475 футов в секунду.

Ракета пронеслась по воздуху и ударила в хвост «Черного ястреба». Шрапнель разорвала вращающиеся роторы. Вертолет накренился, из двигателя повалил дым.

В панике пилот нажал на газ, и мощная птица взмыла в небо.

Слишком поздно.

Огромная машина перевернулась набок, издав ужасный металлический визг. Она перешла в жестокое вращение. Роторы грохотали, когда она бешено вращалась, а затем резко упала с неба.

Сердце Лиама остановилось. Вертолет едва не рухнул на гостиницу «Фолл-Крик». Старики и немощные люди теснились во внутренних комнатах, слишком слабые, чтобы добраться до бомбоубежищ.

Вместо этого «Черный ястреб» врезался в стоянку гостиницы, примыкающую к реке. Роторы разорвали асфальт, когда вертолет внезапно остановился в десяти ярдах от кирпичного здания.

При ударе два топливных бака вспыхнули. Вертолет воспламенился в огненном шаре. Пламя взвилось на высоту сорока футов, а из обломков валил черный дым.

Лиам бросил стреляную трубку пусковой установки, тяжело дыша.

— Что ты видишь?

Бишоп достал свой бинокль.

— Никакого движения.

— Прикрой меня. — Лиам схватил свой карабин и начал спускаться с холма, перебегая от дерева к дереву. М4 был прижат к его плечу, а взгляд устремлен на горящие обломки вертолета.

Он приближался с осторожностью. Дым окутал его ноздри. Вонь плавящегося пластика сдавила горло. Жар пламени бил по лицу, когда языки огня клокотали и трещали.

Никакого движения внутри огненного ада. Выживших нет.

Лиам не почувствовал облегчения — и никакого удовольствия. Он не любил убивать солдат, но они стреляли в его людей. Тем самым они подписали себе смертные приговоры.

Генерал Синклер навязал ему свою волю. Лиам ненавидел его за это.

Тем не менее, он выполнил то, что задумал.

— Альфа-1, это Дельта-2, — заговорил Рейносо по рации. — Что, черт возьми, случилось?

Лиам поднес рацию к губам.

— «Черный ястреб» сбит.

Глава 43

Ханна

День сто тринадцатый

Отдаленные удары сотрясали потолок. При каждом очередном залпе в тесном подземном убежище раздавались вздохи и вскрики.

К счастью, огонь не велся непосредственно по школе. «Черный ястреб», казалось, сосредоточился в другом месте. Пока что.

Ханна сдерживала дрожь.

Промозглый затхлый воздух проникал в ее ноздри. Бетонные стены давили на нее, решетчатые трубы змеились по потолку уродливо и громоздко.

Двести пятьдесят человек толпились в убежище под средней школой. Их лица выглядели изможденными, осунувшимися. Тихий плач, бормотание и шевеление тел отдавались глухим эхом.

Комнату заполняли раскладушки, походные стулья и спальные мешки. Металлические полки с припасами — едой, водой и одеялами — выстроились вдоль одной стены.

Дюжина импровизированных ведер для туалета стояли в углу, где Ли повесил несколько занавесок для уединения. В воздухе стоял смрад человеческих экскрементов.

Воспоминания о своей темнице нахлынули на Ханну, но она их отогнала. Когда-то клаустрофобия подземного убежища вызвала бы спираль паники и ужаса.

Но не в этот раз. Впереди слишком много работы. Слишком много людей, которым она нужна.

Беспокойство за Лиама грозило ее опустошить. Он все еще оставался там с Бишопом, Рейносо, Перес и другими воинами, защищавшими Фолл-Крик.

Насколько она слышала, они с Бишопом отправились за «Черным Ястребом». Давид против Голиафа.

Ей ничего не оставалось делать, кроме как молиться, поэтому она вознесла молитву о безопасности Лиама, пока ходила среди ошеломленных, испуганных горожан, предлагая одеяла и воду.

Эвелин и Ли ухаживали за ранеными. Несколько человек получили серьезные травмы в давке. У некоторых ранения от рикошета и осколков. Те, в кого попали 70-мм ракеты, не добрались до убежища.

С болью она подумала о Молли. Горе ворочалось на задворках ее сознания, но она не могла его впустить. Скорбь придет позже. Сейчас Ханна нужна другим людям.

Она поискала Квинн. Та сидела в дальнем углу, накинув на плечи одеяло. Она оцепенело смотрела на свои руки, сложенные на коленях, опустив голову, несчастная и убитая горем.

Джонас принес ее винтовку; оружие лежало у ее ног, покрытое грязью и пылью. Юноша сидел на соседней койке, близко, но не слишком, сцепив руки на коленях. Он не спускал глаз с Квинн с тех пор, как они пришли.

Ханна подошла к Квинн и опустилась перед ней на колени на твердый бетонный пол. Квинн едва заметила ее присутствие.

Она взяла слабые руки Квинн в свои и сжала.

— Мне так жаль, милая.

Ни в одном языке не найдется достаточно слов, чтобы выразить огромность потери, которую пережили все они, но особенно Квинн. Квинн, которая менее чем за четыре месяца потеряла мать, дедушку и бабушку. И Ноа. Его она тоже потеряла.

Ханна пристально посмотрела в ее страдающее, потерянное лицо.

— Ты не одна. Мы здесь, и мы никуда не уйдем. Ты понимаешь?

Квинн слегка дернула подбородком. Слезы текли по ее испачканным сажей щекам.

Сердце Ханны разрывалось от сострадания. Она перебралась на койку и обняла ее. Негнущейся рукой она массировала спину Квинн. Сама того не осознавая, Ханна напевала «Blackbird» в растрепанные волосы Квинн.

Квинн позволила прижать себя к груди. Ее плечи дрожали, когда она плакала.

Они молчали. Больше не хотелось ничего говорить. Ханна держала Квинн, пока ее рыдания не стихли.

Она осторожно подоткнула одеяло под ее дрожащую фигуру.

— Отдыхай. Тебе нужно отдохнуть.

Ханне не хотелось оставлять Квинн, но нужно еще сделать слишком много работы. Она взглянула на Джонаса, который молча кивнул, уже предвидя ее вопрос.

Он останется с Квинн. Он присмотрит за ней.

Прежде чем заняться чем-то еще, Ханна проверила Шарлотту и Майло.

Тревис занялся детьми, разлученными с родителями. Большинство из них ошеломленно смотрели в пустоту или погрузились в сон. Некоторые были бодры и внимательны. Джоуи, маленький мальчик, которого помогла спасти Квинн, спал на коленях у старшего брата.

В нескольких футах от них Майло играл с Шарлоттой на раскладушке, покачивая ее на коленях. Несколько детей корчили глупые рожицы, пытаясь ее рассмешить.

Призрак не отходил от Майло больше чем на несколько футов. Он обнюхивал лица детей, спокойный и терпеливый, когда они гладили его по голове и ласкали шелковистые уши.

Она сморгнула внезапную влагу с глаз. В ее груди что-то отпустило. Казалось, пес знал, где он ей больше всего нужен.

Поскольку ее дети находились в безопасности, Ханна занялась утешением тех, кто в этом нуждался.

— Вот, держи. — Ханна протянула Стейси Грисон многоразовую бутылку стерилизованной воды и чистое сложенное одеяло.

Владелица парикмахерского салона лежала на раскладушке, придвинутой к стене. Она смотрела на Ханну пустым взглядом.

— Могу я чем-нибудь тебе помочь? — спросила Ханна.

— Мой сын, — ответила она. — Мы разлучились. Я не могу найти его…

Ханна ободряюще ей улыбнулась.

— Мы