Через считаные минуты после того, как Тамара вернулась в школу после опознания, весть о том, что ее вызывали в полицию, дошла до Уварова. Он пришел в медицинский кабинет и, бесцеремонно заняв ее место за столом, стал сосредоточенно что-то искать в ноутбуке.

– Ничего подозрительно я не заметила, – между тем оправдывалась Тамара, нервно ходя по кабинету. – Обычный полицейский. И вопросы задавал стандартные.

– Бондарев Василий Николаевич, – Уваров нашел то, что искал, и, развернув к ней ноутбук монитором, уточнил: – Это он?

Тамара рассеянно смотрела на фотографию: на ней был мужчина в очках лет шестидесяти.

– Нет, совсем не похож, – удивленно призналась Тамара. – Тот был старше и без очков. Глаза умные… Уверенный. Даже скорее самоуверенный.

Уваров посмотрел на нее, прищурившись, резко развернул к себе ноутбук и снова что-то набрал в поисковике, затем вновь спросил Тамару:

– Он?

Тамара посмотрела: на этот раз на мониторе была фотография Князя.

– Да… Точно, это он, – уверенно сказала она.

– Что ты ему сказала? – резко спросил Уваров.

– Ничего не сказала! – испуганно ответила Тамара. – Ничего! Он дал мне свой телефон – на случай, если я что-то вспомню, – Тамара достала из сумки листок, который ей дал Князь, и отдала его Вадиму. Тот немедленно набрал на сотовом написанный на бумажке номер:

– У меня есть информация об убийстве Славиных, – очень вежливым тоном сказал Вадим, поставил телефон на громкую связь и положил его на стол, чтобы и Тамара могла слышать ответ псевдополицейского.

Князь прищурился, убрал трубку от уха, посмотрел на высветившийся номер и сразу понял, что ему звонит кто-то из его врагов.

– Все, что мне нужно, мы и сами о них знаем, – жестко бросил Князь в трубку. – Поэтому они и проглотили яд. Выбрали трусливую смерть, чтобы не отвечать за свои преступления. Жили, как крысы, и сдохли, как крысы! Я доберусь до вас, до каждого из вас. Вы заплатите за все!

Тамара прикрыла глаза, потерев пальцами переносицу. Таких жестоких, хотя, надо признать, справедливых слов, она не ожидала. Вадим внимательно следил за выражением ее лица, все более разъяряясь от каждого слова Князя.

– Я знаю, кто ты! – в бешенстве закричал Вадим, схватив со стола мобильный. – И я доберусь до тебя первым!

Вадим яростно отключил связь и замер, переводя дух. Тамара оцепенело смотрела на Уварова, она и не предполагала раньше, что в этом человеке заключена такая жестокость и способность взорваться в любую секунду.

После Вадима Тамару в ее кабинете навестил Морозов.

– Как там пацан? – настороженно поинтересовался он. – Что-нибудь помнит?

– Последние два месяца полностью стерты, – отрицательно покачала головой Тамара. – Видно, вы от души над ним поработали.

– Любим, любим мы это дело – работать с душой! Любим и умеем! – с иронией отозвался Морозов. У него вмиг поднялось настроение, оттого что операция по стиранию памяти у Дениса прошла так успешно. Морозов присел за стол и деловито спросил: – Что там с лекарством для Тимура и его команды?

– На завтра все готово, – отчиталась Тамара и достала пять ампул из чемоданчика с сухим льдом, Морозов тут же убрал их в карман, пересчитав. Затем она открыла ящик стола и протянула Морозову еще одну ампулу. – И сладкая водичка для твоей ручной крыски, – неприязненно сказала Тамара, небрежно бросая ее на стол. – Надеюсь, не перепутаешь.

– Спасибо за доверие, доктор, – Морозов спрятал последнюю ампулу в другой карман, криво усмехнувшись. – Постараюсь не завалить такое сложное задание.

Посмеиваясь, он вышел. Тамара с неприязнью посмотрела ему вслед.

* * *

Андрей, выйдя во время урока за томиком стихов Анны Ахматовой, в своей комнате случайно задел рукой счетчик Гейгера, лежавший на краю стола, и тот, упав на пол, стал потрескивать. Андрей замер, бережно взял в руки прибор и, держа его перед собой, пошел по комнате. Счетчик потрескивал равномерно до тех пор, пока Андрей не направил его на дверь – тогда треск стал сильнее.

Задумавшись, Андрей присел на корточки, поднес счетчик к своим зимним ботинкам, стоявшим под вешалкой, – треск еще более усилился. На лице Андрея появилась догадка. Он быстро оделся, прихватив счетчик с собой.

Андрей направился в лес. Быстро темнело. Оказавшись среди деревьев, вынул из рюкзака счетчик Гейгера и понес его перед собой, внимательно реагируя на его потрескивание, следя за стрелкой на дисплее. На одном месте счетчик запищал особенно тревожно, стрелка зашкалила. Сделав несколько шагов, Андрей замер в ужасе: на снегу в свете его фонарика лежало мертвое тело двухголовой лисы.

Он побежал прочь, запинаясь об упавшие и припорошенные снегом ветки, через лес. Счетчик Гейгера пищал все сильнее. Андрей споткнулся и упал, морщась от боли. В снегу что-то блестело. Он взволнованно очистил снег и обнаружил под ним стеклянный люк, через который лился белый свет.

Андрей наклонился к люку, чтобы заглянуть вниз, внезапно треск счетчика стал совершенно невыносимым, слившимся в один дребезжащий звук, и из люка вырвался сноп ослепительно белого света. Андрей с болезненным криком отшатнулся, упал в снег, схватился за глаза.

Стояла ночь, давно уже был объявлен отбой. Дети в своих комнатах готовились ко сну, многие уже спали. Денису в изоляторе не спалось. Лиля все еще не пришла в сознание, поболтать было не с кем. Денис сидел на своей койке, уткнувшись в игру на мобильном телефоне.

В изоляторе был полумрак. Только за ширмой, отделяющей кровати детей от входной двери, горел ночник. Неожиданно дверь приоткрылась, кто-то вошел. На ширме появилась странная тень. Денис вскинул голову, услышав за ширмой утробное рычание.

Существо за ширмой что-то искало на столе: на пол полетели склянки и флаконы с лекарствами. Кто-то просто смел их на пол, издав недовольный рык. Скрежет когтей по полу раздался совсем близко к ширме, Денис замер, прижавшись к стене, широко распахнутыми от ужаса глазами следя за тенью: длинное, заостренное лицо – то ли нос, то ли подбородок, то ли пасть – медленно поворачивалось в разные стороны с тяжелым дыханием.

Телефон Дениса издал протяжный сигнал завершения игры. Денис вздрогнул, прижал телефон к груди, пытаясь заглушить звук, но существо за ширмой тоже замерло, прислушиваясь, жуткая конечность с желто-коричневой коркой, заменяющей кожу, схватилась за ширму… Денис зажмурился и громко завопил от ужаса.

Галина ворвалась в изолятор, услышав истошный вопль Дениса, и в первый момент застыла в шоке: все оказалось перевернуто вверх дном. Дверцы шкафа были распахнуты, на полу валялись сметенные с его полок и со стола лекарства, под ногами хрустело стекло, занавеска трепыхалась от холодного воздуха, идущего из разбитого окна.