Несколько успокоенная, хотя отнюдь полностью не удовлетворенная, Бойко отдала соответствующие распоряжения, интерпретировав «половину» как четыре, а пять перехватчиков оставив для защиты. Стелл заметил это, но счел за лучшее промолчать, чтобы не вызвать новых споров. К тому же Бойко была, скорее всего, права.

Вернувшись, перехватчики доложили, что ничего угрожающего не обнаружили. Единственная деятельность, свидетелями которой они стали, состояла в том, что с поверхности Фабрики постоянно взлетали самоходные грузовые контейнеры, цепляющие лучи захватывали их на выходе из атмосферы и оттаскивали к одному из больших грузовых кораблей. Роботы опорожняли контейнеры и отправляли их обратно на Фабрику. В общем, все как будто занимались своим делом. Конечно, убедиться в этом окончательно можно было бы, только побывав на борту каждого корабля, что, конечно, вызвало бы негативную реакцию со стороны имперской охраны. Так что и пытаться не стоило. Оставалось проявлять величайшую осторожность и надеяться на лучшее.

— Планетарный администратор требует, чтобы мы прислали своих представителей, — прервала размышления Стелла капитан Бойко. — Будем отвечать?

— Конечно, — сказал Стелл и встал. — Скажите, что мы уже в пути. Мне нужен шаттл и этот человек… как его… да, Мюллер.

Ханс Мюллер был откомандирован президентом Бремом на Фабрику для ведения переговоров со стороны Фригольда. Стелл встретился с ним около шлюзовой камеры. Мюллер, невысокий человек с тонкими седыми волосами, мелкими чертами лица и яркими, пытливыми глазами, скупо улыбнулся Стеллу и крепко пожал ему руку.

— Рад видеть вас, генерал. Мои поздравления по поводу удачно проведенной операции. Что ни говори, Кастен снова оказался прав. Без вас мы в жизни не смогли бы забраться в такую даль. Но теперь нас ждет последнее сражение, и, боюсь, мне, только и умеющему, что считать деньги, будет нелегко победить.

Стелл рассмеялся:

— Мне кажется, тот, кто умеет считать деньги, в конечном счете всегда оказывается победителем.

— Это правда, — с притворной серьезностью ответил собеседник. — Правда и то, что о нас, тружениках тыла, никому ничего не известно, и вся слава достается вам, военным. А все же времена меняются. К примеру, никогда прежде у меня не было телохранителя. Может, это позволит мне психологически чувствовать себя увереннее!

С этими словами он вошел в шлюзовую камеру. Стелл последовал за ним, и вскоре они уже оказались на борту шаттла, где их ожидали сержант Стикс и пятеро солдат.

— Прошу прощения, сэр, — извиняющимся тоном сказал Стикс. — Они сказали, что нельзя брать с собой больше шести телохранителей.

— Нет проблем, сержант, — Стелл сел в кресло и пристегнулся. — Шести вполне достаточно. Раз уж эта проклятая река не убила нас, всего остального можно не опасаться.

Стикс выглядел довольным, но слегка смутился — к большой радости своих подчиненных. Стелл закрыл глаза — не для того, чтобы поспать, а чтобы без помех подумать…

Прошло, казалось, всего несколько секунд, когда он проснулся от содрогания входящего в атмосферу шаттла. Стелл включил интерком и попросил пилота спускаться помедленнее и дать изображение Фабрики на большой видеоэкран в пассажирском салоне.

Сначала, по правде говоря, смотреть было не на что, потому что со всех сторон их окружали облака. Или, по крайней мере, Стелл думал, что это облака. Вскоре выяснилось, что ниже слоя облаков вся планета затянута мутной белесоватой дымкой. Когда они вынырнули из нее, то увидели лишь бесплодную поверхность. Бесконечные мили безжизненной земли бежали навстречу; только окаменевшие остатки густой растительности свидетельствовали о том, что когда-то здесь все было иначе. Тут и там вяло текли мутные реки, неся к мертвым океанам толстый слой пены. Потом потянулись рудники. Сдирая шкуру с планеты, они зарывались в нее так глубоко, что краулерам, ползающим в них наподобие личинок, приходилось включать фонари даже днем. Замелькали фабрики, литейные и очистительные заводы, кучи шлака и отходов. Все сооружения строились и разрастались исключительно в соответствии со своими собственными нуждами, заглатывая и переваривая все вокруг, словно обезумевшие раковые клетки. Энергией их снабжала геотермальная скважина, пробуренная до самого сердца планеты.

«Может, и в самом деле имело смысл погубить одну планету, чтобы сохранить сотни других, и все же это грустное зрелище», — подумал Стелл, когда шаттл приземлился в стареньком, но хорошо оборудованном космопорту.

Он тоже казался безжизненным — ни отелей, ни ресторанов, ни «веселых» домов, как правило окружающих космопорты. Этот был построен для обслуживания машин, а не людей. И машины тут попадались на каждом шагу. Они разгружали старенький шаттл, опустившийся с одного из свободных торговых кораблей, заправляли горючим чью-то изящную яхту, сновали, катились, ползали и прыгали вокруг, выполняя тысячи поручений.

Когда шаттл остановился, Стелл отстегнул ремни и с неожиданной легкостью встал. Он забыл, что гравитация на Фабрике составляет всего около трети фригольдианской, которая примерно равнялась земной. Это объясняло, почему здесь можно было использовать самоходные контейнеры для загрузки кораблей на орбите и не разориться. Чем меньше гравитация, тем меньше расход топлива и, следовательно, цена, а у Стелла уже возникло подозрение, что минимизация цены на Фабрике — определяющий фактор.

На протяжении нескольких минут все ходили туда и обратно по проходу шаттла, привыкая к низкой гравитации. Огибая углы и случайно роняя вещи, солдаты с удивлением наблюдали за их медленным падением на палубу и унялись, лишь почувствовав на себе осуждающий взгляд Стикса. Стелл тактично отвернулся, заметив, что сержант негромко выговаривает им.

— Ну и увальни! Где, по-вашему, вы находитесь? Если вы в таком восторге от низкой гравитации, могу преподать несколько уроков рукопашного боя при нуль-G, когда в следующий раз уйдем в космос. Есть желающие?

Таковых не оказалось. Ничего удивительного. Может, внешне Стикс и не производил особого впечатления, но все знали, что в рукопашной борьбе он — ас, и эти уроки могли доставить им массу неприятных ощущений.

Подъехал приземистый восьмиколесный автобус и с легким толчком пристыковался к шаттлу.

— Колесница подана, сэр, — сказал в интерком пилот шаттла.

— Спасибо, — ответил Стелл. — Не желаете присоединиться к нам, чтобы выпить кружечку пива?

— С удовольствием бы, генерал, — сухо ответил пилот, — но я, как говорится, за рулем.

— В таком случае в другой раз, — ответил Стелл. Настроение у него было отличное. Через пару часов переговоры будут завершены, они выгрузят термиум, получат деньги и… в путь. Он сказал, обращаясь к Стиксу: — Ну, сержант, давайте проверим снаряжение.

Мюллер с интересом наблюдал за тем, как солдаты в последний раз проверяют свои защитные бронированные костюмы и оружие. Стелл не думал, что оно им понадобится, но проявлять осторожность было для него так же естественно, как дышать. Потом вместе со Стиксом он осмотрел бронированный костюм Мюллера. Закончив проверку, Стелл приказал всем загерметизировать костюмы. Не нужно иметь научную степень, чтобы догадаться: воздух снаружи для дыхания непригоден. Клубящаяся желтовато-коричневая муть даже на вид казалась ядовитой.