— Думаешь, тот человек перестанет присылать тебе эти письма?

— А как он узнает мой новый электронный адрес?

— Ты же сама сказала, что автором может быть кто-то из твоего круга.

— На этот раз я не стану давать почту всем подряд и делать ее публичной. Теперь ее будут знать только те, кого я знаю на протяжении долгого времени.

— Ну знаешь, радость моя, даже такие люди могут оказаться в числе подозреваемых и писать тебе все эти письма.

— Нет, дедушка, я не думаю, что это кто-то из них.

— Но тогда кто это?

— Не знаю. Но в письме было сказано, что это кто-то, кого я знаю не очень долго.

— Может, тебе стоит начать переписку с этим человеком? — предлагает Фредерик. — Узнать, что он от тебя хочет?

— Он только что написал мне, что не ответит ни одно мое письмо.

— А ты попробуй. Напиши ему и спроси, что все это значит.

— Мне кажется, он не ответит.

— В последнее время ты познакомилась с огромным количеством людей. С кем-то работала, а с кем-то просто общалась.

— Верно… А значит, любой может попасть под подозрения.

— Интересно, кому же ты так сильно насолила, раз тебя всю неделю заваливают этими письмами.

— И самое главное — что человек не ленится писать длинные письма. Обычно мои ненавистники пишут всего лишь пару-тройку слов. Например: ты — уродина, ты бездарная, ты дохлая… И всякое такое. А тут целые тексты…

— Да уж… Видно, что человеку нечем заняться, раз он сидит и сочиняет все эти письма.

— Ох, ладно, чего об этом говорить… — Ракель с усталым вздохом встает из-за стола, вместе с пустой чашкой покидает свою комнату и направляется на кухню, пока Фредерик следует за ней. — Разберусь с этим чуть позже. После того, как закончу сегодняшнюю съемку.

Ракель открывает кран с теплой водой и начинает мыть чашку с помощью губки.

— Думаешь, еще можно что-то сделать? — слегка хмурится Фредерик.

— Сделаю все, что смогу, — спокойно отвечает Ракель. — А если все это не прекратится, мне придется обратиться в полицию.

— Но как они будут искать автора этого писем?

— Не знаю… Но я точно не буду сидеть, сложа руки.

— Только бы тебе не начали угрожать где-нибудь на улице. Знаешь, как я этого боюсь.

— Ну пока что, слава Богу, никто не угрожает моей жизни. Аноним просто грозится сделать все, чтобы разрушить мою карьеру.

— Кто знает, солнце мое. Мы можем ждать чего угодно. Сегодня грозят разрушить твою карьеру, а завтра кто-то наймет киллера, чтобы убить тебя.

— Господи, дедушка, не придумывай, пожалуйста.

Ракель выключает кран с водой, насухо вытирает чашку полотенцем и кладет ее в кухонный ящик, где обычно хранятся все чашки.

— Ни о каком убийстве речи в тех письмах не шло, — отмечает Ракель.

— Ну не знаю… — тяжело вздыхает Фредерик. — Но на твоем месте я бы был поосторожнее и чаще осматривался по сторонам. Кто знает, что тебя ждет впереди.

— По крайней мере, сейчас ты можешь не беспокоиться. Скоро за мной должен приехать водитель, который отвезет меня на съемки и привезет домой сразу же после окончания.

— Да, это определенно радует.

Ракель ничего не говорит, бросает легкую улыбку и направляется в гостиную, а Фредерик снова следует за ней.

— Кстати, он вроде бы уже должен был приехать, — задумчиво говорит Ракель.

— Может, водитель уже звонил? — уточняет Фредерик.

— Не знаю… — Ракель берет в руки свою сумочку, которая уже давно лежит на кофейном столике в гостиной, достает из нее свой мобильный телефон и быстро проверяет, есть ли какие-то пропущенные звонки и сообщения. — Нет, никаких звонков и сообщений.

— А во сколько должны начаться съемки? — интересуется Фредерик.

— Где-то после двенадцати.

— Ну тогда у тебя еще много времени…

— Ладно, буду ждать! — Ракель кладет свой смартфон рядом с сумочкой и резко выдыхает. — Хотя признаться честно, мне совсем не хочется ехать на эту съемку.

— Не хочешь? — удивляется Фредерик, присаживаясь на диван.

— Да.

— Надо же… Это первый случай, когда ты едешь на съемки без желания.

— Верно… Первый…

— Ты как будто в первый раз едешь на съемки и не знаешь, что это такое.

— Дело не в этом, дедушка. — Ракель начинает расхаживать перед Фредериком. — Просто я чувствую, что эти съемки могут закончиться чем-то не очень хорошим.

— Почему? — удивляется Фредерик.

— Не знаю… Но я никак не могу избавиться от чувства, что сегодняшние съемки будут ужасными.

— В любом случае ты имела полное право отказаться и заниматься другими делами.

— Однако я уже согласилась.

— Ну и что? Ничего бы не случилось, если бы ты отказалась сниматься.

— Нет, дедушка, я так не могу.

— Я тебя не понимаю. Зачем делать то, что ты не хочешь делать? Поговорила бы с Сереной, а она бы уже все уладила.

— Это моя работа. Работа, которую я обязана выполнять.

— Ты не обязана принимать все предложения, которые тебе поступают.

— Знаю, но раз уж я согласилась, то мне придется это сделать.

— К тому же, сейчас ты находишься в таком положении, что можешь выбирать. Тебе не надо браться за все подряд, чтобы у тебя было хорошее портфолио. Чтобы заработать имя.

— Я знаю, дедушка…

— Ах, Ракель, Ракель… — устало вздыхает Фредерик.

— Я хочу, чтобы эти съемки поскорее прошли. Хочу забыть о них раз и навсегда.

— Неужели все дело в твоем партнере? В человеке, с которым ты должна сниматься.

— Да, в нем. — Ракель на пару секунд призадумывается и переводит взгляд на Фредерика. — В этом несносном осле.

— М-м-м… — загадочно улыбается Фредерик.

— У меня есть опасения, что он может запросто сорвать съемки или сделать мое пребывание на них просто ужасным.

— А вдруг все будет хорошо? Не поладили на первой встрече — подружитесь на второй!

— Не говори глупостей, дедушка! Я никогда не смогу поладить с этим самовлюбленным болваном.

— Сильно же он тебя зацепил!

— Да он меня бесит! И если МакКлайф не хочет, чтобы я его придушила, то ему придется держаться от меня подальше. Или закрыть свой рот на замок.

— М-м-м…

— Надо же… — ехидно усмехается Ракель. — Кем этот жалкий актеришка себя возомнил? Подумаешь, сыграл в каком-то фильме много-много лет назад! Только кто сейчас помнит его?

— Ну… Например, Наталия помнит…

— А я его вообще не знаю! Понятия не имею, кто он такой и чем прославился.

— Ах, Ракель, Ракель… — скромно смеется Фредерик, слабо покачав головой с хитрой улыбкой на лице.

— Что? — широко распахивает глаза Ракель. — Разве ты его знаешь?

— Нет, милая, я не знаю, в каких фильмах он снимался. Но я