– Оно так увеличилось из-за гэйла.

Он замер, к нему подошли Дик с Соном. Лис остался стоять у дверного проема.

– И что это значит? – спросил Дик, настороженно рассматривая выражение лица Васьки.

Меня отпустили. Я от неожиданности отступила назад.

– Это значит, что она остается здесь.

– Почему, Лис?

Им не угодишь. И забирают – плохо, и оставляют – хреново.

– Это печать. Печать гэйла.

– И что?

Дик стоял напротив Васьки и не собирался пропускать его, пока тот все не выложит. Сон накинул мне на плечи свою куртку, также прислушиваясь к разговору. В проеме показалась лысая и несчастная мордочка Оськи.

– Пока печать на ней, она не сможет вернуться. Снять же ее может только… нет, точнее, мог снять только один человек. Но я не думал, что из небольшого пятна печать вырастет до таких размеров…

Васька замолк, и я изо всех сил надеялась, что продолжать он не будет. Он и не стал, за него закончил Оська голосом, полным надрыва:

– И теперь снять ее может лишь тот, кто убьет гэйла, поставившего печать, и поцелует ангела поцелуем самой чистой любви! И тогда взлетит ангел и упорхнет на свое облачко, растроганно махая придурку с неба.

Я зарычала и рванула к Оське, намереваясь закончить начатое. То есть добить, срочно! Оська каким-то образом догадался о моих намерениях и быстро смылся, вопя «убивают!». Ха. Я еще и не начинала.

– Что ж. Мне пора.

Я споткнулась и чуть не рухнула, а Васька, ярко вспыхнув напоследок, исчез, открыв портал прямо на небеса. Дик и Сон внимательно на меня смотрели. Лис пошел утешать истерикующего Оську, попросив нас разбираться без жертв.

– И как давно этот гад поставил на тебя печать?

Голос Дика просто убивал. Я почувствовала острое желание куда-нибудь смотаться. Но мне не дали: Сон преградил выход, двигаясь попросту с ненормальной скоростью: раз – и он уже за моей спиной! Нечестно.

– А-а-а… э-э-э… Ну как тебе сказать.

– Честно.

Я задумалась.

– Ирлин. – Он подошел так близко, что я отпрянула, но меня рывком притянули обратно, так, что моя макушка уперлась ему в подбородок. Он наклонился к моему уху и мягко спросил, заставляя снова вздрогнуть от ощущения жара, охватывающего все тело. – Это ведь случилось еще на первом задании. Так?

Я могла только молча кивнуть. Сил говорить попросту не было. Меня отпустили. Не удержавшись на подкашивающихся ногах, я позорно плюхнулась на пол.

– Что ж, пойдем.

– Куда? – Я ожидала всего чего угодно, но только не того, что он сказал.

– Чай пить.

Гм, а как же очередная выволочка? Меня что, даже не свяжут? Ну вот, не поймешь этих мужчин: то целуют, то связывают и затыкают рот кляпом, а потом после всего просто предлагают пойти и попить чаю. И пойду! Зря, что ли, столько веревки резала?

Оська уже оперился, но все равно сидел надутый, с большой чашкой молока в лапах. На этот раз он превратился в обезьянку. Правда, почему-то в перьях, ну да это мелочи.

– Ирлин, пей не спеша.

– Вкусно же! А я голодная.

Оська укоризненно на меня смотрел, помешивая молоко хвостом. Процесс явно доставлял ему удовольствие.

– Так, ладно, о чем это я? Ах да, завтра у Дика новый заказ! – торжественно возвестил Лис.

Я радостно подпрыгнула, расплескав полкружки. Естественно, все это вылилось на Оську, который жутко обиделся и плеснул в меня молоком. Правда, я пригнулась, так что он попал в кресло, ну да это мелочи.

– Прекратите немедленно! – возмутился Лис. – Я ведь говорю о серьезных вещах.

Мы с Оськой пристыженно затихли. Я при этом мерила на глаз расстояние до заварника. Чай был чересчур вкусным, чтобы удовольствоваться половиной кружки.

– Но на этот раз путешествие состоится не в мир мертвых. Ирлин, ты куда?

Я уже практически лежала на столике, пытаясь достать стоящий на самом краю заварник. Удивленный Лис немного пододвинул его ко мне, чем заслужил мою благодарную улыбку. Дик невозмутимо за этим наблюдал, а Сон сидел на полу рядом с моим креслом, подбрасывая в камин лежащие неподалеку поленья.

– А что это за мир тогда? – спросил Оська.

Лис сделал загадочную мину. Я застыла с заварником в руках, жутко заинтересованная. Все почему-то с опаской смотрели на мою кружку. Первым не выдержал Дик:

– Ирлин, ты уже наполнила кружку – может, хватит?

Спохватившись, я увидела, что чай льется из переполненной кружки на пол. Хана ковру. Я покраснела. Блин, постоянно забываю, что здесь все надо делать не так, как на небесах. Ну ничего, щас я его подсушу. Ковер то есть.

Вспыхнуло, грохнуло, под ногами лежал свежеобугленный ковер, Оська опять стал лысым.

– Можно я ее убью? – тихо и проникновенно спросил он.

Кивнули все. Предатели!

Короче, когда все отчистились, ковер был заменен, а запах гари выветрился, мы все-таки узнали, что за задание предстоит Дику, а значит, и всем нам (остаться дома не захотел никто, а Дик просто не стал тратить нервы на бесполезные споры).

Итак, путешествие предстояло в параллельный мир, очень похожий на тот, куда впервые была отправлена я. В одном из городов расшалилась шайка вампиров, вот местный барыга и предложил хорошо заплатить тому, кто избавит город от кровососов. Но, так как все охотники гибли в первый же день охоты, желающих прийти и храбро зарубить клыкастую братию становилось все меньше и меньше, да к тому же еще и сами вампиры открыли сезон охоты на барыгу, прислав ему письмо, в котором заверяли, что убьют его ровно в полночь через неделю. В итоге награда взлетела до небес, что и заинтересовало Дика.

– Ладно, – кивнулая, чувствуя, что объелась до неприличия, – вампиров мы убьем, деньги заберем. Но есть одно возражение.

– Какое? – удивился Оська. На этот раз вместо перьев он отрастил себе шерсть, как и положено обезьянке.

– Кто откроет порталы? Если я правильно поняла, то раньше их открывал заказчик, а не Дик, – это я совсем недавно сообразила, когда Дик сказал, что мы не выберемся из мира миражей, пока не уничтожим последний из них, – а этот барыга не тянет на человека, который свободно может шастать между мирами.

Дик кивнул, подтверждая мои предположения.

– Ты поняла все правильно. Но у меня есть одна реликвия, которая может открыть портал ровно на двое суток между этим миром и почти пятьюдесятью другими. Правда, после использования ей месяц надо снова заряжаться. Но это неважно.

– А что это за штуковина? – заинтересовалась я.