— Дорогая, с тобой ничего не случилось? — спрашивал взволнованным голосом Вадим. — Ты вдруг пропадаешь надолго и совершенно не даешь о себе знать.

— Ты очень кстати! Ты мне нужен! Вернее, не ты, а машина! — выпалила я и тут же опомнилась. — Извини...

— Куда на этот раз? — холодно осведомился он.

— К Скавронской, — чтобы не тратить времени даром, быстро ответила я, — улица Вавилова, дом десять.

О том, что старуха мертва и там с утра была милиция, я решила пока не упоминать, а то Вадим ни за что меня туда не повезет. Расскажу ему по дороге. Почему-то мне казалось, что мы и так потеряли очень много времени, что, если сейчас не раскроется загадка смерти Павла, шантажист никогда от меня не отстанет.

Мы заехали во двор, проехали между двух подъездов и остановились возле того, где была нужная нам квартира. Вадим заглушил мотор и посмотрел на меня.

— Ну, что дальше?

— Не знаю, — промямлила я.

В квартире никого не было, это мы выяснили, позвонив туда по мобильному. Позвонить в соседние квартиры и представиться милицейскими сотрудниками мы не могли — соседи только что видели других милиционеров. На лавочке у подъезда прочно обосновались две старухи. Я сразу же отбросила мысль попробовать разжиться информацией у них — уж слишком скандальные и вредные физиономии. У меня плохие отношения со старухами, не любят они меня.

— Может быть, ты попробуешь? — умоляюще спросила я Вадима. — У тебя вид располагающий...

Он неохотно открыл дверцу и вдруг замер, вглядываясь в проходящую мимо женщину. Я ревниво взглянула на нее, но тут же успокоилась: замотанная, бедно одетая, изможденная женщина средних лет...

— Елена Вячеславовна! — окликнул ее Вадим.

Женщина застыла на месте, оглянулась и подошла к машине, робко улыбаясь:

— Вадим Романович, надо же, вы меня признали!

— У меня память профессиональная, — Вадим в ответ тоже улыбнулся, — я своих больных не забываю. Это — Елена Вячеславовна Подберезкина, я несколько лет назад лечил ее больное сердце... — пояснил он мне, — как вы себя чувствуете, Елена Вячеславовна?

— Ничего... — протянула она, пряча глаза, но при этом инстинктивно прикоснулась рукой к груди.

— Надо бы вам операцию... — озабоченно проговорил Вадим.

— Ну, это мне не по средствам, — отмахнулась Елена Вячеславовна, — вы же знаете...

— А вы разве здесь живете? Вроде вы тогда жили в Сосновой Поляне?

— Там и живу. А здесь тетя моя жила, Лидия Андреевна, да вот несчастье с ней...

— Лидия Андреевна? — вклинилась я в разговор, услышав знакомое имя. — Скавронская?

— Да, — удивленно повернулась ко мне Елена Вячеславовна, — а что, вы были знакомы с тетей Лидой?

— А что с ней случилось? — ответила я вопросом на вопрос. — Я ей позвонила, а там милиция.

— Такое несчастье! — Женщина всхлипнула и снова привычно прижала руку к больному сердцу. — Тетю Лиду убили... может быть, только ударили, но много ли старухе надо! И не взяли ведь ничего, да у нее ничего и не было, но сейчас наркоманы готовы за грош убить. Перевернули все в доме вверх дном, видно, искали что-то ценное, да откуда у нее... Если что и было, давно уже продано.

Я вспомнила свою перевернутую вверх дном квартиру, вспомнила, как капитан Овечкин рассказывал о разгроме в доме Ольги Павловны — которую, кстати, тоже ударили, только она помоложе и покрепче старухи Скавронской и отделалась сотрясением мозга. Во всем этом чувствовался один стиль, одна рука.

Елена Вячеславовна заметно побледнела. Вадим подскочил к ней, подхватил под локоть:

— Я же говорил, вам совершенно нельзя волноваться! У вас в любую минуту может начаться приступ! Давайте поднимемся в квартиру вашей тети, вы приляжете, а я послушаю ваше сердце и, может быть, подберу лекарство, а в крайнем случае вызову транспорт и госпитализирую...

— Нельзя мне в больницу! — ахнула женщина. — Вы же знаете, дети, муж... они без меня пропадут...

— Ничего не случится! Ваш муж — здоровый человек...

— Но он такой беспомощный!

— В любом случае пойдемте в дом, ехать вам сейчас никуда нельзя.

Я поддержала ее под другой локоть, и мы осторожно повели Елену Вячеславовну к подъезду. Она тяжело, с сипением дышала, лицо ее на глазах бледнело.

К счастью, лифт работал. Мы поднялись на четвертый этаж. Женщина дрожащими руками достала из сумочки ключи от квартиры, Вадим помог ей открыть дверь.

Самая обычная крошечная двухкомнатная квартирка. Видно, очень уж нужны были той фирме, что собиралась устроить фитнес-центр, те две коммуналки на Саперном, раз старухе дали аж двухкомнатную! Но Ульяна говорила, что комнаты там были огромные, потолки высоченные — четыре метра, что ли. Представляю, каково было несчастной Лидии Андреевне Скавронской очутиться в этой двухкомнатной собачьей будке после тех потолков!

В квартире действительно царил беспорядок, немыслимый для жилища аккуратной одинокой старушки. Мы помогли Елене Вячеславовне дойти до дивана, уложили ее. Вадим нашел аптечку, дал больной таблетку нитроглицерина, прослушал ее сердце, вместо стетоскопа воспользовавшись тонким стаканом.

Полежав и приняв лекарство, женщина немного приободрилась и порозовела.

— Ничего страшного, — сказал наконец Вадим, — госпитализация необязательна. Но только прошу вас — избегайте любых переживаний! Это может быть для вас очень опасно!

Отдышавшись, Елена Вячеславовна начала рассказывать:

— Я два дня звонила тете Лиде, а у нее телефон не отвечает. А ведь она давно уже самостоятельно никуда не выходила, тем более когда переехала, сами понимаете, вокруг все незнакомое. Я тогда позвонила на телефонную станцию — хотела узнать, исправен ли телефон. Они сказали, что с телефоном все в порядке. Тогда я все бросила и поехала сюда, а здесь... — Женщина снова громко всхлипнула, а Вадим осторожно взял ее за запястье и сказал:

— Никаких волнений! Вы меня не поняли? Никаких волнений! О детях своих подумайте!

— Да, конечно, — Елена Вячеславовна снова всхлипнула, но дыхание ее понемногу становилось ровнее, — а я все думаю — может, если бы я сразу сюда приехала, как только почувствовала неладное, тетя Лида еще была жива и я могла бы ей помочь...

— А когда это случилось? — довольно невежливо вклинилась я, чем заслужила неодобрительный взгляд Вадима.

— Что случилось? — Елена Вячеславовна остановилась на полуслове.

— С какого дня никто не подходил к телефону? И когда вы приехали и нашли Лидию Андреевну мертвой? — спросила я.

Вадим из-за плеча больной показал мне кулак, но Елена Вячеславовна не вскрикнула, не потеряла сознание, а довольно внятно ответила, что звонить она начала с четверга, но звонила вечером, так что очень может быть, что тетя Лида не слышала звонка, потому что по вечерам у нее громко работает телевизор.