Оззи и Демпси внимательно рассматривали ее лицо, Лексо толкал, а Оззи, откинув с ее лица прядь длинных каштановых волос, оскалился и сказал:

– Похоже, она еще не возбудилась, Лексо.

– Мне может понадобиться подмога, пацаны, – захрюкал Лексо, – мне пришло в голову, что из имеющихся трех дырок мы используем лишь одну.

Оззи расстегнул на джинсах ширинку и вытащил конец. Он притянул ее за голову и, приставив к горлу ножик Лексо, заставил открыть рот.

Я, пошатываясь, стоял в углу и недоумевал, какого хера я здесь торчу. Тем временем ее уже отымел Оззи, очередь дошла до Демпси; она уже практически вырубилась. Когда на нее забрался Демпс, кто-то настойчиво постучал в дверь. Оззи, щелкнув замком, приоткрыл дверь и высунул голову.

– Все на хуй, у нас тут прайват пати! – рявкнул он.

– Мы собрались к Мюрэю. У него там наркота, – это был парень по имени Неззо.

– Мы подтянемся, – сказал Оззи, закрывая дверь. Демпси наконец-то кончил.

– Фу ты, еб твою, – фыркнул он, прежде чем вытащить.

– Отлично смазано, специально для тебя, Стрэнжи, – улыбнулся Оззи.

– Да что я, ёбнулся, чтобы еще после вас… – меня аж передернуло, я старался сдержаться. Я не видел, чтобы кто-нибудь использовал гондоны.

– Вписался – кури! – зарычал Лексо. Я расстегнул ширинку.

Оззи глянул на ее влагалище и, поморщившись, сказал:

– У нее там как будто намыленная губка, старик, я те говорю.

Я взгромоздился на девушку. Хорошего стояка у меня все равно не было, но я забрался на нее и, ритмично пропихивая, изобразил фак.

– Ну видишь, небо-то на землю не упало, Стрэнжи, – засмеялся Демпси, когда я, издав тихий стон, переступая на руках, слезал с нее.

– Полюбуйтесь – последний горячий любовник, – сказал Лексо с издевкой.

Я-то думал – мы закончили, но суровые испытания для нее только начинались. Лексо хотел использовать все преимущества нашего положения, ведь в квартире мы остались одни. – Следите за ней, – скомандовал он и исчез. Он вернулся, таща за собой конец веревки; сделав петлю, он закрепил ее на двух параллельных балках в гостиной. Комната была усеяна пустыми банками из-под пива, бутылками, переполненными пепельницами, пустыми конвертами для пластинок и коробками из-под кассет. Вернувшись в спальню, Лексо крепко связал ей руки за спиной и погнал ее через пустую квартиру в гостиную. Он накинул ей петлю на шею и заставил встать на табуретку, почти на носочки, засунув в рот большой кусок ваты и заклеив намертво липкой лентой.

– А если она упадет и повесится, нам пиздец! Это моя квартира! – занервничал Демпси.

– Да хуй с ним, – ответил Лексо. – Если она упадет и задохнется, мы снесем тушу на берег и бросим там, – он довольно потер руки, – Ну что, ломанемся к нашему ночному аптекарю, зацепим таблов. У меня прям чешется – оттопырить ее теперь в орех. Пиздосю мы уж ей обработали как следует. Но сначала по паре пива в баре, ох, и тяжелая это работа – аж горло пересохло!

Он подошел к ней, встал на носки и поцеловал в подбородок.

– Все, ты теперь наша, – и добавил с киношным американским акцентом: – Никуда не уходи, детка, мальчики скоро вернутся!

И мы оставили ее там. Оззи довез нас до Вест Энда, и Лексо раздобыл таблов, после чего мы поехали обратно в наш клуб в Паудерхолле. Когда-то это был типа пул-бар, он уже давно закрылся, но у нас были ключи. Пока Демпс открывал пиво, Оззи поставил танцевалочку.

– Ваше здоровье, пацаны!

Она осталась там связана, задыхаясь от рыданий, изо всех сил стараясь выровнять дыхание. Она боится даже попробовать пошевелиться, она не знает, когда мы вернемся и вернемся ли вообще. Я хотел, чтобы мы выпили все поскорее. Я хотел спасти ее.

– За шлюх, которых рано или поздно приходится учить! – предложил тост Оззи.

– За шлюх! – хором повторили мы и чокнулись бутылками.

Ей не пошевелиться, по голым ногам течет наша молофья. Что она чувствует с петлей на шее?

Я ужасно стремался, что с ней что-то случится, впрочем, как и Демпс: это была его квартира. Лексо и Оззи, похоже, было по хуй. Лексо почуял мою тревогу.

– Ну чё ты как пидор, Стрэнжи? Для нее это будет хороший урок. Будь ты мужиком.

– Ты же не знаешь… может, ей пиздец… может, она уже никогда не сможет с парнями встречаться. – Он бросил на меня испепеляющий, полный презрения взгляд.

– Если она и не сможет заниматься этим, то только потому, что лучшего секса у нее никогда не было и не будет, – остальные не дотягивают.

Лексо хотел еще выпить, но мы уговорили его ехать обратно. Он завел машину и поехал через весь город к Демпси на хазу. Мы еще не доехали, когда Лексо притормозил.

– Ну… – слабо застонал я. Что он задумал?

Она умерла. Упала и задохнулась. Мы ее убили. Я уже знал это. Она просто сдалась и повесилась. Бороться – чего ради?

Я знал, что она уже мертва.

– Ну что, Лексо, в чем дело? – простонал Демпс.

Лексо указал на компашку пьянчуг, сидящих на скамейке посреди безлюдной аллеи. Они пили крепкое пиво из больших банок.

– Надо поприветствовать.

– Что? На хуя! – выдохнул я.

– Надо быть вежливым, – ответил Лексо, выходя из машины. Оззи тоже стал выбираться.

Настроения у нас особого не было, во всяком случае у меня и у Демпси, но мы тоже вылезли из машины, решив, что так легче будет заманить этих уродов обратно. Мы подошли к синякам, те смотрели на нас с опаской.

Их было трое – два мужика и женщина. Один был грузный, здоровый, с седыми кудрями, но удивительно мягкими, хитроватыми глазами. Другой, как я понял, был намного моложе, чем я думал. Его лицо, бледное от выпивки и холода, было украшено шрамами и какими-то струпьями. Волосы у него были темные и густые. Лицо выражало легкое недоумение, обычное для алкашей, которые еще недостаточно приняли, чтобы их унесло.

Я хотел вернуться к ней. Вдруг она освободилась, может, ее кто-то услышал. Полиция…

– Итак, джентльмены, – начал Лексо и, повернувшись к женщине, улыбнулся, – и леди, конечно.

Женщина тоже оказалась не старая, тощая и бледная, ей было едва за тридцать. Короткая стрижка, волосы сальные, но одежда на ней была приличная, и вроде даже чистая.

Они еле слышно, как-то уклончиво поздоровались.

Оззи взглянул на женщину.

– Как тебя зовут; крошка?

– Ивона, – ответила она.

– Недурна, это верно, – улыбнулся мужик постарше и поднял свою банку.

– Не сомневаюсь, ты отлично трахаешься, Ивона, – Оззи подмигнул ей.

Мужик постарше сузил глаза, поморщил губы, втягивая воздух.