– Закрыта, зараза. Может, ее ножом подковырнуть?

– Погоди, дай-ка гляну. – На крышке прорезано отверстие для ключа, бородки в виде буквы «S». – Постой, я, кажется, знаю, где взять ключик.

Возвращаюсь в комнату, на столе лежит Бенин хлам, в том числе и три небольших ключика на общем колечке. И один из них определенно к замочной скважине подойдет. Ловлю испуганный взгляд клиента. Ой, а чтой-то нам так вспотнелось? Видно даже при таком скудном освещении?

– Никуда не уходи, я скоро вернусь. – Заговорщицки подмигиваю обмершему сутенеру и иду обратно.

Ключик подошел очень даже здорово. Два оборота, замок щелкает, поднимаем крышку… И видим себя удачливыми кладоискателями. Коробочка более чем наполовину наполнена разными побрякушками очень красивого такого золотистого цвета. Наверное, потому, что они и вправду золотые. Портсигар, около десятка империалов, несколько нательных крестиков, кольца, пара сережек, цепочки для часов, еще какая-то мелочь…

Однако – целое богатство. В принципе, можно очень хорошо пополнить наш секретный фонд… А можно и по-другому сделать. Но попозже. А пока посмотрим, что там в сверточке. Разрезаем шнурок, разворачиваем бумагу… на свет появляются десятка два небольших запечатанных коричневых цилиндриков с маркировкой сбоку «Марк» и 1 g… Кокаин, он же – чумила, марафет, коля, белая фея… До войны, по рассказам, один такой стоил полтинник, сейчас – даже не рискну предположить, во сколько раз цена подскочила. Очень-очень интересно! Пойдем-ка мы и спросим у знающих людей. Иду в «кабинет», ставлю шкатулку на стол, рядом кладу пакет с наркотой.

– Слышь, урод, а это что? Ну-ка, поделись тайной… Ну, что молчишь? – Клиент сидит белее мела, тупо уставясь на лежащее на столе.

– С-сука! Крысятничать вздумал?! Сары (денег), мол, нету, рыжья (золота) нету, за марух (проституток) по экимарнику (двугривенный) дают, редко когда колесо (целковый) прискачет!.. – внезапно сиплым от злости криком прорывает пахана. – Нюхару мимо меня бодяжишь?.. Кинуть меня, падла, решил перед соскоком?!

– Не мой это хабар… Это Рахиль, сука старая… – Беня импровизирует, пытаясь отмазаться.

– Это тоже её? – Достаю из замка ключик, показываю старику и кидаю на стол. – Тогда почему в твоем кармане, а? Откуда такие цацки? У крестьян скупал?..

Беру в руки портсигар и чисто из любопытства открываю. А затем время останавливается… Внутри льдистым серебром светятся два Георгиевских креста… Солдатских… Четвертой и третьей степени…

– Откуда у тебя это?!.. Ты, сучий потрох, где ты взял эти кресты?!.. Отвечать!..

– …Это… Это солдат… Он оставлял… В залог… За долги…

Кидаю всё на стол, шаг вперед, руки в замок на затылке этой мрази, рывок навстречу удару коленом, хруст, как будто сломали сухую ветку. Швыряю сволочь на пол, первый удар с ноги он ловит еще в полете.

– Никогда!.. Никто!.. Из солдат!.. Не заложит!.. И не продаст!.. Своего Георгия!..

Весь мир сужается до багрово-красного тоннеля, на конце которого виднеется эта мразь. Единственная мысль, которая бьется в голове – пробить поточнее, чтобы корчился, сука, и выл от боли… Какая-то сила оттягивает меня назад, пытаюсь сопротивляться, но это сильнее меня.

– …ндир!.. Командир!.. Да что с тобой, командир? – Слух включается внезапно, так же как и пропал, Семен трясет меня за плечи, еще двое бойцов поддерживают, точнее, крепко держат за руки. – Командир, что случилось? Тебя аж на улице слыхать…

– Все, все, я – в порядке… Да пустите, черти! Сказал же, что – все! – Руки-ноги чуть подрагивают, но уже пришел в себя. – Посмотри, что у них в захоронке было…

Игнатов кидает взгляд на стол, сжимает кулаки.

– Кто?..

– Ево ента! – выдыхает пахан. Что, старик, обос…лся? Ничего, для здоровья полезно. Хорошо мозги, говорят, прочищает. Семен поворачивается ко мне, в глазах немой вопрос. Коротко киваю головой, типа – да. Беня пытается подняться, хлюпая шнобелем и сплевывая кровь, когда ему прилетает первый удар, роняющий снова на пол… После пятого теперь уже я оттаскиваю сибиряка от неподвижного тела.

Занавеска отлетает в сторону, внутрь заглядывает Митяев, докладывает коротко:

– Пришли.

– Присмотри здесь. – Киваю Семену на пахана и обращаясь к Михалычу: – Добро, где там мальчишка?

Митяев кивает головой в сторону двери, затем, с интересом оглядев панораму, выходит вслед за мной. Посреди комнаты стоит, оглядываясь украдкой по сторонам и хлопая испуганными глазами, десятилетний парнишка в поношенной одёжке, грубо подогнанной с чужого плеча, ботиках-растоптышах, комкающий в руках засаленный картуз. Сзади, положив руку ему на плечо, то ли удерживая, то ли успокаивая, высится Гриня. «Мамочка» снова привязана к скамейке, испуганно смотрит на происходящее. Скрученные урки лежат на пузиках ногами к нам и боятся лишний раз пошевелиться. Атмосфера не совсем оптимистичная, но другой пока нет.

– Ну, давай знакомиться. Ты – Данилка?

Малец поспешно кивает в ответ, косясь на связанных.

– Не бойся их, они тебе уже ничего не сделают. А фамилию свою знаешь? Полностью можешь назваться?

– Ага… Даниил… Адамкевич…

– Хорошо. А скажи-ка мне, Даниил Андриянович, как звали твою бабку по отцу? – Если ответит правильно, значит – наш парень. – И сколько ей годов?

– … Яухимияй Тарасавнай… Тольки у прошлым годзе представилася яна.

Все, зкзамен закончен. Это – действительно Алесин братец. Задаю чисто для проформы последний вопрос.

– Алеся теперь у нас жить будет. Ты к ней хочешь?

Парнишка кидает быстрый взгляд на «мамочку», затем быстро кивает, мол, да. Рахиль пытается что-то вякнуть, но получает от стоящего рядом Михалыча звучного «леща» вкупе с дружелюбным пожеланием:

– Пасть заткни, кочерышка гнилая. Тебе слова не давали.

Ну, в принципе, можно и собираться… Так, а что это малый все на стол косится?

– Данилка, а ты есть хочешь?

Тот как-то съеживается, затем через несколько секунд несмело кивает. Чтобы уточнить промелькнувшую догадку, спрашиваю у бандерши:

– Когда он последний раз ел?

Та мнется, но, получив еще один подзатыльник, выдает правильный, в смысле честный, ответ:

– Уфчера утром… Эта усе Беня!.. Ён сказал не кормить, пока не смогёт лампу у конке стырить!..

Ни хрена себе, педагогические приемчики! Подвожу мальчишку к столу.

– Давай, Данилка, подкрепись перед дорогой. А мы тем временем сборы закончим.

Тот несмело протягивает руку и берет со стола обгрызенную корку хлеба.

– Нет, ты как следует поешь!

Придвигаю к нему сковородку с жареным мясом, сую в руку хороший кусок ситного. Парень сначала откусывает небольшой кусочек, а потом начинает изображать мясорубку. Оставив его под Грининым присмотром, тем временем возвращаюсь в кабинет к пахану и отпускаю Семена. Беня лежит кучкой… мяса у стены, чуть слышно постанывая. Старик внимательно смотрит за моими действиями. Напрягается, когда подхожу к нему и достаю нож.