Джордж несколько раз, пребывая в полном недоумении, прочесал все коды стен и проходов, но ничего сколь-нибудь подозрительного, в который уже раз, не обнаружил. Тогда он подключился к виртуальности на другом компьютере, чтобы выйти в Сеть. Он хотел снова услышать Голос и прикоснуться к Древу. Он надеялся найти ответ там.

Но, оказавшись в Сети, он вдруг осознал, что не представляет себе, где ему искать Голос. Ведь в прошлый раз Голос нашел его сам. Он позвал Джорджа, точнее, даже призвал его к себе. Как он очутился в том мире с дорогой, ведущей к Древу, он не знал.

Теперь он метался с сервера на сервер, отключался от виртуального потока, окунаясь в мир чистых цифр, но ничто не помогало. Отчаяние начало овладевать им — Голос больше не хотел с ним говорить. Он сделал что-то не так. Никаких следов, никаких намеков на существование Голоса или Древа он не находил в Сети. Как же найти путь?

Теперь, когда наркотик проникал в его тело и головная боль медленно отступала, к Джорджу снова возвращалась способность замечать все, даже самые мелкие детали происходящего. Только это не давало понимания. Что он сделал не так? Почему Голос отвернулся от него? И, самое главное, как ему найти Голос?

Джордж вспомнил о Маверике. На мгновение задумался о том, как мышонок подключается к Сети. И понял, что чего-то не хватает. Несколько секунд ему потребовалось, чтобы понять — чего. Все-таки сознание не прояснилось еще до конца. А не хватало самого Маверика. Он не слышал мышонка, не ощущал его. Он ощущал даже каких-то мелких тварей, копошившихся под ковровым покрытием, скорее всего, тараканов. Но Маверика здесь не было. Куда он мог запропаститься? Ведь мышонок отлично знал планировку лаборатории и случайно заблудиться не мог. А покидать стены дома, где его кормили, холили и лелеяли, не было никакой необходимости.

Полный мрачными мыслями, Джордж вышел на улицу. Он не знал, что ему делать дальше. Все, что мог сделать в лаборатории, он уже сделал. Новые мысли не приходили, и он решил пройтись по морозным улицам ночного Токио. Здесь, в престижном деловом районе, это было почти безопасно.

Охранник на КПП внизу отсалютовал ему. Джордж не мог вспомнить ни имени этого человека, ни даже того, видел ли он его когда-нибудь раньше. Но он сам теперь был известен всем. После событий сегодняшнего утра он стал героем в глазах многих сотрудников. Хотелось бы верить, что он не станет причиной бунта. Уж этого-то Джорджу хотелось меньше всего, особенно сейчас.

Улица встретила его ярким светом фонарей и холодным ветром, который норовил забраться глубоко под не очень-то теплый плащ. Пальто сегодня он так и не купил. Этим теперь и надо заняться. Магазины здесь в большинстве своем работали круглосуточно. Он повернул направо и быстро пошел по схватившейся на легком морозе тонкой корке замерзшей снежной каши, стараясь как можно глубже погрузиться в плащ. Нет, в этой одежде было определенно холодно. Нужно идти за пальто, и чем быстрее, тем лучше.

Джордж уже прошел полквартала, когда его внимание привлек прямоугольник стеклянной двери, из которой на улицу лился теплый приглушенный свет. Это был тот самый суши-бар. Интересно, там ли тот старик-японец?

Он, словно загипнотизированный, перешел дорогу, лавируя между редкими в этот час автомобилями, разбрасывающими вокруг себя фонтаны снежной каши, и подошел к светящемуся прямоугольнику. Дверь не была прозрачной, ее стеклянную поверхность покрывала густая сеть трещинок и пупырышков, отчего разглядеть, что происходило внутри, было невозможно. Почему-то Джордж не вошел сразу. Пару минут он стоял перед дверью, переминаясь с ноги на ногу и стараясь найти в хаотичном рисунке на стекле скрытый смысл. Никакого смысла в узоре найти так и не удалось, и он толкнул рукой дверь, которая тут же услужливо распахнулась, приведя в движение сложную систему колокольчиков, висящих вверху. Раздался мягкий приятный перезвон, за барной стойкой давешний японец перестал протирать высокий прозрачный стакан и поднял глаза на вошедшего Джорджа. Он кивнул и поздоровался по-японски. Джордж ответил на приветствие и замер, не зная, как продолжить. Старик, заметив замешательство американца, стал что-то быстро лопотать, но японского Джордж все равно не понимал. Странный язык, ему так и не удалось выучить его сколь-нибудь сносно, чтобы понимать хотя бы на бытовом уровне. С тем же успехом он мог пытаться разговаривать с собаками.

Джордж подошел к японцу и, достав из внутреннего кармана пакетик с приобретенным здесь накануне наркотиком, показал его. Старик понимающе заулыбался и что-то замычал.

—Еще такой, — сказал Джордж. Но японец только качал головой и продолжал улыбаться. Ситуация заходила в тупик. То ли старик не понимал его, то ли не хотел продавать наркотик, то ли наркотика больше не было. В любом случае получить еще дозу представлялось невозможным. Джордж с ужасом подумал, что будет завтра после обеда, когда закончит свое действие последний оставшийся кругляшок. В памяти тут же услужливо всплыли картины сегодняшнего утра и ощущение в голове, готовой разорваться на части. И с каждым разом состояние после прекращения действия наркотика становилось все хуже. Вот он и стал наркоманом. Когда это он успел изменить своим принципам? Получалось, что всего лишь вчера. Как много для него изменилось за последние трое суток! Все-таки его совсем выбили из колеи все эти события. Но ведь и события нельзя было назвать обыденными.

—А когда будет? — наобум спросил Джордж.

Может, предположил он, очередную партию должны подвезти завтра или, скажем, послезавтра.

—Никогда, — на удивление четко произнес японец по-английски. Это было очень неожиданно. Лицо старика изменилось, с него сползла улыбка, уступившая место какой-то решительности и грусти. Брови Джорджа взметнулись вверх в немом удивлении, но не внезапно появившееся знание английского у старика удивило его. Да и не удивление это было. Скорее — изумление. Он вдруг совершенно ясно и отчетливо почувствовал, что Голос где-то рядом. Он не мог объяснить, как он это понял, не мог даже представить себе, где рядом может находиться Голос, ведь он не мог быть здесь, он обитал в виртуальном пространстве Сети, но Джордж чувствовал это совершенно отчетливо.

—Где выход в Сеть? — спросил он. Он больше не пытался объясниться с японцем на пальцах. Похоже, этого не требовалось. Тот прекрасно понимал по-английски, во всяком случае, в эту минуту.

—Там, — ответил старик и движением сухого, скрученного артритом пальца указал на дальний конец небольшого зала. Там за ширмой из рисовой бумаги, или чего-то ее изображавшего, стояло три эргокресла, к которым тянулись провода вирт-коннекторов.

Не медля ни секунды, Джордж убрал пакетик с последним вожделенным синим кругляшом в карман и решительно двинулся к креслам. Вход в виртуальность занял не более пяти секунд. Он выбрал произвольную точку и очутился посреди широкой улицы, заполненной людьми. Одна из основных магистралей Нет-Сити. Что делать дальше, Джордж не знал, но ощущение близости Голоса не покидало его. Похоже, его местоположение в Сети не имело никакого значения. Голос был выше этого, он был над Сетью, в каком-то своем, отдельном мире, который каким-то, пока непостижимым для Джорджа, образом соединялся с нею.