Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Коко хотела вскрикнуть от шока, но под острым взглядом Ричарда у нее не было выбора, кроме как проглотить свои слова.
Охранник, наступивший на Эрвина, ослабил давление. Юноша встал, бледный, и поднял короткий клинок. “Будет ли моя семья свободна?” он спросил, глядя на Ричарда: “смогу ли я жить дальше?”
“С чего бы мне так легко тебя отпускать? Ты заплатишь за организацию бунта, твоя семья будет порабощена, но я не сделаю из них шахтеров и проституток. Они будут жить усталой и несчастной жизнью обычных рабов, и пока они хорошо будут выполнять свою работу, они будут жить. Что касается тебя, тебе придется сражаться за меня. Ты будешь самым первым при набеге, в хвосте каждого отступления, и на передовой линии самых опасных и сложных задач. Удовлетворишь меня, и твоя семья получит более комфортную жизнь.”
Эрвин тихо кивнул, стиснув зубы и повернувшись, чтобы раздеться.
“Стой. Повернись лицом ко всем! А ты, Коко, подними голову!”
Руки Эрвина дрожали, как и все остальное тело. Он думал, что достаточно порочен, но сейчас ему было трудно продолжать. В его сердце воевали два намерения. Первым было бежать прямо к Коко, убив женщину, которая смутила. Она даже позволила Ричарду осмотреть ее! Другим было сделать так, как велел Ричард. По крайней мере, так он будет жить.
В конце концов, вторая мысль победила. Кинжал упал одним быстрым ударом!
Том 3. Глава 46
Книга 3, Глава 46
Наказание(2)
Раздался несчастный крик, когда Эрвин выплюнул кровь. Однако, как бы не дрожали его руки, ему не удалось закончить работу за один раз. У него не было выбора, кроме как стиснуть зубы, резав второй и третий раз, прежде чем масса плоти и крови упала. Коко вскрикнула и упала в обморок.
От таких кровавых сцен Веннингтон и Веника были смертельно бледными, казалось бы, готовые вырвать. Деми было намного лучше, но ее лицо все же исказилось. Даже Фушия нахмурилась, но ничего не сказала. Только рыцари Гатона смотрели спокойно, как будто смотрели, как убивают цыпленка.
Ричард взмахнул руками и приказал стражникам увести Коко и Эрвина, чтобы несколько человек очистили кровь в кабинете. Только тогда он сел за свой стол, взяв в руки второй лист подготовленной им информации.
Фушия не могла сдержаться. “Почему бы просто не уничтожить его семью?” она спросила: “Разве это не будет намного быстрее? Ты можешь просто убить его семью у него на глазах. Это заставит его чувствовать себя таким же несчастным.”
Ричард покачал головой: “Семья - это только одна из его слабостей, но не самая большая. Люди, как он, в такие моменты заботятся только о себе. Единственная причина, по которой он принял приговор, была ради выживания. Если бы он действительно заботился о своей семье, он бы никогда не предал Гатона.”
Фушия вздохнула и замолчала.
Ричард передал лист в руки трем рыцарям. Это был список имен солдат и рыцарей, участвовавших в восстании. “Они считаются основными правонарушителями и должны быть казнены. Ситуация сейчас не стабильна, поэтому вам нужно сделать это чисто, чтобы никто не видел. Я могу только вас троих попросить сделать это.”
Асирис быстро просмотрел список, “56 человек. Нам нужно пять минут.”
“Хорошо, я буду ждать.”
Три рыцаря толкнули дверь и ушли. Мгновение спустя долгий, жалкий крик эхом разнесся по острову. За ним быстро последовали вторая и третья, прежде чем остров превратился в какофонию криков. Некоторые из них длились долго, а другие длились всего секунду или две.
Ближе к сумеркам закатное сияние омывало багровое небо над островом. Убийственные ауры и намеки на кровь мелькали по всему острову, невнятно сливаясь с вечерними облаками.
Кровь наконец смыла хаос на острове.
……
Даже когда все это происходило на острове 7-2, остров Джозефов имел четкое представление обо всем этом. Герцог Иосиф и Раймонд стояли перед окном, один сидел, а другой стоял, они смотрели на вулкан на острове. Им казалось, что они видят столбы кровавого света, парящие в небе.
Старый герцог чувствовал себя беспомощным: “кто бы мог подумать, что Ричард вернется вскоре после смерти Гатона? Этот малыш решителен и порочен, мало чем отличается от своего отца.”
Температура в номере была приятной. Раймонд сидел в большом кресле, но толстое одеяло все еще покрывало его с колен. На его лице не было и следа красноты, он с восхищенным вниманием смотрел на остров Археронов, вздыхая: “с Ричардом справиться гораздо труднее, чем я ожидал. Теперь, когда он королевский рунмастер, будет много семей, которые захотят вступить с ним в торговлю. Я не знаю, какие методы он использовал, но церковь также приютила его открыто... хотя и только на год, этого уже достаточно. Сейчас у нас нет возможности разобраться с ним в Фаусте.”
“Но внутренние распри все равно сильно ударят по семье Археронов,” медленно проговорил герцог Джозеф, “изрядное количество подношений, которые хлынули с их острова, попало в наши владения. У нас уже достаточно для трех слабых жертвоприношений, и я готов использовать их все.”
“На что ты собираешься использовать благодать?” Спросил Раймонд.
Старик глубоко вздохнул: “Ее... я использую ее на семейном слое.”
Это означало, что он отказывается бороться с Ричардом, используя пожертвования. Войны в будущем будут долгими и утомительными, наполненными непредсказуемыми изменениями.
На лице Реймонда появился странный румянец, и он вздохнул: “Я надеюсь сразиться с ним на другом слое.”
“Будет возможность,” сказал Джозеф.
Тем не менее, они оба знали, что будущее было неопределенным.
……
В королевском дворце вечерний чай императора Филиппа подходил к концу. Через полчаса будет ужин. Времени императора было мало: завтрак, утренний чай, Обед, Вечерний чай, ужин, закуски... эти события переполняли весь его график.
Стол длиной добрых пять метров был полон всевозможных продуктов, и принц Нирис сопровождал его во время трапезы. Принц болтал с отцом даже во время еды, очень тщательно демонстрируя свой талант. Тем не менее, желудок императора был похож на бездонную яму; большие куски пищи просто исчезали в его горле.
Даже такой быстрый Нирис был только третью от всей скорости Филиппа. Если бы Ричард был рядом, он бы, наконец, понял, как юноша может есть и говорить; это было просто закалено в ужасной обстановке. Даже так, Нирис не мог сравниться с отцом.
Когда кто-то ест
