— Лориан, — прошептал хрипло, но она не откликнулась и не раскрыла веки.

Рох осторожно взял её за плечи, вытаскивая из разрушенной утробы кареты, осмотрел её всю, где раны, почему она не открывает глаза? Поднял на руки и опустился вместе с ней на землю укладывая на коленях. Потрогал кожу шеи и, выдохнул — нежная тонкая жилка трепетала под его пальцами. Он огладил её лицо, смахивая налипшее волосы со щёк, что были в разводах крови.

— Лориан очнись, — коснулся губами её тёплого виска, останавливая себя прижать стиснуть в объятиях сильнее.

Лориан пошевелилась, ресницы трепетно задрожали, брови нахмурились, и она тихо простонала.

— Где болит Лориан? Скажи, где?

Она растерянно смотрела на Роха, и он тонул в бездонной синеве, распадаясь на осколки. Рох коснулся губами её губ, совя её тёплое дыхание, ощущая, как сердце проламывает рёбра.

— Моя сладкая, Лориан.

Лориан коснулась его щеки ладонью, а он прижал её пальчики к губам целуя её всю.

— Моя Лориан. Моя. Моя. Моя…

— Твоя, — прошептала она.

— Не отпущу тебя никогда, со мной навсегда, слышишь, — целовал её лицо, веки, губы. Горячие слёзы что проступали на её ресницах, оседала солью на языке.

— Не отпускай… с тобой, Рох.

* * *

Лориан смотрела на Роха и казалось, что умерла, не веря, что это он. Но горячие руки что гладили её беспрестанно, жаркие губы, быстро приводили в чувства. Заставляли поверить, что она жива. И Лориан никогда не знала, что можно настолько быть живой, быть любимой, желанный, единственной и любить самой, так беззаветно и глубоко что кружилась голова и немело в животе. Горячий запах тела Роха окутывал и согревал что Лориан не чувствовала прохладу сосновой чащи, в которую свалилась карета и Лориан в ней.

— Где болит, Лориан? — губы Роха так близко, самые желанные губы, чувственные чуть усмехающиеся, манили прильнуть. От волнения кровь толчками расходилось по телу, Лориан приподнялась осторожно, но не почувствовала явной боли, только разве от сильных ушибов где-то в боку и в плече.

— Со мной, всё хорошо. Сносно.

Недоверчиво погладил её по голове как маленькую, сжал затылок.

— Я надеюсь это был последний раз, когда ты от меня сбегала.

Лориан улыбнулась. Рох ласково очертил овал её лица пальцем.

— Последний, — согласилась она.

Грисанд окуная в светящуюся будто изнутри в зелень своих глаз, с жадностью впился в её губы, так что перехватило дыхание. Лориан пила этот поцелуй, как же упоительно сладко, до тягучей неги во всём теле и едва не застонала от поднимающего из глубины жара, что прокатилось по всему телу. Теснее прижалась к Роху, желая ощутить его всего, почувствовать мощь его тела, почувствовать что он с ней, цеплялась за него как за край берега. Не отпускать. Поцелуй стал глубже, а дыхание Лориан вовсе сбилось.

— Так ты… Лориан Грисанд… согласна… — целовал её в губы после каждого слова, — …стать… моей… женой?

Лориан даже зажмурилась как по коже прокатилась сладкая дрожь. Коснулась колючей щетины Роха, заглядывая ему в глаза.

— Да, согласна.

Позади спины Роха послышался кашель. Рох отстранился чуть, но не выпустил Лориан, повернул голову. За спиной возвышался Сколл. Лориан тут же встрепенулась, вспоминая о Гардасе.

— Его надо срочно к лекарю, — заявил роуд не совсем радостно.

— Или убить.

Лориан вцепилась в плечи Роха, сердце испуганно затрепыхалось в груди чувствуя, как мышцы Роха затвердели и закаменело лицо.

— Рох, прошу, — сжала его рубашку в пальцах, вынуждая смотреть на неё. — Не нужно, отпусти его.

Пока Рох ожидал, когда Лориан осматрит лекарка, Сколл рассказал всё что произошло на суде и про ту вещь что передал он Ярису.

— Это фальное кольцо. Оно лежало у меня с тех пор как я попал в рабство, — Сколл ухмыльнулся, — не смотри на меня так, я не забирал его у тебя. Так вышло. Те торговцы, которые выкупили тебя вместе с другими, собрали с вас тряпьё и веще. В то время я уже достаточно долго служил этим перекупщикам и драил полы в их каютах. В тот вечер, когда торговцы делили добро я заприметил это кольцо. Оно блестело золотом и притягивало взгляд. Я незаметно стащил его. Мне удалось. На нём как оказалась была гравировка. «Я. Л.» Я понятие не имел что это означает. А потом торговец заметил пропажу. Он кинулся на тебя, если ты помнишь.

Рох что-то припомнила, но слишком смутно, это время для него было самым переломным и тяжёлым.

— Тогда я понял, что кольцо принадлежит тебе.

Рох хмыкнул.

— И не отдал.

Сколл сжал кулак и снова отпил.

— С чего бы, раньше выживали кто как мог. Я тебя тогда ещё не знал, а потом, у роудов… у нас была другая жизнь. Не думал, что тебе станет нужна какая-то побрякушка, которая налезет разве только на женский палец.

Рох усмехаясь качнул головой. Да, скорее он бы выкинул его, или подбрил бы одной из шлюх. Сколл прав.

— А я так и не мог его продать, оно всегда было со мной потом стало талисманом о тех скверных дня рабства и удачи, когда я выбрался. Когда мы попали к роуду Чёрному Волку жизнь пошла в гору.

— И ты, — закончил за него Рох едва веря в то что Ярис тэн Лоиш есть его отец, отец которого он похоронил давно и винил себя в его смерти все эти годы, — …ты понял всё, когда узнал имя судьи?

— Именно. Ярис тэн Лоиш. «Я.Л.» Когда тебя отравила Артан я отправился найти эту суку и призвать к ответу, но меня нагнал Хунор, сказа что тебя схватили. На утро я узнал, что судья Ярис, — Сколл на время задумался, снова отпив из кружки эля, — чёрт возьми, я даже не сразу вспомнил о том кольце и об этих родовых знаках, мне бы и голову не пришло, если бы я не снял его с шеи свой талисман, мучаясь бессонницей ища выходы как вытащить тебя из этого дерьма. Пока кувалда в виде понимание не рухнула на голову, — Сколл замолк, уставившись в пол каминного зала.

А Рох уставился на огонь. Он выпел уже не одну кружку эля чтобы заглушить боль. Покинув Варшнар они вернулись в Сурул в поместье, только к вечеру, как бы Ярис не просил остаться там. Рох не согласился, желая убраться поскорее их этого места. Хоть тот всё же приставил к ним отряд шенгеров охранять дом, ведь народ не совсем воспринял что отступника отпустили.

— Тебе бы тоже лекаря.

— Потом, — в первую очередь он хочет знать, что с Лориан всё хорошо.

Сколл понимающе кивнул.

— Проклятье, — запустил пятерню в чёрные волосы роуд, — подумать только, столько лет в неведенье.

Рох укоризненно насмешливо глянул на него. Признать, он даже не удивлён. Жизнь много раз подставляла его, выбивая почву из-под ног. Отбирала и награждала. И он не мог жаловаться. Теперь уже не мог, в его руках самое ценное. Он нашёл, нашёл свой источник жизни и силы. Лориан стала им. И то что выяснилось, что отец жив поселяло странное непонятное ему спокойствие. Может ещё не понял, не осознал в полной мере. Но, наверное, он всё же рад. Тот маленький Рох который остался где-то в прошлом, рад.