На нашу долю – не зря нас считали счастливчиками – выпало много приключений. Чтобы провести разведку местности, находящейся за пределами нашего ограниченного холмами рая, я организовал большую экспедицию. Мы исследовали ручей, текущий между безжизненными скалами и опасными болотами. Для этого нам пришлось совершить великолепную экскурсию, сопровождаемую веселым журчанием горных ручьев, вливающих свои чистые воды в мощные потоки, стремящиеся вниз – к морю. Пейзаж вызвал ностальгические воспоминания о юге Германии.

Притягательная сила гор оказала наиболее сильное влияние на наших баварцев, и, несмотря на мои постоянные напоминания о том, что целью нашей экспедиции являются поиски продовольствия, они продолжали завороженно созерцать окружающие красоты, мечтали о восхождении к сверкающей громаде ледника на горе Росс, возвышающейся над нами почти на 2000 метров. В конце концов я решил пойти на компромисс и предложил им подняться на более доступную (с моей точки зрения) гору. К несчастью, до меня слишком поздно дошло, что я, как ответственный офицер, должен их сопровождать. Наши баварцы оказались сущими горными козлами! Они легко взбирались наверх, цепляясь за едва заметные уступы и трещинки, я же, с большим трудом добравшись до вершины, был полумертвым от усталости. Стоила ли игра свеч? Я задумчиво оглядел раскинувшийся внизу дикий пейзаж – ничего подобного мне больше никогда не приходилось видеть ни раньше, ни впредь. Поверхность равнин казалась отполированной под мерцающими сквозь облака солнечными лучами. Они были совершенно плоскими – сказывалось действие ледников и безжалостного ветра. Я взглянул в сторону якорной стоянки. «Атлантис» казался маленькой детской игрушкой. Унылый пейзаж? Да. Безжизненный? Безусловно. Но тем не менее неизмеримо привлекательный для нас, так долго не видевших земли. Да и неизвестно, когда мы увидим ее в будущем. Короче говоря, мы вдоволь напились из источника духовных радостей и перешли к нуждам телесным, то есть к цели нашей экспедиции. Водой мы себя обеспечили, теперь хотелось бы добавить к ней еды. Но где ее взять? На этой земле не цвели цветы, не было даже деревьев, которые могли бы оживить безрадостную черно-белую гамму ледников и гранита. Животных здесь не было, птиц тоже. Что же делать? Как выяснилось, Кергелен мог предложить нам только одно растение – капусту.

Этот низкорослый, чахлый овощ был частью местной дикорастущей флоры, которую, кроме него, составляли редкие клочья травы и мох. Зато его было много. Мы собрали довольно много капусты, чтобы команда могла попробовать. В сыром виде овощ оказался совсем не плох, но готовить его было невозможно, при нагревании он начинал распространять отвратительный запах, быстро наполнявший все помещения корабля.

В этот период на борту «Атлантиса» оставалось всего несколько пленных. Все время пребывания на островах они оставались в помещении для пленных. Рогге решил, что, если они поймут, где мы находимся и с какой целью, это подвергнет опасности не только нас, но и другие суда ВМФ Германии. Правда, им, как и всем остальным членам команды, дали блюдо из капусты. А поскольку вонь, сопровождавшую приготовление этой местной достопримечательности, скрыть не представлялось возможным, я нередко размышлял, что они думают по этому поводу и имеют ли смысл наши меры безопасности.

Блуждая по острову в поисках еды, мы однажды заметили стайку кроликов, которые каким-то образом, уж не знаю, как объяснят сей феномен географы и натуралисты, сумели выжить в этой безжизненной местности.

Кролики! В первые минуты мы взирали на грызунов с сочувствием и явной симпатией. Но при мысли о жарком из кроличьего мяса у нас потекли слюнки, и, ни минуты не сомневаясь, все открыли огонь. Когда стрельба стихла, мы отправились собирать трупы павших на поле брани. Но их не оказалось! Ни одного! Каким-то чудом всем до единого кролика удалось ускользнуть! Меткие стрелки немецкого военно-морского флота оказались посрамлены и с позором отправились обратно к шлюпкам. Как, должно быть, посмеялся над нашим позорным отходом Братец Кролик, наверняка наблюдавший за нами из укрытия.

Фелеру, однако, повезло больше. Когда в Бремене он принес на борт свое охотничье ружье, мы только подивились его оптимизму, зато теперь ему удалось подстрелить нескольких уток. Это было очень кстати. Дело в том, что мы, конечно, приноровились и стали вполне успешно отстреливать зазевавшихся кроликов, но с тех пор наше меню постоянно состояло из кергеленской капусты и кролика под соусом карри или, в качестве приятного разнообразия, капусты под соусом карри и кролика. Удачной находкой оказалась большая колония мидий, и мы провели много приятных часов, собирая этих изысканных на вкус моллюсков.

Некоторые наши забавы могли показаться ребяческими, да они, наверное, такими и были. Доктор, к примеру, лихо прокатился на морском льве. Мы с удовольствием фотографировали пингвинов, и даже одного поймали, хотя преследовали при этом политические, а не практические цели. Наш капитан распорядился, чтобы офицеры появлялись на мостике только «одетые должным образом». Нравилось нам это или нет, при любых обстоятельствах мы должны были, являясь на вахту, не забывать об аккуратном черном галстуке-бабочке – «клейме» офицера ВМФ Германии. Вот мы и подарили капитану пингвина, украшенного предписанным галстуком, обвивавшим его жирную шею. Рогге поблагодарил за подарок, но намек проигнорировал.

Как-то раз мы решили поэкспериментировать с динамитом, которого было довольно много в заброшенных складах на острове. Мы много часов подряд палили по нему из пистолетов и винтовок, после каждого выстрела прячась за большим валуном, но наша надежда на «большой бух» так и не была воплощена в жизнь.

Опыт пребывания на острове пса Ферри был крайне неудачным и ограничился всего одним случаем, после которого он был бесконечно счастлив снова вернуться на борт. Оказавшись на берегу, маленький скотчтерьер принялся суетливо принюхиваться к незнакомым запахам. Он носился по берегу и выражал свои чувства громким тявканьем. Его эйфория продолжалась не более двух минут. Нарушителя спокойствия атаковала стая чаек, причем с такой яростью, что боцману пришлось срочно выручать малыша и отправлять обратно на борт хозяину.

А тем временем наш гидросамолет тоже был занят делом. Летчики совершали регулярное патрулирование в небе над нашим удаленным убежищем. Они вели наблюдения, имевшие целью не дать противнику застигнуть нас врасплох, а заодно изучали географию острова. В частности, именно воздушная разведка определила, что ледники сползли со склонов горы Росс, а не с горного хребта на юго-западе, как до этого утверждали хуже оснащенные технически исследователи острова. Также всплыло много других неточностей, и мы между делом выполнили новую топографическую съемку местности, которая окажется весьма полезной будущим посетителям острова.

В общем, скучать на острове нам не приходилось, но я был рад, когда ремонт закончился, якоря были подняты и мы осторожно двинулись через злополучный канал в открытый залив. А через несколько часов «Атлантис» уже шел в открытом море. За кормой остался неприветливый берег, укрытый белой крышей облаков. Вскоре он превратится в неясное темное пятно на фоне неба и моря. На этом берегу навечно осталось тело нашего товарища и крест с его именем.