После второго подряд продолжительного звонка, раздался женский голос в домофоне.

- Здравствуйте, молодой человек. Вы к кому?

-Надежда Юрьевна, если не ошибаюсь? Меня зовут Эрик. Я бы хотел увидеть Мишель. – Только не отказывай, - молил ее про себя. Не больше пяти секунд, ждал ответа, мое напряжение достигло своего пика, прежде чем я услышал:

-Вы поднимайтесь, я сейчас открою вам двери. – Голос нежный, приятный, обволакивает окружающих спокойствием, даже я в таком состоянии почувствовал на себе его чары.

Дома оказалась только мама девушки, и она явно была не в курсе того, что произошло, а то бы меня на порог не пустили, а тут еще чаю предложили.

-Вы садитесь, я сейчас чайник поставлю. И попробую еще раз дозвониться до дочери, два раза уже звонила, трубку не берет. – Говорить, что это из-за меня она отключила трубку, не стал.

Телефон у женщины громко завибрировал, и она радостно обратилась ко мне.

-А вот и дочка звонит, - я весь напрягся, ожидая своего вердикта после их разговора, но сдаваться не собирался. Не сегодня, слишком много стоит на кону.

-Ксюша спроси, в какую больницу вас везут? – Нервно проговорила она. Легкость в голосе пропала, он звучал расстроено. - Хорошо, выезжаю. – Я не успел ничего спросить, но знал, что-то случилось с Мышулей. Женщина забыла про меня, словно в квартире она одна, поспешила в спальню собираться. Хотелось остановить ее и потребовать объяснений, но как бы расстроен я ни был, понимал, что в ее комнату не имею права вваливаться. Оставалось только стоять и ждать у двери. Я даже не знаю, что случилось с моей девочкой. Такое тупое состояние, словно в прострации нахожусь. Стукнув пару раз затылком о стену, взъерошил волосы – не помогло, прийти в себя.

-Ой, Эрик, - удивилась женщина, выходя из спальни, и встречаясь со мной взглядом, - вы со мной?

-Что-то с Мишель? – Мой спокойный голос никак не выдавал внутреннего напряжения. А еще я боялся ответа на свой вопрос. В какой момент она стала для меня всем, я и не вспомню. Словно это случилось еще при первой встрече, но осознал я только сейчас.

-Да. Мишель потеряла сознание, Ксения… Вы знаете ее? – Я только кивнул, мне важно понять, что происходит. – Ксения вызвала скорую, сейчас ее везут в больницу.

-Она пришла в сознание? - Сейчас меня интересовало только здоровье Мышули.

-Пока нет. – Кто из нас переживал больше сказать невозможно. Внешне определить сложно, что я схожу с ума от беспокойства, но внутри меня все леденеет от страха.

-Что это значит? – Машинально открыв перед женщиной пассажирскую дверь, ожидал ее ответа.

-Причины могут быть различные, пока не увижу результаты анализов, ничего конкретно сказать не могу.

Ехали мы в тишине, говорить не хотелось, только увидев девушку и удостоверившись, что с ней все хорошо, я смогу почувствовать вкус к жизни. Надежда Юрьевна позвонила мужу, прервав затянувшуюся тишину. Как не пыталась она преподнести спокойно информацию о состоянии дочери, мужчина на том конце провода разволновался так, что жена уже переживала и за его самочувствие.

Надежду Юрьевну здесь хорошо знали, надев халат, она отправилась к дочери, а я остался ждать новостей на скамейке в приемном покое.

В мою сторону шла подруга Мишель — Ксюша, по-моему. Заметив меня, она остановилась, отвернулась, облокотившись плечом о стену, и не думала ко мне подходить. Навязываться не стану, все равно, что она обо мне думает, тем более все ее размышления не имеют под собой никакой основы. Тот поцелуй, что видела Мышуля - демонстрацией равнодушия и не больше. Но об этом я буду разговаривать с моей девушкой, оправдываться перед подружкой не собирался.

-Расскажи, пожалуйста, что случилось с Мишель, - не выдержав, задал ей вопрос. От тревоги и неизвестности сходил с ума. Хмыкнув, она развернулась, подняла глаза, смерила с ног до головы пренебрежительным взглядом, и отвернулась, ничего не ответив. Вот же стерва. Встряхнув ее за руку, повторил свой вопрос, но без, пожалуйста.

-У себя спроси. Я не знаю, что тебе сказать. Последнее, что произнесла Мишель, прежде чем упасть в обморок: - «Лучше бы Эрик меня убил, чем предал». Она упала в коридоре и долго не приходила в себя, на мой крик сбежались соседи, кто-то вызвал скорую. Это все, что я знаю. Зато точно могу сказать, все это связано с тобой. Я и так чувствовал свою вину, но сейчас из меня словно вынули душу. Что она себе придумала? – Маленькая, да кроме тебя мне никто не нужен.

Дальше события развивались как в плохом кино. Вышла Надежда Юрьевна, встретить мужа и проводить его в палату к дочери. Меня же женщина явно перестала замечать. Просьбу проводить к девушке, вежливо отклонила.

- Эрик, Мишель расстроена, и насколько я поняла, между вами что-то произошло, - мама девушки пыталась говорить спокойно, но это у нее не получалось. Осуждение слышалось в каждой букве ее слов, - на фоне стресса случился обморок, ее сейчас нельзя волновать, а видеть вас она отказывается. – После этих слов Евгений Вячеславович, чуть не бросился на меня с кулаками, только строгий, возмущенный голос жены остановил мужчину.

-Женя мы в больнице, прекрати сейчас же.

-Я тебя просил не подходить к моей дочери?! - Его приятное, мужественное лицо сейчас застыло озлобленной маской. Руки сжаты в кулаки, он почти вплотную приблизился ко мне, стараясь подавить и заставить отступить, не выйдет, я никого не боюсь в этом мире. Один страх поселился в душе – это потерять любимую. Руку я на него поднимать не собирался, но и его удары пропускать тоже. И пусть Евгений Вячеславович и собирался воевать со мной, все равно он заслуживал уважения. Мужчина не боялся меня и защищал тех, кто, ему дорог, понимая, что силы наши неравны. – Ты ее больше не увидишь, запомни.

-Это мы еще посмотрим. – Я и не собирался перед ними оправдываться, но и забрать у меня Мишель никому не позволю.

-Посмотрим, - выплюнул он мне в лицо. Брови мужчины сошлись на переносице, стали заметны глубокие морщинки вокруг рта, он как проснувшийся вулкан в любой момент готов взорваться.

Надежде Юрьевне, медсестра передала результаты анализов, ее лицо, так напоминавшее Мишель, побелело.

-Что там? – Встревожился отец, заметив состояние жены.

-Гемоглобин низкий, не переживай ничего страшного. – Успокаивала женщина мужа. Подозрительно как-то, не встревожилась бы она так, будь там все нормально анализами.

В палату не пустили. Предлагать деньги персоналу смысла не видел, Надежду Юрьевну знали и уважали, никто не посмеет предать коллегу. Я сидел один и ждал хоть каких-то новостей. Домой не хотелось, мне, вообще, ничего не хотелось. Если только вернуться на несколько часов назад и все изменить.

Каталки с больными возили туда-сюда по коридору – это единственное на что можно отвлечься. Каждые несколько минут подъезжали кареты скорой помощи, крики дежурных врачей и медсестер я пропускал мимо ушей, меня не трогал чужой плач. На сегодняшний день мой эмоциональный резерв истощен. Мне, вообще, ни до чего сейчас нет дела.