Ночь. И сна, похоже, не будет. Но это не расстраивало.

И все же кружило внутри необъяснимое беспокойство, которое Начальник вот уже несколько минут пытался поймать за хвост – тщетно.

Ди, будто почувствовав его похмуревшее настроение, шевельнулась во сне, но не проснулась. Он несколько минут гладил ее волосы.

Так о чем же все-таки беспокойство?

Примет ли она верное решение по поводу родных? Без сомнения.

Тогда что?

Сумеет ли он однажды коснуться желанной кожи без перчаток? Здесь нельзя было ответить наверняка. По крайней мере, Дрейк был уверен, что сделает все, чтобы это произошло. А там уже воля случая или кого бы то ни было сверху… Да и к беспокойству по этому поводу он уже почти привык.

А эта тревога была новой, непривычной, словно влетевший в окно колючий холодный сквознячок.

Рассеянно пропуская сквозь пальцы гладкие длинные пряди, Начальник прокрутил в памяти события прошедшего дня. Нет, ничего такого, что бы взволновало разум больше, чем обычно. Последним воспоминанием всплыл клон: его создание с нуля, потом деактивация проекта. Жалел ли Дрейк, что пришлось убить очередной «шедевр»? Нет. Лаборатория «Реактора» порождала и более сложные организмы, нежели двойник Бернарды. Хотя следовало признать: несколько длинных вкусных секунд Дрейк позволил себе потратить на разглядывание шикарного бюста и шелковистых завитков между ног клона, предвкушая, как однажды сможет неспешно насладиться теми же прелестями «оригинала». Если сможет…

Но то было секундное отвлечение от основного процесса, не успевшее даже сформироваться в полноценную эрекцию, так как беспокойство за психическое состояние настоящей Дины отвлекало куда сильнее.

Дрейк долго смотрел на расслабленные черты любимого лица, затем вздохнул.

Скоро ей предстоит пойти туда, где свистят пули, где реальность вихрится множеством вероятностей, где жизнь в любую минуту может оборваться пустотой. Внезапно он понял, что, наверное, именно это и являлось тем, что беспокоило его все это время.

Риск.

Неоправданный риск, способный закончится чем угодно.

На секунду пришло удивление: он что, испытывал страх? Страх потенциальной потери? Когда в последний раз он вообще чего-то боялся? Двести-триста лет назад, когда понял, что изменения в его теле необратимы? Даже тогда любопытство и восторг затмевали легкий дискомфорт, который и страхом-то было назвать нельзя.

А теперь Дрейк маялся от непонятной сосущей тревоги. А что если парни не прикроют вовремя? Что если кто-то просмотрит слишком близко подкравшуюся опасность или допустит оплошность? Ведь она не бессмертна. Что если…

Так. К черту. Никаких «что если…». С каких пор эта сугубо человеческая черта – предполагать худшее наперед – приклеилась к нему, способному просчитать судьбы наперед Творцу? Не он ли несколько дней назад смотрел на карту вероятностей в судьбе Ди и собственнолично убедился, что на ней не отмечено критических узлов? Не он ли досконально изучил сеть мельчайших совпадений на ближайшие несколько недель, где риски высокой и средней частоты отсутствовали полностью.

Да, он.

Зачем?

Потому что тревога уже тогда кружила среди облаков, как расправивший крылья голодный стервятник, еще не уверенный, чем сможет поживиться внизу, но слепо верящий в то, что падаль всегда найдется?

Да, рисков не было.

Но беда в том, что мирно спящая на его груди девушка была Творцом. Еще не полноценным, но это мало что меняло.

Следующая всплывшая в сознании Дрейка мысль едва не заставила его шумно вздохнуть.

Беда в том, что Творцы способны создавать критические узлы на карте собственной судьбы в любой момент. И ни один оракул не смог бы предсказать, как или когда мерцающие нити изменят направление, спутываясь в то, что лабораторные эксперты называли фатальная «вилка». Одно движение руки, одна мысль, один поступок – и один зубец ведет к счастливой жизни, а второй внезапно обрывается, едва начавшись. Какой поступок приведет к правильному зубцу? И какая мысль будет предшествовать принятию неправильного шага?

Может быть, просто запретить ей являться на задание? Запретить делать ту работу, к который Ди готовилась не один месяц?

А парни? На Уровень, куда ведет всего два портала, нельзя появляться без телепортера. Канн это знает. Они все это знают. Какими бы умелыми ни были бойцы, хорошо организованная засада не позволит им продвинуться вглубь территории ни на метр. Хорошо, если выживет хоть кто-то.

Получается, отменить участие в операции Ди невозможно. Это погубит остальных.

Самый поганый тип ловушек – тот, что завязан на эмоциях. Именно в такую Дрейк, сам того не желая, и попал.

Он закрыл глаза и только через секунду заметил, что слишком сильно сжал пальцы на теплом плече. Длинные ресницы тут же затрепетали.

В неверном свете луны, что с любопытством заглядывала в окно второго этажа, на Начальника взглянули заспанные, чуть удивленные глаза. Узнавание, радость, ласковая улыбка на губах, прогревшая сердце Дрейка до самого дна.

– Ты не спишь?

– Нет.

– Я мешаю тебе?

Он улыбнулся в ответ.

– Я просто не хочу.

Она какое-то время смотрела в его лицо, приподнявшись на локтях. В какой-то момент Дрейку показалось, что взгляд Ди проникает под самую кожу, куда-то в сокровенные пучины его сложного сознания.

– Она уже там. Уже под кожей … – вдруг подумал он, и мысль эта приятно пробежала по венам.

– Мы ведь будем просыпаться вместе?

– Будем.

– И когда-нибудь я смогу целовать тебя в любой момент?

Дрейк промолчал. Смесь надежды, почти отчаянной веры в то, что так и будет, и нежелания лгать, не зная истинного исхода, намертво запечатала его губы.

– Можешь не отвечать. Но так будет, – тихо, но уверенно прошептала Ди. Затем снова легла на грудь щекой и погладила пальцами мужское плечо. – А пока расскажи мне, как ты любишь завтракать?

Она была такой светлой… Такой наивной и полной веры в лучшее, что Дрейк снова нехотя ощутил недавний страх возможной потери. Только не ее… Не ту, с которой он мог, а главное хотел говорить о чем угодно. Лишь бы рядом. К черту остальное.

Нетерпеливое ожидание просочилось сквозь тревожные мысли. Приподнялась голова, локоны метелочками скользнули по серебристой форме.

– Ты расскажешь мне?

Дрейк, с усилием отогнав желание немедленно пойти в «реакторную» лабораторию и еще раз взглянуть на карту судьбы, улыбнулся.

– Конечно.

С той ночи, что я провела в особняке Дрейка, минуло почти две недели.