Та явилась ровно в оговоренное время, одетая умопомрачительно красиво — в длинное светлое платье до пят, с глубоким декольте, украшенным колье из неизвестного мне металла, с большим, ярко сверкающим при свете ламп темно-синим камнем.

— Ты просто великолепна! — Я смотрел на нее и не мог оторвать глаз. Кира смущенно отвернулась.

— Спасибо! Ну что, готов? Уже можно двигаться!

— Полностью готов!

— Ну, тогда вперед!

Кира повела меня в еще незнакомую часть замка, куда без специального разрешения Вероны проход был запрещен. Но сегодня нужное разрешение имелось, поэтому стражи у двери, не задавая вопросов, распахнули створки и отошли в стороны, позволяя пройти.

Миновав короткий коридор, освещенный факелами, висевшими в специальных гнездах вдоль стен, мы вошли в просторное помещение. Зал понравился мне сразу же. В углу уютно горел камин, у которого на корточках сидел белобрысый парень, помешивая кочергой дрова. Пол был сплошь застелен мягкими шкурами, на которых стояло восемь очень удобных на вид кресел и пара столиков, на первом из которых я с удовольствием увидел разнообразнейших форм бутылки, а на втором — легкую закуску на маленьких подносах.

В одном из кресел, закинув ногу на ногу и позволяя любоваться их великолепием всем желающим, сидела ослепительная блондинка, попивая маленькими глотками коктейль из бокала изящной формы. Блондинка, заметив нас, дружелюбно улыбнулась. Я невольно улыбнулся в ответ.

Я разглядел в зале еще три двери, не считая той, в которую мы вошли.

— Что там? — поинтересовался я у Киры.

— За левой дверью начинаются наши владения. У каждого из нас, тех, кто работает непосредственно в отделе, там имеется свое помещение. За правой — личные апартаменты Вероны, а по центру информационный центр, архивы и собственно сам наш офис, как у вас говорят. Там несколько этажей, потом все сам увидишь. А здесь, в этом зале, мы обычно собираемся, чтобы просто поболтать, отдохнуть.

— А в гости к тебе как-нибудь можно будет наведаться?

Кира улыбнулась.

— Думаю, можно! Но не сегодня…

Одна мысль меня тревожила.

— А вот скажи, раз здесь, в замке, все и работают, как так случилось, что, кроме тебя и Берга, я никого из группы прежде не встречал, даже случайно?

Кира улыбнулась.

— Порталы. Понимаешь, все прибывают именно в эту комнату и за пределы рабочей зоны не выходят. Живем мы совсем не здесь. Наши помещения — только для отдыха, но мне нравится иногда тут ночевать.

Кроме нас четверых, в зале никого не было.

Кира скинула туфли еще в коридоре и сделала мне знак проделать то же самое. Ступать босиком по коврам было очень приятно.

— Осматривайся, сейчас будем знакомиться, — сообщила Кира.

Парень, копавшийся в камине, обернулся на звук голосов и, радостно заулыбавшись во весь рот, вскочил на ноги, оказавшись при этом очень высокого роста.

— Сиятельная аль-Кирена, дорогая, давно не виделись!

— Точно, Мак, давненько. — Кира подставила щеку для поцелуя, чем длинный Мак тут же воспользовался, попутно приобняв девушку за талию, что вызвало у меня неожиданный приступ ревности.

— А это кто с тобой? Не тот ли, о ком я думаю? — поинтересовался белобрысый, оставив Киру, и тут же попытался обняться со мной. Мне ничего не оставалось, как вынужденно сделать то же самое. Парень был на удивление сильным, он сжал меня так, что воздух с силой вылетел из легких. Однако ежедневные занятия с Бергом давали о себе знать, и, слегка оправившись от удивления, я сжал Мака в ответ. Тот хрюкнул и меня отпустил.

— Силен! Уважаю!

Мак одним прыжком подскочил к столику с напитками.

— Ну что? Выпьем? Подруга, тебе как всегда?

Кира кивнула, и Мак, быстро наполнив бокал минимум из пяти разных бутылок и украсив его сверху чем-то напоминающим взбитые сливки, подал свежеприготовленный коктейль девушке.

— Угощайся! Ешь, пей, веселись!

— Соломинку забыл, шут гороховый!

Мак, нисколько не обидевшись, достал из специального углубления в столе тоненькую соломинку и, склонившись в глубоком полупоклоне, протянул ее Кире.

— Прошу вас, моя госпожа.

Кира милостиво приняла подношение.

— Ох уж, ты никогда не изменишься… Знакомьтесь — это чудовище называется аль-Маклауд, или просто Мак! Мак — это Ярослав, или Ярик — мой спаситель!

— Очень приятно, — воскликнул неугомонный белобрысый. — Наслышан. Что пить будем?

— Взаимно, — кивнул я. Энергия белобрысого ошарашивала. — На твой выбор…

— Отлично, — Мак обрадовано заколдовал над бутылками, а Кира подхватила меня под руку и подвела к креслу, где сидела блондинка, с любопытством наблюдавшая за всем происходящим.

Блондинка поставила свой бокал на столик рядом с креслом, встала и протянула мне руку. Я нерешительно замер, раздумывая о том, как здесь принято здороваться с дамами. Весь курс этикета мгновенно смешался в голове. Не дожидаясь результата моих судорожных размышлений, блондинка решила все сомнения, сама взяв меня за руку и несильно сжав ее.

— Аль-Китана, — представилась она. — Для друзей просто Китана. Будем знакомы!

Я назвал свое имя.

— Рад, что вы подвернулись нашей Кире в нужный момент!

— Я сам этому очень рад! — очень искренне ответил я, чем вызвал одобрительный кивок Китаны.

— И я рад, — сообщил неугомонный Мак, подскочив ко мне и протянув доверху наполненный темно-зеленой жидкостью бокал. Судя по всему, долго без движения тезка знаменитого горца оставаться не мог. — Наверняка такого ты еще не пробовал! Я безмерно рад, что открываю для тебя прелестный мир сильванского алкогольного разнообразия! Старина Берг вряд ли давал тебе за это время поблажки, уж я-то знаю, сам через его руки прошел!

Я осторожно попробовал напиток. Вкус был незнакомый, очень приятный, правда, несколько сладковатый, на мой взгляд.

— О! — воскликнул неутомимый Мак. — А вот и гроза шархаров — блистательный аль-Берг!

Берг, только что вошедший в комнату, недовольно поморщился, но Мак, совершенно не обращая на это внимания, набросился на него и попытался сжать и его в своих объятиях, но просто не смог обхватить.

Берг оделся необычно. Я уже привык к его всегда одинаковым просторным рубахам и штанам, в которых было удобно тренироваться. Но сейчас Берг просто впечатлял: плотно облегающие ноги черные брюки и столь же черный бархатный камзол, расшитый серебряным узором; шелковая рубашка, застегнутая на четыре крючка; на ногах — высокие кожаные сапоги, снять которые он не соизволил; а на груди, на длинной ленте, висел большой, украшенный драгоценными камнями восьмигранный орден.