– Видишь ли, Рита, я забыл предупредить тебя, что оносъемное. К сожалению, у меня нет жилья. Я купил себе московскую прописку. Вобщаге… При каком-то заводе… Это не солидно. А теперь мне нужно сделатьнормальную прописку. Дорогая, это не займет много времени. Ты напишешь заявлениеи отнесешь его в паспортный стол. Вот и все.

– Да иди ты, – сказала я, схватила сумку и выскочила изквартиры. Это ж надо было так влипнуть! Да такого самородка, как мойдрагоценный супруг, еще поискать нужно!

На первом этаже я вышла из лифта и остановилась, чтобыдостать из сумочки ключи. В дырочках почтового ящика что-то белело. Газет я невыписываю, надоедливых разносчиков рекламы гоняет наша консьержка баба Люся.Может, письмо?

На лестничном пролете сзади меня раздались чьи-то шаги. Яоглянулась – никого. Но все же ощущение, что кто-то следит за мной, неотпускало. Я попыталась успокоиться и подумала о том, что надо бы обязательнокупить валерьяночки.

В конце концов, по лестнице могла спускаться безобиднаястарушка с хозяйственной сумкой в руках. Остановилась на минуточку передохнуть– вот я ее и не заметила…

В почтовом ящике действительно оказалось письмо. Я повертелаконверт в руках и с удивлением прочитала обратный адрес: Горлов тупик, 18.

В графе «От кого» ничего не говорящая фамилия:

Сидоренко Е. А. На обороте, в самом низу, явно сделаннаявпопыхах надпись: «Рите от Оксаны».

Неужели от Ксюши?

На лестнице опять раздались чьи-то шаги.

Я опять оглянулась и опять никого не заметила.

На бабушку с сумкой, пожалуй, не похоже. К тому же бабушкапоедет на лифте, зачем ей спускаться пешком?

Не распечатывая конверт, я сунула его в карман, громкохлопнув дверью, вышла из подъезда, села в машину и поехала куда глаза глядят, аточнее – в ближайший бар, читать Ксюшино послание.

В сумке мелодично зазвонил мобильник.

– Слушаю, – достав его, ответила я.

– Риточка, это я, Алексей. Не задерживайся, дорогая, иприезжай скорей. Сегодня выходной как-никак. Послушай, как ты посмотришь на то,чтобы поужинать в японском ресторане?

– Отрицательно. У меня изжога от японской кухни.

– Скажи, неужели ты всерьез на меня обиделась?

– Я уже не в том возрасте, чтобы всерьез обижаться.

– Рита, пойми, я твой друг. И я хочу найти с тобойвзаимопонимание. Ты знаешь, что я сейчас сделал?

– В очередной раз проверил мои бухгалтерские книги.

– Нет, дорогая, я посчитал, сколько у тебя трусов.

– Что?!

– Я посчитал, сколько у тебя трусов. Риточка, но это жененормально. Как выяснилось, у тебя пятьдесят семь пар! Зачем тебе столько? Асейчас я собираюсь пересчитать твои сапоги. Боже, я уже представляю эту цифру!В общем, дорогая, больше никаких покупок. Будешь донашивать то, что имеешь.Кстати, некоторые твои вещи можно продать и отложить вырученные деньги.

Услышав это, я просто чудом не слетела со стула.

– Вот что, придурок однотрусовый, – с презрением произнеслая. – Слушай меня внимательно. Если ты будешь шарить в моих шкафах…

– В наших шкафах, – перебил меня Алексей. – И не шарить, апроизводить ревизию.

– В моих шкафах, – поправила его я и закончила фразу: – Томне придется взять плоскогубцы и повыдергивать тебе ногти вместе с пальцами.Понял?!

– А я забью тебя до смерти, если ты и впредь будешьразговаривать со мной в таком непозволительном тоне. Когда я решил связать стобой свою судьбу, я и не думал, что ты такая идиотка. Я просто хочу тебепомочь вылезти из дерьма, в которое ты попала по собственному недомыслию.

– И в какое же дерьмо я попала?

– В обыкновенное. Во-первых, ты ничего не смыслишь вбизнесе. Во-вторых, тебя постоянно обманывают. А в-третьих, ты не умеешьправильно расходовать деньги. Но я готов, Рита, все исправить.

Я буду служить тебе верой и правдой. Я буду заботиться отебе, и вскоре ты станешь самой счастливой женщиной на свете. Доверься мне,дорогая, и у тебя никогда больше не будет финансовых неурядиц.

Не выдержав, я отключила мобильник и спрятала его обратно всумочку. Затем сделала глоток ароматного турецкого кофе и распечатала наконецписьмо.

Полудетские Ксюшины каракули заставили меня улыбнуться. Авсе-таки здорово мы тогда повеселились…

«Ритка, привет! Ужасно скучаю без тебя. Адрес твой узналачудом. Одна девочка подсказала – она у тебя работала несколько месяцев назад.Оказывается, ты у нас важная персона. Но это не главное. Главное, что тыникогда не кичишься своей должностью. Молодец! Несколько слов о себе. Кукуюпо-прежнему в СИЗО. Боюсь, что застряла здесь надолго. До суда – как до концасвета. Увы, правосудие не любит торопиться. Народу в камере уйма. Есть ибомжихи, от которых разит по-страшному, есть и такие как ты, вполнереспектабельные дамочки. Спим вповалку, бывают дни, когда приходится очередь нанары занимать. И все же, говорят, здесь лучше, чем на зоне. Если заболеешь, тоположат в местный лазаретик без особых проблем. В одну палату стуберкулезницей.

Вот так-то, моя дорогая подружка… Лесбиянок тут, Ритка,немерено. Ночью надо держать ухо востро – того и гляди в трусики залезут. Номеня пугает даже не это, а полнейшая неизвестность.

Интересно, сколько лет мне дадут… Наверное, много, ведь яубийца, хотя и не считаю себя таковой… Если честно, Ритусик, я здесь постоянноплачу. Сказал бы мне кто раньше, что я сюда попаду, я бы сочла это за дурнуюшутку. Но теперь…