системы. Последние два предложения основаны на новом теоретическом выводе: мы с моим коллегой Тони Венаблсом сделали его совершенно случайно, изучая вопросы, внешне относящиеся совсем к другой области (с научными открытиями это бывает удивительно часто)[135].

Я попробую рассказать об этом так, чтобы и вы смогли испытать радость научного открытия. Идеи эти можно изложить довольно просто — собственно, как раз поэтому мы и набрели на них случайно. Вы тоже имеете шанс выйти на передовые рубежи экономической мысли в данной области, если поразмыслите над двумя простыми сценариями:

Сценарий 1: Метрополис, в котором работники имеют разные уровни профессиональной квалификации и разные потребности в жилье

Первый сценарий — это просто измененный вариант нашего примера с фермерами и промышленными рабочими, только здесь речь идет о людях с разными уровнями профессиональной подготовки и разными потребностями в жилье, каждый из которых решает, стоит ли ему переехать в метрополис. Высокий уровень коммуникаций, обеспеченный в метрополисе, делает труд людей более производительным: чем выше ваша профессиональная квалификация, тем в большей степени работа в метрополисе повышает производительность вашего труда. Но когда люди начинают перебираться в город, стоимость жилья, как мы уже говорили выше, начинает ползти вверх. Так кто же переедет в город, а кто останется жить, где жил? Очевидно, что от переезда в метрополис больше всего выигрывают бессемейные профессионалы очень высокой квалификации. Женщина, которая специализируется в какой-то узкой области корпоративного права, часто засиживается в офисе после работы и проводит свободные вечера в городе, а на ночь возвращается в свою небольшую съемную квартирку, будет получать в метрополисе намного больше, чем в небольшом городке, а доля расходов на жилье в ее внушительных доходах будет не так уж велика. В экономическом анализе часто полезно найти примеры людей, для которых два варианта действий (в данном случае — переехать в метрополис или остаться в своем городке) будут безразличны. Мы знаем, что для них выигрыш в доходе будет в точности уравновешиваться повышением стоимости жилья. Что это за люди? Во-первых, это работники низкой квалификации. Допустим, что они бессемейные и каждому нужна только небольшая квартирка, но их доход не намного превысит тот, что они получали бы в своем городке. Во-вторых, это работники высокой квалификации, но с большими семьями: им необходимо жилье побольше, и весь их дополнительный доход уйдет на его оплату. Именно эти люди важны для нашего анализа (в экономической науке их случай именуется «предельным»): они готовы жить в метрополисе, но это некая пограничная ситуация. Если квартировладельцы подымут квартплату, эти люди съедут и у квартировладельцев окажется меньше арендаторов. Такие «предельные» экономические агенты и задают уровень платы за жилье, которую могут взимать квартировладельцы. Женщина-юрист из нашего примера будет платить за свою квартирку те же деньги, что и холостой мужчина низкой квалификации, живущий на той же лестничной площадке. Мы добрались до нашего главного пункта: наша женщина-юрист сумела «уловить» некоторую часть агломерационного дохода.

Обобщая, мы можем сказать, что в силу различий в квалификации и уровне запросов на жилье значительная часть агломерационного дохода достается уже не владельцам квартир, а профессионалам без семей, которым не требуется большое жилье. Когда мы с Тони Венаблсом выполнили некоторые расчеты для таких метрополисов, как Лондон и Нью-Йорк, мы обнаружили, что примерно половина всего агломерационного дохода достается таким людям, а не владельцам квартир. Когда мы учли еще один уровень различий — на этот раз между менее крупными городами, доля, достающаяся квартировладельцам, оказалась еще ниже. Главный вывод здесь состоит в том, что, сколь бы высокие налоги на квартировладельцев ни устанавливало государство, оно не в состоянии «уловить» основную часть агломерационного дохода.

Это плохо, потому что моральные доводы в пользу налогообложения остаются весомыми. Чтобы читатель убедился в этом, позвольте мне кратко обрисовать еще один сценарий.

Сценарий 2: Необходимость верховенства закона

Этот сценарий позволяет сделать еще несколько шагов в сторону реальной жизни и приводит к еще более интересному выводу. Возьмем два продукта: продукты питания и услуги — и много стран. Продукты питания могут производиться везде; сервисные отрасли, однако, развиваются только в тех странах, где обеспечено верховенство закона. Этот термин может служить собирательным обозначением многих других аспектов рационального управления. В свою очередь, верховенство закона предполагает кооперацию простых граждан и их совместные усилия, направленные на его поддержание. Если каждый гражданин просто ничего не делает и предоставляет это другим, то есть каждый стремится даром пользоваться общественным благом, именуемым верховенством закона, оно не реализуется. В большинстве стран люди стремятся получить это благо даром, поэтому верховенство закона — редкое явление. Соответственно, лишь немногие страны, где верховенство закона обеспечивается, могут продавать услуги. Остальные продают только еду.

Агломерационный доход возникает при производстве услуг, но не возникает при производстве еды, поэтому в тех немногих странах, где верховенство закона обеспечено, возникают метрополисы, где производятся услуги. Поскольку услуги могут производить лишь немногие страны, они будут продавать их на мировых рынках с премией относительно продовольствия, а страны, экспортирующие услуги, будут иметь более высокий уровень благосостояния, чем страны, экспортирующие продовольствие.

Дальше нам необходимо посмотреть, какие группы населения стран — экспортеров услуг выигрывают от этого роста благосостояния. Предположим, что во всех странах имеются две группы работников: более умные[136] и все остальные. Предположим также, что ум не дает никаких преимуществ при занятии сельским хозяйством. И напротив, это качество в целом оказывается ценным при производстве услуг, но здесь все будет зависеть от того, как много таких умных людей соберутся вместе: отдельный умный работник сферы услуг не более производителен, чем один фермер, но чем больше умных людей собирается в метрополисе, тем производительнее будет вся эта группа. Наконец, мы добавляем обычные соображения по поводу ренты: с ростом «концентрации умных» в метрополисе растет и рента.

Так кто же получает агломерационный доход и получает ли он его по заслугам? Как и в предыдущем сценарии, доход делится между работниками, живущими в метрополисе, и квартировладельцами. Мы могли бы приблизительно прикинуть пропорцию этого распределения, но для целей нашего анализа это не так важно. Наш главный вывод состоит в том, что при этом сценарии бесспорное право на этот доход имеет только одна группа, благодаря которой была возможна деятельность, необходимая для его появления: обычные члены общества, совместно обеспечивающие верховенство закона. Но они не получают за это никакой части дохода. Одна его часть достается умным работникам сервисных отраслей, другая — квартировладельцам. Поскольку группа, имеющая бесспорное моральное право на долю в этом доходе, не получает ничего,