– …Максим, огромное спасибо за книгу и автограф, я всегда тебя ставила в пример дочери и всегда за тебя голосовала. Ты обещал мне визитку… – Дана посмотрела на Северова с вызовом.

«Я???!!! – хотел воскликнуть Максим Юрьевич. – Когда???!!!» Но, мгновенно оценив ситуацию (она уходит, уходит, уходит!), тут же полез в карман брюк, достал плоскую металлическую визитницу и молча протянул Дане белую карточку.

– Звони, если что-нибудь понадобится или когда будет свободное время… – затараторил он, сглаживая напряжение. – И передавай привет Алисе… Костя отвезет тебя домой.

– О, не беспокойся, я на личном транспорте. До свидания. Как только прочитаю книгу, обязательно позвоню.

«Только не это!» – мысленно взвыл Максим Юрьевич.

Тряхнув рыжим пожаром волос, Дана развернулась и победно зацокала каблуками к выходу.

«Тук, тук, тук», – скажет Тома.

«Ты что собираешься делать?» – изумленно спросит Максим Юрьевич Северов.

11 августа – суббота

День безудержной страсти

«Да, увиделась сегодня с Максимом. Ну и что? Он пришел ко мне в „Джерси“, а я к нему на встречу с читателями. Интеллигентные отношения. Дружба! – Дана хмыкнула и вышла из ресторана. Сильный порыв ветра толкнул ее в бок, бессовестно задрал юбку и устремился дальше. Она вдохнула влажный воздух и заторопилась к машине, и тут же первая капля дождя шкодливо чиркнула по носу. – А Тамара его… ничего особенного. Нормальная. Замороженная. Или нормально-замороженная. Как у нее вытянулось лицо! Ха. Да! Мы рыжие!.. Максим, Максим…»

Дождь обрушился щедро и резко, как раз в тот момент, когда Дана захлопнула дверцу. Она включила «дворники», музыку и поехала к Вокзальному переулку – домой.

«Погода кошмарная», – подумала она, поглядывая на часы.

Двенадцать ночи. Все нормальные люди уже спят, а она с работы тащится. По стеклам струится вода, фонари горят через один, а то и через два – замечательно! Позвонить Алисе или нет? Вдруг она не одна… и… надо ее предупредить. «Ваша мама пришла, молока принесла». Дана прыснула от смеха, представляя панику «своих детей». Хотя Костя не тот человек, который будет паниковать. Ладно, не будет она звонить – застукает так застукает, ничего страшного, тем более что Алиса прекрасно знает, во сколько возвращается ее мамочка. Наверное, уж целуются-прощаются.

«Кошмар, моя дочь выросла! Не перестаю этому удивляться…»

Дана выключила музыку и погрузилась в собственные мысли. По пятницам она всегда возвращается на два часа позже – народ после трудовых будней засиживается в ресторане чуть ли не до утра. Посетители заказывают дорогие блюда и песни, и по финансовым соображениям приходится растягивать выступление. А сегодня она ушла раньше, несмотря на фуршет, организованный торговой фирмой, – юбилей у них какой-то, даже ей подарили бутылку ликера в красивом хрустящем пакете. Можно было и задержаться, но она устала, и душа не на месте – ушла, а значит, вероятность натолкнуться на Костю есть… позвонить?

Потянувшись к телефону, она метнула взгляд в зеркало заднего вида и… Хлоп! Машина подпрыгнула и завиляла. Дана вцепилась в руль и вжала педаль тормоза в пол. Шр-шр-ш-ш. Стоп.

– Ой, о-ой-ой, – пропищала она, повернув голову сначала направо, а затем налево.

Ливень набирал обороты, и по стеклу продолжала струиться вода.

Ни одной машины, проезжающей мимо.

С одной стороны – стройка, с другой – тусклые витрины магазинов и невысокие дома с редкими желтыми квадратиками окон.

– Ой, о-ой-ой, – повторила Дана, чуть приоткрывая дверцу.

Зонт лежит дома в шкафу, на ногах босоножки… Нет, она еще не сошла с ума, чтобы скакать под дождем практически босиком!

Резко захлопнув дверцу, она нажала аварийную кнопку – по крайней мере, никто не врежется в зад.

Надо вызвать помощь.

Да.

К ней приедут и спасут.

Где-то был номер телефона…

Дана на миг замерла, потом сунула руку в сумочку и вынула визитку Максима Юрьевича Северова. Нет, она не будет обращаться в службу технической помощи – есть идея получше… «Звони, если что-нибудь понадобится или когда будет свободное время…» О! У нее как раз сейчас проблемы и куча свободного времени! И ничего, что он говорил эти слова не всерьез (только чтобы выкрутиться и запудрить мозги своей Тамаре) – кого это волнует?

Посмотрев на книгу «Право вершить добро», лежащую на соседнем кресле, Дана усмехнулась – слово не должно расходиться с делом. Но, взяв в руки мобильник, она не сразу стала набирать номер – на душу неожиданно навалилась такая грусть, что глаза заблестели от слез. Нелегко улыбаться, когда прежние чувства требуют ответа, нелегко признаваться в том, что после отношений с Максимом Северовым она больше не испытывала той самой любви, которая кружит голову и болит в каждой части тела.

Было?

Было.

И сейчас есть?

Есть, а то не пошла бы сегодня в центр «Просвет» и не попросила визитку…

– Какая же я дура, – фыркнула Дана. – Никакой гордости…

Но когда прячешься за игрой, тогда поступки выглядят иначе. Он никогда не подумает, что в ее сердце бьется… любовь? «Привязанность, просто привязанность… или страсть», – откорректировала свои переживания Дана.

Любовь почему-то признавать стыдно, а страсть нет. Так получается?

«Я только хотела его увидеть, и больше ничего…»

– Он все равно считает, будто я над ним издеваюсь – этакая запоздалая месть через двадцать два года, – убеждая себя, твердо произнесла Дана. – Ну, пусть и дальше так считает, – пожала она плечами и набрала номер.

* * *

Сначала Максим Юрьевич не поверил своим ушам, затем заскрипел зубами, затем рявкнул: «Я сплю!» – и прервал разговор. Полчаса назад он лег спать, и ему уже снился красочный сон (скалистый берег океана, редкие аккуратные домики отелей, небо в перистых облаках), но раздался звонок и пришлось вскакивать и бежать к комоду, хватать мобильник и… и слушать знакомый до нервного срыва голос Даны Григорьевны Бестужевой. Хоть ночью она может оставить его в покое?!

Он залез под одеяло и закрыл глаза.

Телефон вновь издал призывные звуки.

– Выключу его к чертовой матери! – выругался Максим Юрьевич, нажимая кнопку. Легко сказать: «выключу», но… не так-то это просто сделать, оказывается… – Да?

– Что за хамство? – раздался недовольный голос Даны.

– Посмотри на часы, и ты сама все поймешь.

– А разве депутаты вершат добро только в рабочее время?

– Чего ты хочешь?

– Колесо.