Я прыгнул к нему одновременно создавая технику, которую никогда не делал раньше — начал сворачивать правую руку как сверло, заставляя её сжиматься и создавая всё новые и новые витки, а мечу придал форму короткого и толстого сверла-копья. Ударив изменённым клинком, я надавил на него. Рука начала быстро вращаться, словно бур возвращаясь к исходному состоянию, а вместе с ней стало вращаться моё оружие буквально пробуриваясь через защиту Ярослава.

Ярослав попытался применить какую-то другую технику выставив барьер, но бешено крутящийся меч продавил защиту, и бешено вращаясь вошёл ему в грудь на два сантиметра. Кровь брызнула так, словно в грудь предателю ударило сверло или блендер, брызги полетели во все стороны, Ярослав покачнулся и отпрыгнул, разрывая дистанцию, а затем его вырвало — шок от раны оказался слишком сильным. Лицо мгновенно побледнело, и он выхватив из кармана иньектор вколол себе что-то — Анестезию?

Кругом звучали вопли и выстрелы — подкрепление которое так удачно вызвал Егор вступило в бой. Оглянувшись на чей-то крик, я успел увидеть, как в меня летит струя раскалённого пара.

За секунду до того, как я что-то успел предпринять, меня накрыл сияющий купол. Я огляделся — Майер кивнул мне и снова сосредоточился на какой-то технике.

— Спасибо Петер! — крикнул я, отыскивая взглядом Ярослава, который медленно ковылял прочь поддерживаемый товарищем.

Врёшь! Не уйдёшь! Я рванул следом за обоими. Оглянувшись, подельник Ярослава выпустил в меня очередь из пистолета-пулемёта. Я даже не стал тратить силы на технику, а просто спрятался за штабелем стального уголка. Следом за выстрелами ударила струя раскалённого пара, не давая высунуться. Меч отведав крови ощутимо подрагивал, и уже невыглядя простым предметом. Сколько же крови он выпил в последнее время? Стоп! Ели я просто не могу высунуться отсюда, то могу запросто достать их мечом. Я трансформировал меч в тонкий и длинный бич и ударил им вслепую. Бич на что-то намотался, и судя по крику на тех, кто был мне нужен. Хорошо. Теперь снова трансформация, чтобы на его конце появились шипы, и теперь можно начать тянуть жертву к себе.

— Прекратите! Не стреляйте! — крикнул кто-то. — Мы сдаёмся! Отзовите своих тварей!

На секунду всё смолкло, а затем раздались звуки бросаемого оружия.

— Руки за голову и лицом на пол, — скомандовал Захар.

Надо же — а фраза то и не изменилась за столько лет.

Раздалась возня и звуки ложащихся тел. Я вышел из-за укрытия, злорадно отметив, что зацепил бичом Ярослава и подошёл к нему.

— Где Анна? — спросил я.

— Там, — прохрипел он показывая на подвальную дверь. — Ошибся я малость, надо было не твоего хозяина валить, и не бабу, а тебя первым.

Я съездил ему кулаком по лицу и сказал:

— Веди.

Ковыляя и морщась от боли Ярослав доковылял до двери и отпер её. Я подошёл ближе и увидел Анну, сделал шаг, но недооценил коварство карьериста — Ярослав выхватил второй пистолет, который прятал в кобуре скрытого ношения и четырежды выстрелил.

Ярослав выхватил пистолет и четырежды выстрелил злобно ухмыльнувшись на последок. Все четыре выстрела о выстрела в Анну. Ярослав, глумливая тварь — не смог выполнить свой план, однако решил на последок хоть напакостить. Ещё когда он отпирал дверь я заметил, что Анна прикована, и похоже не может применить свою магию.

Времени на то, чтобы рассуждать и размышлять просто не было. Я начал движение ещё тогда, когда предатель начал вскидывать оружие, пытаясь одновременно оттолкнуть его и закрывая собой девушку.

БАХ!БАХ! БАХ! БАХ!

Все четыре пули попали в меня. Ярослав стрелял очень хорошо, хотя промахнуться на таком расстоянии пожалуй было невозможно. Первый выстрел пришёлся в область сердца, второй зеркально — в правую область груди, ещё один в живот, и ещё один по касательной в шею. Патроны были явно не простые, возможно даже зачарованные. Ощущения были такие же, когда в меня стрелял нанятый им киллер.

Внутренности содрогнулись от спазма, в глазах потемнело, я почувствовал, как две пули на груди входят в плоть на несколько сантиметров, и буквально впечатывают в меня волну кинетической энергии.

Бок (хорошо, что не живот) резануло огнём, и я почувствовал, как начинает сочиться кровь. Сбоку шея тоже окрасилась красным. Как же больно…. Нет, я не хочу погибнуть от потери крови, шея, только не артерию, выстрел ведь был по касательной! В глазах всё померкло, я почувствовал, как начинаю оседать. Нет, не сейчас! Быстро на себя — Самоанестезию, к ранам — приток Лебена, из которого будут формироваться новые клетки запечатывая раны и останавливая кровотечение. Немного адреналина в кровь, чтобы сбавить остальные негативные ощущения.

Блин, сколько же я вожусь? Прошло только несколько секунд, а по ощущениям минут десять. Немного полегчало — сознание стало проясняться, голова приходить в норму. Хорошо. Я сфокусировал взгляд и увидел ухмыляющегося Ярослава.

— Так просто? — спросил он. — Правильно говорят — хочешь сделать что-то хорошо — делай сам. Понравились, пои патроны? Особенные. А теперь мы с тобой попрощаемся — выстрел в глаз точно тебя убьёт.

Ярослав снова вскинул пистолет, и в тот же миг меч в моей руке превратился в тонкую и длинную рапиру мгновенно удлиняясь и входя в его брюшину. ВыстрелитьЯрослав так и не успел — лишь конвульсивно дёрнулся всплеснув руками и роняя пистолет, и схватился за рану, а затем выкашлянул кровь, и в тот же миг мы оба свалились на пол. Тело почувствовало откат. Странно…. Я что израсходовал последние силы не заметив этого, или у Ярослава были особенные патроны?

Рядом загромыхали шаги и раздался топот ног.

— Костя, ты как? — я увидел над собой склонившееся лицо Егора, перед глазами всё плыло. — Скажи что-нибудь, пока вязали остальных этот подонок тебя зацепил.

— Егор, — губы ворочались с трудом. — Освободи Аню…

Егор что-то неразборчиво ответил, и рядом погрохотали ещё шаги. Я мысленно проверил свой резерв Лебена. Почти пуст. Жалки крохи. Что такое? Я ведь не так много использовал его в этой битве, отчего со мной такое? Ах да, точно… Мой лечащий врач, Антон Сергеевич Арзет, предупреждал меня, что теперь мне нельзя будет напрягаться лишний раз и вообще подвергать организм стрессу, он ещё до конца не восстановился. Простите доктор, но у меня не получилось сдержать слово.

Я наконец-то понял чего хочу, и ради чего живу — между жизнью девушки, которую люблю, и своей собственной выбираю её. Губы сами собой сложились в небольшую усмешки, и я слабо засмеялся, впрочем смех тут же переходил в кашель.

Несколько человек склонились надо мной что-то делая. Я почувствовал, как моё лицо взяли мягкие ладони.

— Костя, не умирай пожалуйста, — произнёс такой знакомы до боли голос. — Ты ведь много раз переживал такие раны, слышишь, Костя, не умирай!