В 1982 году также появилось исследование западногерманского ученого Пауля Крутцена, который заявил, что при ядерных взрывах будет образовываться диоксид азота – газ желто-бурого цвета, и, будучи выброшенным в верхние слои атмосферы, он будет поглощать и рассеивать солнечный свет. Наступят бурые сумерки, которые только усугубят общую картину[149]. В 1986 году свой вклад сделал и член-корреспондент АН СССР Н. Н. Моисеев, опубликовавший в журнале «Наука и жизнь» статью о том, что эффект ядерной зимы наступит в результате масштабных лесных (более 1 млн га) и городских пожаров, образующих колоссальное количество сажи, закроющих небо уже в первые часы ядерной войны[150].

Подобных моделей и расчетов было составлено довольно много, они отличались по вводным данным и в деталях, но в целом говорили одно: ядерная война приведет к «ядерной ночи», когда облака дыма закроют солнце, потом наступит «ядерная зима», вместе с сильным радиоактивным заражением, и выживших, в общем, не ожидает ничего хорошего. Эта теория с огромной скоростью попала на киноэкраны, и в апреле 1986 года вышел фильм «Письма мертвого человека», живописующий мрачные картины тщетной борьбы за выживание уцелевших людей после ядерной войны, как раз в условиях ядерной зимы, густых облаков, отсутствия солнечного света. Талантливо снятый фильм иллюстрировал теорию ядерной зимы очень наглядно и впечатляюще.

В общем, благостная картина неожиданного прозрения крупнейших ученых, которые призывают мир избавиться от ядерного оружия. В эту версию можно было бы поверить, если бы не одно немаловажное обстоятельство. В 1981 году в СССР вышла книга Дж. Робинсона «Воздействие различных видов оружия на экосистему»[151], в которой был небольшой раздел, посвященный и ядерному оружию. В нем рассматривалось воздействие поражающих факторов ядерного взрыва на живую природу. Вот там автор и сделал неосторожную ссылку на более ранние работы по этой теме. Оказалось, что еще в 1966 году главный мозговой центр американского военного командования – RAND Corporation, делала подобные оценки. По ним выходило, что взрыв мегатонного боеприпаса приведет к выбросу в атмосферу от 1000 до 10 000 тонн пыли в виде аэрозолей, что приведет к локальным изменениям погоды и климата[152].

В 1975 году В Национальной академии наук США был даже создан специальный исследовательский комитет, под председательством А. Ниера, который выполнял подобное исследование, которое пыталось оценить воздействие ядерной войны на климат в глобальном масштабе. По этим подсчетам, взрыв 10 000 мегатонн приведет к изменению среднегодовой температуры на поверхности Земли на несколько десятых долей градуса в течение от года до трех лет[153]. Этим же комитетом было подсчитано, что при ядерном взрыве в одну мегатонну образуется около 10 тысяч тонн оксидов азота, которые приведут к разрушению озонового слоя Земли, что приведет к резкому усилению ультрафиолетового излучения, распространению мутаций, солнечных ожогов, рака кожи и других подобных последствий в течение 10–20 лет.

Эти ранние работы ставят красивую историю о прозрении ученых под вопрос. Было ли это самое прозрение? Или же им вручили уже более или менее готовые материалы? Есть основания считать, рассматривая появление концепции ядерной зимы в контексте планирования ядерной войны и противостояния СССР и США, что ближе к истине вторая версия: ученые получили нужные материалы, немного их переработали и выдвинули в качестве некоего гласа науки за ядерное разоружение. Дело в том, что 31 октября – 1 ноября 1983 года в Вашингтоне состоялась конференция «Мир после ядерной войны», в ходе которой случилось небывалое. 31 октября 1983 года состоялся прямой спутниковый телемост между Вашингтоном и Москвой, специально посвященный этому вопросу. Со стороны США участвовали: Томас Мэлоун, Уолтер Робертс, Карл Саган, Пол Эрлих, а со стороны СССР – академики А. А. Баев, Е. П. Велихов, Р. З. Сагадеев, Н. Н. Бочков, член-корреспондент АН СССР Ю. А. Израиль[154]. Также в Вашингтоне находился и участвовал в телемосте член-корреспондент АН СССР и заместитель директора Вычислительного центра АН СССР Н. Н. Моисеев[155]. Интересно отметить, что Е. П. Велихов в своей статье не упоминает того факта, что Моисеев был «с той стороны»[156].

С одной стороны, это же прекрасно, когда советские и американские ученые ведут прямой диалог по важнейшей мировой проблеме. Но с другой стороны, на следующий день после окончания этой конференции, 2 ноября 1983 года, начались учения стран НАТО Able Archer-83, в которых отрабатывались действия в условиях ядерной войны, максимально приближенные к реальности. Был введен наивысший за всю историю США уровень боеготовности DEFCON-1, чего не было даже во время Карибского кризиса. Этот факт все меняет. Вряд ли проведение международной научной конференции, провозгласившей концепцию ядерной зимы, и крупнейших военных учений по отработке действий во время ядерной войны, было случайным. Таких случайностей не бывает.

Прошло буквально несколько лет, как концепция ядерной зимы стала подвергаться сильной критике. Американский физик Фред Зингер считал концепцию Карла Сагана научно некорректной и полагал, что ядерные взрывы вызовут, скорее, потепление, чем похолодание. Сильный удар по этой теории нанесла, как ни странно, война в Персидском заливе в 1991 году. Тогда иракские войска при отступлении подожгли около 700 нефтяных скважин в Кувейте. Скважины были взорваны зарядами взрывчатки, запорные устройства были уничтожены, и нефть под огромным давлением рвалась наружу и фонтанировала. Фонтан тут же обращался в огромный факел. Тушение этих скважин было настоящей военной операцией; опытнейшие пожарные, тушившие нефтяные платформы, были поражены размахом катастрофы.

Сгорело в общей сложности около 150 млн тонн нефти. В сутки в атмосферу выбрасывалось около 12 тысяч тонн сажи, не считая других химических веществ. Эффект был впечатляющий, на уровне самых мрачных апокалиптических предсказаний. В зоне, где расстилался густой черный дым от горящих нефтяных скважин, день стал ночью. Вскоре пошел черный дождь из воды, смешанной с сажей. Тогда Карл Саган заявил, что итогом этого будет «год без лета», с падением среднемировой температуры на 2,5 градуса, что привело бы к заморозкам в июне – июле в США. Только этого не произошло. Сажа не смогла подняться в высокие слои атмосферы и через несколько дней вымывалась дождями. Этот эффект больших пожаров был известен давно, и наблюдался и в Дрездене, и в Хиросиме. Глобального похолодания, «года без лета» и прочих возможных последствий также не наблюдалось. Концепция ядерной зимы дала первую серьезную трещину.