– Фотографии, мисс Барроу. Например, вон та – в серебряной рамке. Это ведь Саша, правда? И даже на таком расстоянии я вижу, что она не грудной ребенок.

Женщина крепче прижимает младенца к груди.

– А почему у Джона не может быть ее фотографий? Это никакой не секрет. Мы с ним говорили об этом. Джон захотел увидеться с дочерью. Сказал, что они очень долго не общались друг с другом.

– Почему вдруг именно сейчас? После стольких лет?

– Все дело в нашем ребенке. Джон рассудил, что нам нужно стать хорошей семьей. Нехорошо, что Саша даже не подозревает о том, что у нее есть маленький братик. Особенно сейчас, когда она уже достаточно взрослая и способна сама принимать решения.

– Мисс Барроу, где сейчас мистер Блейк?

Она заливается краской.

– На юге. В Беркшире. Он работает менеджером по торговле в фармацевтической компании. И вы так и не сказали мне, в чем дело.

– Саша Блейк пропала. А учитывая то, что она недавно общалась со своим отцом, Управление полиции долины Темзы попросило нас заглянуть к вам и выяснить, нет ли ее здесь.

Женщина выпучивает глаза, крепче стискивая младенца. Тот снова начинает плакать.

– Так как, мисс Барроу, вы нам позволите осмотреть дом? Для порядка?

Женщина колеблется мгновение, затем кивает.

Боннет бросает многозначительный взгляд на Мансура, тот поспешно вскакивает и выходит в коридор. Через какое-то время слышно, как он поднимается по лестнице.

– Он ничего не найдет, – решительно заявляет Рейчел. – Я же говорила вам – ее здесь нет. Она даже никогда не приезжала сюда. Джон встречался с ней в Оксфорде.

– Вы только что сказали, что мистер Блейк в Беркшире. Это недалеко от Оксфорда. Он не собирался связаться с Сашей? Быть может, встретиться с ней?

Рейчел снова заливается краской.

– Вообще-то Джон действительно что-то говорил об этом, но я не знаю, чем все кончилось. Вам следует спросить у него самого.

– Мы стараемся с ним связаться, – сухо говорит Боннет. – Однако номер, который назвали нам у него на работе, отключен.

Рейчел тянется к кофейному столику за сотовым телефоном.

– У моего я отключила звук, – говорит она, глядя на экран. – Пыталась уложить ребенка спать. – Она смотрит на нас. – От Джона ничего нет, но у меня четыре пропущенных звонка от его матери. Вы с ней тоже говорили?

– К сожалению, нам пришлось – мы должны были узнать адрес мистера Блейка.

Рейчел вздыхает.

– И теперь она будет весь день названивать мне…

– Вы сегодня как-либо общались с мистером Блейком?

Рейчел качает головой.

– Он сказал, что все утро будет на совещании, а если мне что-нибудь понадобится, я должна скинуть сообщение ему на «мыло». Если хотите, я сейчас это сделаю.

– Нет-нет, – поспешно останавливает ее Боннет. – Лучше этого не делать. Мы сами с ним свяжемся. Вы, случайно, не знаете, в какой компании совещание?

– Знаю. В «Декстер Мастерсон». Это сеть частных больниц с центром в Рединге. Я могу найти ее номер – именно так мы с Джоном познакомились, мы работали вместе…

«Не сомневаюсь в этом», – думает Боннет.

– Все в порядке, мисс Барроу, – с легкой усмешкой говорит она вслух. – Не беспокойтесь. Дальше мы сами справимся.

* * *

– Как у тебя дела?

Гис стоит в дверях секретариата саммертаунской средней школы, где временно обосновалась Эверетт. Весь день к ней выстраивается очередь девушек, и ей уже начинает казаться, что она сидит в исповедальне. Хотя исповедоваться некому и не в чем. Информация, собранная Эв, никак не поможет делу. С точки зрения сверстниц, Саша Блейк «очень милая» и «толковая, ну клевая, понимаете?». Она «очень симпатичная», и «все хотят быть похожи на нее», и она «пользуется успехом, особенно у ребят», но никто не смог назвать имя ее кавалера, пусть даже не из школы. Что, поскольку Изабель и Патси также не знают его имени, едва ли удивительно. Вкратце, все любят Сашу, но никто понятия не имеет, где она может быть.

Эверетт поднимает взгляд на Гиса и вздыхает.

– Я задала все необходимые вопросы, но ответов не получила. А что у тебя?

Гис пожимает плечами.

– То же самое. Учителя также уверены в том, что парня у Саши не было, а я переговорил со всеми, кроме одного, который отправился домой с мигренью. Но мы сможем поймать его завтра.

– Завтра?

– Да, только что позвонил Бакстер. Мы отправляемся в Рединг. Повидаться с Джонатаном Блейком.

* * *

– Только что мне звонила мать этого чертова Джонатана и спрашивала, что стряслось с Сашей, – как будто это я во всем виновата! Какого черта никто не предупредил меня о том, что вы собираетесь ей звонить?

Сомер кусает губу.

– Прошу прощения, Фиона, – говорит она, крепче прижимая телефон к уху. – На самом деле разговаривали с вашей бывшей свекровью не мы, а полиция Западного Йоркшира.

Но это не оправдание; следовало бы догадаться, что произойдет именно это. А в настоящий момент необходимо, чтобы Фиона Блейк доверяла полиции, а не думала, будто та строит пакости у нее за спиной. Бакстер перехватывает взгляд Эрики, и та корчит гримасу: «Похоже, мы облажались».

– Я так понимаю, полиция Западного Йоркшира была вынуждена обратиться к матери вашего бывшего мужа, чтобы узнать его адрес, – в настоящее время на его имя не зарегистрировано никакой недвижимости…

– Предположительно, потому что мерзавец сел на шею этой женщине, не знаю, кто она… Готова поспорить, она моложе его – я ведь права, да?

– К сожалению, я не могу…

– Я его убью! Если он забрал Сашу после стольких лет, когда даже не желал признавать ее существование, черт побери, клянусь, я его убью…

Сомер собирается с духом. Она старается не выдать то, что Саша уже виделась со своим отцом, потому что в настоящий момент Фионе Блейк меньше всего нужно услышать именно это. Ну, точнее, это в списке предпоследнее от конца.

– Ее там нет, миссис Блейк.

– Что?..

– Саши там нет. Полиция Западного Йоркшира обыскала дом. Мистера Блейка там также не оказалось.

– Так где же он, черт его побери? Он забрал Сашу, ведь так – похитил ее…

– Нет абсолютно никаких оснований так считать. Сегодня утром мистер Блейк был в Рединге на деловом совещании. Компания подтвердила, что он действительно присутствовал на этом совещании, и в настоящий момент двое наших сотрудников направляются туда, чтобы встретиться с ним.

Сомер слышит прерывистое дыхание Фионы и явственно представляет боль, стиснувшую ей грудь, сдавившую горло.