— Всем стоять! Убью! — И снова очередь в потолок. И штукатурка на неразумные головы!

Мгновенная пусть не тишина, но затишье.

— Выходить по одному. Иначе вы все трупы! Террористов пропускать первыми!

Иначе, если не попустить, они перестреляют всех. И сами погибнут, сгорят, потому что не смогут перебраться через горы мертвых тел, заткнувших двери.

И еще команда по-английски. Пусть неправильно, но понятно. Иностранцы смогут взять себя в руки — эти точно смогут. На них можно опереться!

— Gentlemen, do not disgrace your queen! Help the women!

Люди испуганно расступились. Тем более что позади нет пламени. Стоит дверь, пока сдерживая пожар. Но это ненадолго — скоро она прогорит и ее вышибет напором огня.

Побежали террористы, ощетиниваясь на толпу стволами и злобно щерясь. Получили свой шанс. Но лучше так, чем всем сгореть!

Теперь занырнуть, затереться в толпе. Исчезнуть, скрыться, стать «инвалидом». Нужно упасть, пролезть под ногами и вылезти с другой стороны уже в другом обличье.

Но куда деть автоматы? Стрелять он не может. Внезапно выздоровевший инвалид, палящий с двух рук — слишком запоминающееся зрелище. Но не бросать же оружие! В залах и на лестницах оно может пригодиться, ведь скоро начнется захват. Будет такая кутерьма! Террористы постараются прикрыться заложниками. И нужно организовать отпор. Нужно передать автоматы тому, кто может ими распорядиться.

Быстро оглянуться. Кругом одни женщины. Всё не то… Но вот мелькнули два офицера. Видно, что они стараются быть вместе. Правильно, что вместе. Подбежать к ним, уже в образе «инвалида» со скрюченными руками и ногами, безумным взглядом, слюной изо рта и замычать:

— Мы-ы… автома-т… там-м… бе-ерите. — Протянуть болтающиеся на руке автоматы.

Автоматы приняли.

— Откуда?

— Т-там, ле-ажали.

Привычно передернули затворы. И глаза, совсем другие стали глаза — уверенные, оценивающие.

Всё нормально — оружие в надежных руках. Третий автомат они пристроят кому-нибудь сами. Теперь не растеряются, сообразят.

Военные, получившие в руки оружие, перестают быть зайцами. У них появляется инстинкт волкодава. Теперь, если их сразу не убьют, они сколотят небольшой боевой отряд и начнут воевать по науке. Как их учили в училище и натаскивали на полигонах. Теперь заложники хоть под какой-то защитой…

Толпа уже почти вся втянулась в двери. Кто-то волочит по полу, тащит раненого. Прошла паника, схлопнулась, потому что здесь пока еще тихо, пожар бушует в соседнем зале за догорающей дверью. Сколько она простоит минут? Или секунд? Потом здесь прокатится огненный шар…

Всё! Можно расслабиться и тихо уйти. По-английски, ни с кем не прощаясь.

— Инвалид! Пропустите инвалида!

Черт! А ведь недавно эти люди топтали друг друга…

Пропустили, подхватили, понесли. Нехорошо. Теперь уходить придется со всеми, а это рискованно. Толпа — это всегда толпа. Теперь люди успокоились. Но скоро в них будут стрелять террористы, и люди станут шарахаться и могут опрокинуть и затоптать. И, конечно, на выстрелы придет спецназ. И тоже будет стрелять в боевиков, но запросто может зацепить и заложников.

Короче, куча-мала…

Нет, со всеми нельзя! Надо особнячком. Надо отстать и после того, как схлынет основная масса… Но требуется не угодить под пожар. Лишь потом, когда спецназ зачистит террористов, когда затихнет стрельба, смешаться с толпой, выйти из здания и уйти.

А пока смотреть, наблюдать, запоминать и быть готовым к действию. Многолетняя привычка полной готовности. Ничего еще не кончено. И сейчас, с минуты на минуту, произойдет штурм… А тут еще пожар и паника.

Нет, ничего еще не кончено. Ничего!

* * *

В штаб донесение:

— Началась какая-то стрельба.

— Какая?

— Очередями. Там, похоже, всё всерьез.

И точно — где-то далеко и негромко ахнул взрыв. Зазвенело выпавшее на мостовую стекло.

— Прямой провод на Президента. Быстро!

— Слушаю!

— Во дворце стрельба и крики. Похоже, они уничтожают заложников. Разрешите штурм.

Долгая, долгая пауза… Быстрые, быстрые мысли. Просчет: получится ли… кто будет ответственен… а если ложная тревога… если силовики перестараются… если напрасные жертвы…

— Мне докладывают. Там пожар. Огонь из окон второго этажа.

— Господин Президент… Эрмитаж горит. Весь второй этаж. Там стреляют, там идет резня. Разрешите!..

— Разрешаю. Но постарайтесь без лишней крови. Используйте не летальное оружие. И картины, осторожнее с картинами.

Какое там осторожнее!

Дворец уже полыхает, уже летят во все стороны, в Неву, горящие куски картин. Ярко полыхают облитые «коктейлем Молотова» холсты, скручиваясь в спирали, превращаясь в пепел. Легкие хлопья разносит ветер, пепел садится на воду, плывет, мерцая искорками, и, выгорев окончательно, тонет в Неве.

И можно, наверное, попытаться спасти заложников.

Но нельзя спасти картины, они уже стали пеплом!

* * *

Огонь сзади ревет, как чудовище, разрастаясь и поглощая залы. Стелется дым, не давая дышать. А впереди крики, выстрелы. Все и вся куда-то бегут, орут, стреляют. И еще вода! Кругом вода!

Огонь и вода!

В окна ударили мощные струи пожарных брандспойтов. Пожарные сориентировались быстро — быстрее других, так как машины с расчетами ждали близко, были готовы и пожарные уже много раз прорепетировали свои действия. Они в считаные минуты развернули пожарные рукава, бросили насосы в Неву и направили на окна струи воды. Но вода не может потушить смесь бензина с маслом. Зато может выбить окна.

Мощные струи выносили стекла, вбивали внутрь картины, которые теперь догорали в других залах, где бегали, метались боевики и носились бойцы спецподразделений. Сплошная беготня!

На улице отчаянно звучали сирены «скорой помощи». Санитарные кареты тоже ждали своего часа, находясь в переулках, а теперь примчались. Врачи и санитары в белых халатах с носилками в руках забежали в здание, рискуя нарваться на пулю, потому что не все еще очаги сопротивления были подавлены и где-то еще стреляли. На лестницах они находили, подхватывали раненых и обожженных, укладывали их на носилки и бежали обратно к машинам, которые тут же срывались с места, развозя потерпевших по больницам. А на их место прибывали новые кареты «скорой помощи». Все машины, все люди, все силы были мобилизованы и брошены к Зимнему дворцу. Все действия были организованы на удивление правильно. Так, как у нас не бывает. Уж больно хорошо!

* * *

— Сюда, быстрее, по этажу! Рукав подай! Огнетушитель! — Суета, толкотня, мельтешня. Очень много среди пожарных и врачей гражданских людей. Все при деле, все что-то делают…