На десятом уровне ситуация с солдатами изменилась, и не сказать, чтобы в лучшую сторону. Они больше не встречались повсюду мелкими группами, зато на каждом перекрестке запутанных ходов стояло сразу по нескольку десятков солдат. Естественно, каждый из них прекрасно чуял Дениса задолго до того, как он их увидит, так что ни о каком скрытном прохождении и речи не шло.

Зачищая очередную пачку солдат, Денис лениво думал:

"Черт, я ведь так боялся сюда — отскок! — ходить, а в итоге тупо уже зверею от их однообразия — получи, мразь! И мне вот — скотина меткая — очень интересно, это я такой — хе, отсек к хренам — сильный, или тут уровень сложности — лежать, падла! — ниже, чем я думал?"

Наконец, через пять или шесть таких групп путь вывел Дениса в широкий зал. Видеть такое место было даже немного непривычно — сырые коридоры уже стали будто родными.

В полукруглом зале, высотой порядка пяти метров и около тридцати в поперечнике, находилось прямо-таки неприличное количество солдат, больше сотни. Выделялся лишь один, наголову выше любого другого, без шлема и с посохом в руке. Посох увенчивался миниатюрной черной дырой. На глазах Дениса высокий солдат, или, вернее, офицер, воздел посох, и в воздухе открылся пролом в… В Никуда. В противоестественное, мерзкое, невозможное Никуда, где не было ни времени, ни пространства, ни даже завалящего вакуума. Там было Ничто, и это самое Ничто страшно ненавидело саму концепцию бытия.

Впрочем, портал выплюнул очередного принюхивающегося солдата с кривым мечом в руке и тут же схлопнулся.

А Денис… Что Денис?

— Ну что, ублюдки? Накрыл я ваш зло…чий вертеп, а? Хана вам, носомордые!!!

Не будет осуждать Денчика. Он устал, в конце концов, он пережил три дня утомительных сражений почти что в режиме нон-стоп, поддерживая по меньшей мере два догу. Устал парень, психанул, с кем не бывает.

Вот только Денис больше никогда не захочет вспоминать следующие пять часов. Денчик, зная особенности мышления носатых тварей, прозорливо отступит вглубь коридора. Сотня с лишком тварей, естественно, ринутся за ним и будут толпиться в узком проходе, пока Денис в меру ритмично орудует копьём, выжимая все из: догу Копья, догу Охотника и себя. Пять часов непрерывного и очень скучного сражения. Для уже тренированного Дениса солдаты показались настолько бестолковыми, что натруженные руки болели куда сильнее, чем ровно три его пореза. Три пореза — все, чем сотня солдат смогла его "вознаградить", причем один из порезов парень получил в предыдущем сражении.

Вот настолько Денчик в своем познании преисполнился.

Если бы у Дениса был летописец, или за ним следил хотя бы плохонький писатель, он бы, конечно, написал, что битва с оставшимся в зале единственным офицером была долгой и трудной. Офицер призывал бы мрачных тварей, которые закусывали бы солдатами, Денис, преодолевая собственные пределы, сумел бы одолеть офицера, и сидел бы в углу помещения, сжимая на руках трагично погибающего от коварного удара в брюшко Билли… Но мы здесь говорим исключительно правду.

Денис вошёл в зал, перемазанный багровой кровью солдат Небытия, злой как сотня чертей. Офицер снова приподнял посох. Денис, взревев от ярости и усталости, просто метнул в его копьё. То пролетело через пол-зала и вонзилось офицеру точно посередине между ртом и ноздрями, бросив его на пол и моментально убив.

Из последних сил Денис подобрал копьё, вернулся в коридор, кое-как перебрался через завал из трупов (во второй уже раз), вернулся ещё назад, нашел запримеченный раньше отнорок, оплел его паутиной сверху донизу, поел, покормил Билли и завалился спать на ближайшие шестнадцать часов.

Полагаю, наш герой этого заслужил.

* * *

За залом Денис нашел ещё один отнорок, на этот раз более крупный. В нем лежала немного подгнившая туша. Никак это больше было не описать.

Хотя нет, слова есть. Огромная, откровенно стремная хрень, именно так резюмировал Денис.

Когда это было могучее существо, немного походившее на Шиву, если бы тот был бы богом бодибилдинга. Шесть рук, в обхвате чуть ли не толще самого Дениса, клыкастая морда, три черных глаза жителя Хризалиды, черная кожа-чешуя, также характерная для детей нерожденного ещё бога, камуфляжные штаны и шесть разбросанных по сторонам мечей, чья невероятно крепкая кость украсилась выщербинами от десятков псевдолет непрерывного использования. Ещё небольшая гроздь догу на груди.

Сейчас же тело было покрыто рваными ранами и буквально почти что состояло из старых, подживших шрамов. Впрочем, причина смерти весьма очевидна — немилость Фортуны. Наверное, с такой тушей сложно было передвигаться по местным коридорам, и какому-то солдату удалось ткнуть Воителя мечом в грудь. Тот обломал меч, а дальше просто удар, и костяной обломок, острее бритвы, вошёл глубже, задев сердце. Воитель почувствовал себя плохо и пошел в свое логово отлеживаться, где и остался навечно.

Да, Воитель представлял собой весьма печальное зрелище. Защитник Хризалиды был мертв, и мертв уже в течение определенного времени. Впрочем, все было к лучшему.

Денис со своими почерневшими пальцами смотрел на Воителя и робел даже перед давно мертвым воином. Интеллекта в его лице не просматривалось. Даже любопытно, смогли ли бы они вдвоем договориться? Даже не так, понял бы его Воитель? Ответ теперь не получить.

Зато у Билли не было никакого почтения к Воителю. Нет, он, конечно, прожужжал что-то в духе "славься дело твое, храбрейший из храбрейших", но тем не менее полез выколупывать глазки. Гадость.

— Билли, он долгие годы сдерживал солдат Небытия. Устыдился бы.

— Непонимание. Сохранённое энергия бог должен просто тухнуть в мрак Курган? Жалко. Старался, бился. Великий воин. Поглощение глаза сделай меня его тенью. Я тоже становится великий воин и защищать бог. Помогать добраться до сердце.

— Вот уж нетушки, сам справляйся. По нашим правилам, это нарушение его покоя.

— Понимание. Уважение правила стая Нис. Бил доставать сердце сам. Нис увидеть сильный Бил!

— Да-да, как скажешь… — пробормотал Денис, снимая с шеи Воителя связку догу.

Меч. Кровь. Борец. Пожиратель. И то, за чем они сюда пришли — Воображение.

Меч, Кровь и Борец выглядели просто — шайбочки с рисунком меча, дорожек на ладони и кулака соответственно. Пожиратель выглядел как злая улыбка, составленная из острых зубов. А вот Воображение… Амулет состоял из основания и замершей в трёх сантиметрах от него тройной спирали. В отличие от всех прочих амутов, Воображение состоял не из кости, а из какого-то камня — голубоватого хрусталя. Или красного? Хотя вроде и зелёного. Непонятный,