцать шесть часов и под конец даже не знали, где находимся.

Подавшись вперед, Саймон положил локти на колени и опустил сцепленные вместе руки.

— Наутро второго дня ветер сломал фок-мачту и одного матроса по имени Тоби Дженкинс смыло в море. Он был еще жив и схватился за снасти, но капитан Гладстон не решился отдать приказ: тащить его обратно было опасно.

Легкая улыбка тронула губы Индии.

— И Джек вызвался помочь бедняге?

Саймон кивнул и улыбнулся ей в ответ, но его улыбка тут же померкла.

— Ему уже почти удалось втащить Дженкинса, как вдруг корабль качнуло, огромная волна обрушилась на палубу, а когда она схлынула, не было уже ни Дженкинса, ни Джека, лишь обрывок веревки от оторвавшихся снастей. — Грэнджер задумчиво посмотрел на спокойную гладь моря, над которым стремительно сгущались сумерки. — Мы часами кружили вокруг в поисках пропавших моряков, но увы… — Он покачал головой. — Все было бесполезно. Никто и предположить не мог, что в такую бурю можно спастись.

— И как им это удалось?

Саймон пожал плечами.

— Сначала они плыли, держась за снасти, но это не могло продолжаться долго. По чистой случайности «Леди Джулиана» оказалась всего в паре сотен ярдов от берега. Мы просто об этом не знали.

— Это и был остров Ракайа?

Грэнджер кивнул.

— Прошло почти два года, и до нас стали доходить слухи о двух европейцах, исчезнувших с корабля во время шторма и потом спасшихся. Мы знали, что они живут вместе с аборигенами на каком-то острове, и еще пара месяцев у нас ушла на поиски этого острова.

Индия не сводила глаз с «Морского ястреба», легко покачивавшегося на сине-зеленых волнах лагуны; на баке горел фонарь, разгоняя ночную мглу. Мистер Эймок предупредил Индию, что Пату сойдет на берег, как только стемнеет, и ей оставалось просто ждать его на берегу.

— Когда «Леди Джулиана» вошла в бухту, — продолжал Грэнджер, — Джек сел на весла и встретил нас. Сначала я его даже не узнал: он всегда предпочитал ходить босиком и без рубахи, но два года на Ракайа… Я принял его за полинезийца. Голубоглазый полинезиец с австралийским выговором.

— Джек говорил мне, что женился на островитянке. — Индия старалась, чтобы ее голос звучал спокойно, даже отстраненно. — У них родился ребенок.

Саймон снова кивнул.

— Он был рад нас видеть, но возвращаться отказался наотрез — хотел подать в отставку и навсегда остаться на Ракайа.

— Он любил ее, — тихо проговорила Индия, и что-то больно сжалось у нее в груди при этих словах. — Он любил ее, и она погибла. Ведь это из-за него британский корабль оказался у берегов Ракайа. Вы хотели спасти его, и она погибла.

Саймон Грэнджер вглядывался в бескрайние морские просторы, черно-синие в свете сияющих звезд. Что-то в его напряженной позе показалось Индии странным…

И тут внезапно ее осенило.

— Вы были в числе тех тридцати, что расстреляли деревню? — спросила она. — Так ведь?

Он сжал зубы.

— Островитяне убили трех английских моряков, и капитан Гладстон решил преподать им урок.

— Преподать урок — теперь это у вас так называется? — Индия готова была сжечь его взглядом. — Но как вы могли, как посмели сотворить такое? Ни в чем не повинные люди, женщины и дети…

— Я исполнял приказ.

— Вы устроили настоящую бойню! — в сердцах выкрикнула Индия.

— Да, — голос его звучал тихо и надломленно, — да, это была бойня, но я исполнял приказ. — Саймон помолчал, вглядываясь в звездную ночь. — Вы даже представить себе не можете, как это все страшно, — неожиданно произнес он. — Солнце еще только встало, как будто золото заливало сверкающую гладь воды. Мы выстроились в ряд на берегу, неподалеку от деревни. Тихий утренний бриз играл верхушками деревьев; я смотрел на деревья и думал, как здесь покойно, как прекрасно, словно в раю… — Саймон тяжело вздохнул и опустил глаза на свои отчаянно стиснутые руки. — А потом началась стрельба. Хижины островитян не спасали их от пуль, некоторые были убиты прямо в своих жилищах. Жена Джека бросилась бежать. Может, ей и удалось бы добежать до спасительных деревьев, но она была на сносях да еще тащила за собой маленькую девочку. — Грэнджер помолчал, голос его становился все глуше. — Ее могли убить раз пять.

— А Джек Райдер? — тихо спросила Индия. — Он-то где был?

— Капитан Гладстон снарядил его вместе с другими собирать фрукты в дорогу: он хотел услать его подальше от стрельбы, но они не успели далеко уйти.

— Так Джек видел все? Он видел, как это случилось?

Саймон медленно кивнул.

— Он выбежал прямо на линию огня. Непонятно даже, как он остался жив под градом пуль. Конечно, когда моряки сообразили, что происходит, огонь прекратился — так что получается, Джек спас добрую половину жителей. Но когда он подбежал к жене, она была уже мертва, а ее дочь так кричала, что когда я увидел ее, залитую кровью, у Джека на руках, то подумал, что она ранена. — Лицо англичанина передернулось от нахлынувших воспоминаний, но он сумел совладать с собой и продолжил: — Однако оказалось, что это была кровь ее матери.

— Ума не приложу, как он это пережил, — прошептала Индия.