«Купля» московско-рязанского договора 1483 г. была второй покупкой Москвой земель на правобережье Оки. Докончание 1381 г. великого князя московского Дмитрия Ивановича с двоюродным братом и союзником, серпуховским князем Владимиром Андреевичем и великого князя рязанского Олега Ивановича отмечает «куплю» Москвой Мещеры, запрещая рязанскому князю «вступатися в тот розъезд»[550]. Термин «розъезд» означает, что московско-рязанская граница здесь была размежевана на местности[551] независимо от того, что в данном случае подразумевается под «куплей»[552]. Московско-рязанский договор 1483 г. о факте «розъезда» ничего не сообщает, «рубежом» же восточная граница московской «купли» именуется, как отмечалось выше, только в завещании Ивана III.

Покупка владений в уделах князей-Рюриковичей не была чем-то особенным в хозяйственной и политической практике московских Калитовичей. «Примыслы» и «купли» служили «надежным средством проникновения в уделы, готовили их окончательное присоединение к основным территориям Великого княжества Московского»[553]. Кроме политической выгоды последние, особенно со второй половины XV в., когда явственно начинает складываться шкала цен на земельные угодья[554], несомненно, приносили и материальную пользу новым владельцам.

Приобретение Москвы в Рязанском княжестве, закрепленное докончанием 1483 г., – единственная «купля», а не «примысел» в истории складывания государственной территории Великого княжества Московского в XV в. Приобретение отличается не только масштабами (территориально «купля» – едва ли не половина Рязанского княжества[555]), но и целым рядом формулярных особенностей ее фиксации в тексте догончания.

В духовных грамотах князей московского дома «купли» присутствуют постоянно – села, деревни и починки[556], волости[557], не говоря уже о более мелких приобретениях. В княжеских договорах – докончаниях «купли» упоминаются гораздо реже[558]. Однако ни в одном из вышеприведенных случаев не указаны рубежи «купель», как это сделано в московско-рязанском договоре 1483 г.

Другая особенность «купли» заключалась в том, что великий князь московский Иван III приобретал территорию, бо́льшая часть которой пустовала, за исключением севера, примыкавшего к Оке. Именно здесь располагались отошедшие Москве бывшие рязанские Тешилов[559] и Растовец[560] и локализуемый на притоке Оки – Осетре, Венев[561]. Южнее Осетра граница «купли» описана в докончании без маркировки ее какими-то зримыми и обитаемыми «местами» и даже просто географическими объектами. Если, например, буквально следовать тексту и проводить новую московско-рязанскую границу «прямо» от верховьев Кудосны к верховьям Табол, то она должна была бы непременно пересечь верхнее течение р. Прони. Тем не менее, в тексте договора река не упоминается, что вынудило в свое время Д. И. Иловайского нанести на карту Рязанского княжества границу «купли» не «прямо», как сказано в докончании, а в форме изящной дуги, огибающей верховья Прони с запада[562].

Таким же безлюдным было и другое московское приобретение договора 1483 г., «Елеч» и «вся Елецкая места». Они запустели еще в первой четверти XV столетия[563], и считать упоминания Ельца в договоре 1483 г. и в духовных грамотах великого князя Ивана III и его внука, царя Ивана Грозного аргументом в пользу заселенности территории[564] нет никаких оснований. Побудительные мотивы интереса Москвы к дальней южной «украине» лежали, скорее всего, в иной сфере, оборонительной, о чем речь пойдет ниже.

Возвращаясь к записи договорной грамоты 1483 г. о «купле», отметим также такую ее формулярную особенность, как взаимное заверение сторон «не въступатися» за вновь образованный рубеж и «ни подъискивати под нами, под великими князми, ни под нашими детми ни твоим детем никоторою хитростию». На самом деле, если в докончаниях встречаются взаимные обязательства князей «не искати» владений друг друга (правда, без упоминания «хитрости»)[565], то в купчих, коль скоро речь идет о «купле», подобные клятвы неизвестны, да и смысл их неясен. Норма, направленная на укрепление прав покупателя на отчуждаемое владение, обычно закреплялась формулами «ввеки», «впрок», «ввек без выкупа» и пр.[566] Наличие письменного акта купли-продажи автоматически разрешает все споры о праве собственности на «куплю» не только для покупателя и продавца, но и для их наследников, естественно, в пользу первых.