Удалось выяснить, что пулемет был выкраден из Ораниенбаумской стрелковой офицерской школы — очевидно, теми самыми людьми, которые продали его Лауницу. Я доложил об этом Столыпину, который много смеялся».

Довольно быстро местные власти обнаружили, что черносотенцы не собираются ограничиваться ролью добровольных осведомителей полиции. В августе 1906 г. жандармы рапортовали о положении в Гомеле: «Члены Союза, несмотря на все попытки полиции их сдерживать, стараются проявить свою активную деятельность тем, что задерживают ночью отдельно идущих евреев, разгоняют их сходки, закрывают их тайные шинки и хотя доводят об этом до сведения полиции и посылают за ней с места происшествия, но иногда проявляют и свою инициативу, расправляясь нагайками до прибытия полиции». Заведующий полицией на Кавказе докладывал Департаменту полиции в апреле 1906 г., что черносотенцы в Тифлисе «сами начали производить различные следственные действия, обыскивая и задерживая по своему усмотрению вне всякого контроля полицейских и жандармских чинов».

По мере спада революционного движения столичная и местная администрация более строго начала относиться к боевым дружинам крайне правых. На протяжении 1907 г. почти все боевые дружины были ликвидированы — частично ввиду стабилизации обстановки, частично под давлением властей.

Дольше всего вооруженные отряды черносотенцев сохранялись в Одессе, находившейся в самом центре политических и национальных страстей. Председателем местного отдела «Союза русского народа» был граф А.И. Коновницын. Бурная жизнь этого аристократа изобиловала крутыми поворотами. Морской офицер, уездный предводитель дворянства, земский начальник, попавшийся на взятках и отправленный после этого на должность мирового судьи и, наконец, заведующий матросской прачечной. Членский билет «Союза русского народа» позволил графу Коновницыну вернуть себе власть и влияние. По улицам Одессы председатель отдела разъезжал в окружении телохранителей. Дневник филера, наблюдавшего за его квартирой, рисовал его обычное времяпрепровождение в следующих словах: «Приезжал (Коновницын) домой каждый вечер сильно пьяным, его окружали дружинники, выстроившись по лестнице рядами. Граф заплетающимся языком кричал: «Бей, ребята, жидов!» Те в ответ кричали «Ура!».

Дружинники совершенно безнаказанно избивали прохожих, в том числе иностранных подданных. В феврале 1907 г. австрийский поверенный в делах и итальянский посол, основываясь на тревожных сообщениях консулов, обратились с нотой протеста против бесчинств «черной сотни». В марте из-за систематических нападений на студентов закрылся Новороссийский университет. В апреле дружинники устроили побоище в порту.

Одесская администрация по-разному относилась к черному террору. Градоначальник А.Г. Григорьев, сменивший крайне правого Д.Б. Нейдгардта, еще осенью 1906 г. рекомендовал директору Департамента полиции Трусевичу выслать графа Коновницына из города. Однако командующий военным округом генерал от кавалерии барон А.В. Каульбарс и временный генерал-губернатор генерал-майор П.Ф. Глаголев придерживались противоположного мнения. На встрече с университетской профессурой барон Каульбарс объяснил, что ценит черносотенцев за их содействие в поддержании порядка: «В толпе всегда найдется несколько членов Союза, которые и помогают полиции в поимке преступников». Генералы знали, что их позиция совпадает с мнением придворных кругов.

Чувствуя мощную поддержку, военная администрация вступила в конфликт с Министерством внутренних дел по поводу вооруженных формирований «черной сотни». 6 апреля 1907 г. Столыпин распорядился ликвидировать дружину «Союза русского народа». Поскольку генералы проигнорировали это распоряжение, через две недели министр и директор Департамента полиции потребовали объяснений. 23 апреля генерал-губернатор Глаголев ответил, что никакой вооруженной и обмундированной дружины в городе нет: «Союзникам предложено не носить особых костюмов, но было несколько редких случаев нарушения этого распоряжения бедными людьми, не имеющими другого костюма».

На следующий день «бедные люди» в форме обстреляли и ранили нескольких прохожих в городском предместье. 28 апреля Столыпин телеграфировал барону Каульбарсу: «Ввиду очевидного нежелания временного одесского генерал-губернатора исполнять мои указания… прошу ваше высокопревосходительство категорически понудить генерал-майора Глаголева безотлагательно распорядиться разоружением и расформированием дружины». Но и это распоряжение не было выполнено. 7 мая черносотенные атаманы собрались на совещание в связи с убийством террористами полицейского пристава. Присутствовавший на совещании полицейский агент рапортовал, что черносотенцы решили «после похорон, приписывая данное убийство еврейским революционным партиям и организациям, действующим через подставных молодых русских, отомстить евреям за это, для чего произвести сейчас же после похорон еврейский погром».

Весной того года погром не состоялся, однако стычки продолжались все лето. Поскольку местные власти предпочитали не сообщать об этих стычках, Департамент полиции обратил внимание генерал-губернатора Глаголева на то, что члены «Союза русского народа» «ведут себя крайне вызывающе по отношению к еврейскому населению города, почти ежедневно устраивая избиения евреев и тех лиц, которых они считают революционерами». В перлюстрированном письме из Одессы описывались подобные столкновения: «Я, собрав своих дружинников (к нам присоединился Витязь, тоже с 10 дружинниками), направился по Большой Арнаутской. Здесь, придерживаясь темной стороны улицы, мы без шума избивали попадавшихся жидов и жидовок; вскоре жиды подняли вой, послышались свистки и крики, лавки и буфеты с зельтерской водой стали затворяться. Мы прибавили шагу и благополучно ушли, но, войдя на Преображенскую, мы развернулись вовсю и стали без милосердия избивать жидов и таскать за волосы жидовок». Атаманы черносотенных дружин брали себе «патриотические» псевдонимы — Ермак, Минин, Платов и т. д. Автор письма неизвестен, упоминавшийся же в тексте Витязь — это Александр Мошкин.

В августе 1907 г. градоначальник Григорьев решил напрямую обратиться к Николаю II и раскрыть ему глаза на бесчинства, которые дружинники творят якобы от царского имени. Градоначальник был принят царем, однако сразу после этого подал в отставку. Русская пресса хранила молчание, но иностранные газеты, не связанные цензурными ограничениями, писали, что на мундире царя Григорьев увидел значок «Союза русского народа» и что это так на него подействовало, что он забыл заготовленную речь и, запинаясь, пробормотал несколько верноподданнических фраз.

Новым градоначальником Одессы был назначен генерал-лейтенант В.Д. Новицкий, бывший начальник Киевского жандармского управления. Столыпин вменил ему в обязанность взять под контроль деятельность дружинников и немедленно «прекратить это безобразие». Новицкий не справился с ситуацией и через несколько месяцев был заменен И.Н. Толмачевым, который отличался крайне правыми взглядами. Один из черносотенцев делился впечатлениями от первой встречи градоначальника с представителями «Союза русского народа»: «Первый прием прекрасный. “Прежде всего — мой низкий поклон вам, господа, за вашу деятельность! Второе — я всей душой черносотенец, и если я официально не могу быть членом Союза, то в семье моей все, кто только может, — члены Союза”».

Толмачеву после долгих переговоров удалось расформировать дружины «Союза», однако крайне правые упорно не желали разоружаться. Часть револьверов и винтовок перешла к дружине вновь созданного отдела «Русского народного союза имени Михаила Архангела», председателем которого был избран Б.А. Пеликан. В сентябре 1908 г. градоначальник пригласил в Одессу Пуришкевича, возглавившего после ухода из «Союза русского народа» новый — «Союз Михаила Архангела»,