– Буду считать это комплиментом, мам.

– Ступай тогда. Что тут еще скажешь.

Кертис помог Орхидее устроиться в постели. Когда он поправлял многочисленные одеяла, пледы и покрывала, мать вдруг взяла его за руку и прижала ее к щеке.

– Сынок, я была несправедлива к тебе, – сказала Орхидея дрогнувшим голосом. – Прости меня!

Кертис нежно погладил мать по щеке:

– Не переживай, все нормально.

Некоторое время она еще прижимала его ладонь к щеке, а потом отпустила.

– Погасить свет? – спросил Кертис.

– Нет, – едва слышно отозвалась Орхидея. Она рассеянно смотрела в окно на стекавшие ручейками дождевые капли. – Оставь, я сама.

– Ну ладно. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – повторила она и, когда Кертис был уже на пороге, прибавила: – Я так люблю тебя, сынок. Твой папа гордился бы тобой.

Кертису понадобилось несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями: такого он от матери не ожидал.

– Спасибо, мам. Я тоже люблю тебя. И спасибо, что выслушала.

– Выслушала, но, к сожалению, только ушами. Твоя голова не чета моей.

Кертис мягко прикрыл дверь, прошел на кухню, вымыл и вытер стакан, а затем поставил его на место – на верхнюю полку, на квадратик темной вельветовой ткани. Он вернулся к себе в комнату и принялся читать про рыцарей Круглого стола, вслушиваясь в тишину: не объявится ли его подруга снова? Но время шло, а девочка все молчала. Кертис решил, что этой ночью она уже вряд ли выйдет на связь, и крепко уснул.

«Все, что от меня требуется, – думал Пэрли, – не пропустить момент и быть дьявольски убедительным. И тогда мы обречены на успех».

Пэрли сидел за рулем «форда» и вглядывался в дорогу. Машину он ставил у небольшого сквера, в одном квартале на юг от школы Харрингтон, где днем ранее его заметила Нилла. Двигатель он не глушил. Дворники автомобиля работали как бешеные. Свинцовое небо извергало потоки воды. Пэрли сверился с часами. Двенадцать минут четвертого. Скоро появится Хартли.

– Нервничаешь? – спросила Джинджер. Она умудрилась разместиться между сиденьем и бардачком так, что с улицы ее не было видно.

– Я в полном порядке, – ответил Пэрли, хотя, честно говоря, все же испытывал легкий мандраж. «Сигаретка сейчас точно не помешает», – подумал он.

– Везет тебе, – отозвался Донни, который скрючился сзади, – сидишь как барин, а у меня уже позвоночник скоро пополам переломится.

– Револьвер, если что… – начал было Пэрли, но Джинджер перебила его:

– Да-да, помню, в бардачке. – Его сообщница улыбнулась, но смотрела по-прежнему пристально и жестко. – Детектив Парр, думайте лучше, как самому не облажаться. Остальные и без вас знают, что делать.

Пэрли поглядывал в зеркала заднего вида: то в одно, то в другое. Мимо невзрачного «форда» проплывали роскошные, сверкающие хромом автомобили: богатенькие детишки возвращались домой из школы Харрингтон. Однако бордового «олдсмобиля» новой модели видно не было. Сжимая руль обеими руками, Пэрли готовился в любое мгновение газануть.

Он смотрел и ждал, смотрел и ждал, смотрел и ждал…

«Точный расчет и дьявольская убедительность. В чем-чем, а в этом я хорош! – подумал мужчина с ангельским лицом. – В ближайшие десять минут все решится». Пэрли очень надеялся, что план сработает безотказно. В голову некстати закралась неприятная мысль: «А что, если машина подведет в самую неподходящую минуту?» Вечер пятницы для «форда» выдался напряженным: поездка в Шривпорт за Джинджер и Донни, затем обратно в Новый Орлеан, не говоря уже про скитания по окрестностям Кеннера вокруг озера Пончартрейн. В общем, «форду» пришлось несладко. Время шло, а седан Хартли все не появлялся. Пэрли сверился с часами: с тех пор как он последний раз смотрел на них, прошло всего две минуты. Вдруг в левом зеркале заднего вида сверкнула массивная решетка радиатора «олдсмобиля». Хартли мигнул фарами. Бордовый седан величественно проплыл мимо.

«Интересно, Нилла и в этот раз заметила меня? Наверняка. Раскусила, чертовка! – подумал Пэрли. – Еще вчера заприметила… Или сегодня утром? Не важно! Время действовать!»

– Игра начинается! – объявил он Джинджер и Донни.

Пэрли пропустил четыре автомобиля, а затем тронулся следом, стараясь держаться от «олдсмобиля» на расстоянии. Люденмер и Хартли сами согласились на слежку. За выходные Пэрли внушил им, будто от шайки Орси можно ожидать чего угодно.

«Лучше я буду следить за собственными детьми, нежели случится что-нибудь такое, что заставит Джейн нервничать», – сказал Люденмер.

Так Пэрли и получил разрешение сесть на хвост Хартли. По утрам он парковался в паре кварталов от дома Люденмеров, а днем – неподалеку от школы Харрингтон.

«Как я ни старался, девчонка все равно меня углядела! – с досадой подумал Пэрли. – Ну и черт с ней. В любом случае этот спектакль уже давно пора заканчивать. Сейчас главная проблема – Хартли. За этим одноглазым нужен глаз да глаз! – Невольный каламбур развеселил его. – Стоит только зазеваться, как этот чокнутый морпех схватит пушку и изрешетит всех нас, словно Бонни и Клайда».

– Твою же мать, – зарычал Донни. – Мне ногу свело!

– Терпи, – отозвалась Джинджер. – Уже недолго осталось. Когда этот гроб на колесиках затормозит, мешкать будет некогда.

– Скоро повернет направо, – сообщил им Пэрли.

Дождь усилился. Дворники автомобиля работали без остановки. Пэрли прибавил газу.

– Не хотелось бы потерять их из виду, – пробормотал он себе под нос.

– Только попробуй! Мы с Донни сожрем тебя на ужин.

– Не потеряю. Если Хартли заметит, что мы отстали, он сбросит скорость. По крайней мере, так было вчера и в понедельник. Правда, вчера этот тип неожиданно выбрал другой маршрут, но тем не менее все прошло гладко… А, черт! – воскликнул Пэрли и резко крутанул руль: из-под колес «форда» выскочила ошалевшая дворняга.

– Какого хрена! – завизжал Донни.

– Башку свою пригни, – скомандовала Джинджер, – и не вопи. Тебе там, на заднем сиденье, еще повезло. Потому что тут, спереди, тряхануло будь здоров!

– Без паники: это всего лишь псина. Так, вот и они: притормаживают. – Пэрли держал сообщников в курсе. – Говорил же вам, Хартли не собирается ничего менять: поедем мимо складов.

– Надеюсь, что так, гений ты наш, – съязвил Донни, терпение которого, казалось, вот-вот лопнет. – Лучше бы тебе поддать газу, приятель, если ты вообще планируешь тибрить деток Люденмера!

Ладони Пэрли вспотели, сердце гулко билось, но страха, как ни странно, он не чувствовал. Пэрли испытывал воодушевление и даже возбуждение. Накануне им пришлось нелегко: Люденмер, как только услышал, что Орси уже в Новом Орлеане, загорелся идеей задействовать местную полицию.