Разумеется, этот человек был сумасшедшим. Да и явился к ней в том еще виде, одежда с чужого плеча…

Господи, а вдруг он еще и бродяга?

— Червоточина, значит, — повторила она. — О таких фильмы снимают, в кино, по телевизору показывают, да?

— Да, примерно.

— Но в это яблоко, — медленно произнесла она, — ты ведь попал не отсюда, а с другой планеты?

Его губы прижались к ее лбу.

— Да.

— Выходит, ты инопланетянин?

— Да.

— Дерьмо!

Она разрыдалась еще сильнее, потому что сердце ее разрывалось так, что было трудно дышать. Уронила заплаканное лицо на руки и дала выход своему горю, содрогаясь и всхлипывая.

— Тсс. Я понимаю, что на тебя навалилось слишком много. Но прошу тебя, успокойся. Ты меня просто убиваешь. Мне этого не перенести.

Он обнял ее теплыми сильными руками. Она втянула в себя его неповторимый запах, лишь отстраненно удивившись его успокаивающему действию. Впрочем, она сомневалась, что теперь хоть что-нибудь сможет по-настоящему ее удивить.

Повернув голову, она отыскала взглядом сумочку, потянулась к ней и, вытащив перцовый баллончик, зажала его в руке.

Если он объявит себя инопланетянином, перцовый баллончик может оказаться очень кстати.

Мысль о том, что ей придется использовать это средство против Эйдана, придется причинить ему боль, усугубила ее и без того мучительное отчаяние.

И тут позвонили в дверь.

Она высвободилась из объятий Эйдана. Часть ее сознания говорила о необходимости позаботиться о психиатрическом вмешательстве, тогда как другая настаивала на том, что ей нет дела до его сумасшествия. Бывают разные виды помешательства. И скажем, то, что Эйдан сдвинут на жарком сексе и собственническом чувстве, ей только на пользу. Сама-то она, в конце концов, тоже малость чокнутая. Ей ли наезжать на кого-то из-за маленького сдвига по фазе, если она никогда не помнила своих снов, но при этом испытывала с ними такие трудности, что они мешали вести нормальную жизнь. Черт возьми, Эйдан вообразил, будто она легендарный Ключ, которому вроде бы предсказано уничтожить и его, и все, что он знает. Разрушить миры, включая свой собственный, — или что-то в этом роде.

— Лисса, не обращай внимания.

— Нет. Нет. Я должна на это отреагировать.

Думай, Лисса, думай!

Но думать, когда он прикасался к ней, было трудно, поскольку это вызывало замыкание ее мозговых клеток.

Чувствуя потребность в дистанции, она соскользнула со стула и поспешила к двери. Джелли Бин побежал рядом, рыча, словно кошачий демон. Она знала, что Эйдан идет следом, хотя он двигался бесшумно.

Может, это Чэд или Стейси? Черт, ну какая Стейси, она сейчас с Джастином. Может быть, мама? Вот это было бы здорово! Она принялась бы очаровывать Эйдана, дав Лиссе возможность ускользнуть наверх и подумать о том, как, черт возьми, получается, что в ее жизни все идет наперекосяк.

На миг эта мысль принесла ей облегчение, и, воодушевленная перспективой, Лисса открыла дверь, не подумав заглянуть в глазок. Ей запомнилось лишь, что дверь распахнулась…

…и ее широко раскрытые глаза успели заметить обрушившийся сверху меч.

Именно выгнутая спина и вздыбившаяся шерсть кота предупредили Эйдана об опасности. По лености натуры Джелли при появлении неугодных гостей ограничивался недовольным урчанием, но, когда он вдруг зашипел с яростной злобой баньши, Эйдан мигом насторожился. И едва дверь распахнулась, он схватил Лиссу за талию и отдернул от входа…

…как раз вовремя, чтобы спасти от обрушившегося сверху меча. Мраморный порог, на который пришелся страшной силы удар клинка, треснул.

— Чэд? — Лисса завизжала, размахивая руками. — Ты что делаешь, черт тебя возьми? Ты чуть меня не убил!

Быстрого взгляда на знакомого мужчину, ринувшегося в дверь, Эйдану хватило, чтобы его кровь похолодела.

Рывком подняв Лиссу на ноги, он подтолкнул ее к лестнице:

— Это не Чэд. Беги!

Сам Эйдан отпрыгнул на несколько шагов, чтобы избежать нацеленного ему в живот меча, и, будучи в ужасе от того, что едва не случилось с Лиссой, рискнул бросить взгляд в ее сторону. Она застыла на месте. Его охватил еще больший ужас.

— Беги, черт тебя дери!

Босой ногой он нанес Чэду страшной силы удар в колено, сбивший его наземь.

— Я звоню в полицию! — заорала она. — Вы оба психи!

— Нет! — Он подпрыгнул, и взмах клинка, рассчитанный на то, чтобы перерубить ему ноги, пришелся по воздуху. — Никуда не звони!

Эйдан был рад тому, что одет лишь в свободные, под стать боевому облачению, не стеснявшие движений, пижамные штаны. Чэд явился в джинсах, и плотная ткань в какой-то мере замедляла его действия, совершавшиеся по воле Старейших. Его пустые глаза и полностью отрешенное лицо не оставляли сомнений в том, что он пребывает в сомнамбулическом состоянии и его сознание находится под чужим контролем.

Заботясь в первую очередь о безопасности Лиссы, Эйдан отвлекал Чэда на себя, подальше от лестницы, в сторону гостиной, где, прислоненный к музыкальному центру, находился его меч. Когда Чэд отвел руку назад, чтобы размахнуться, Эйдан стремительно развернулся и схватился за рукоять меча, вырвал клинок из ножен и блокировал обрушившийся удар.

Лязг металла помог ему сосредоточиться, ведь то был звук почти столь же привычный для него, как собственное дыхание. Хватка за рукоять и привычный вес оружия внушали уверенность и спокойствие, знакомые лишь тому, для кого меч — это жизнь.

Все остальное перестало существовать.

Он наносил и отражал удары, быстро поняв по боевому искусству, что его противником является Мастер. Интересно, кто из них? Кто мог нагрянуть сюда и кто, он или Лисса, является их подлинной целью? Или, может быть, оба?

Сложность заключалась еще и в том, что Эйдан понимал, что не может убить Чэда, а потому вынужден использовать сугубо оборонительную тактику, ему не свойственную, непривычную и малознакомую. Но он понимал и то, что может фехтовать очень долго, просто перебрасывая меч из уставшей руки в другую. Чэд был неплохо развит физически, но столь колоссального запаса жизненных сил и натренированной веками, как у Эйдана, мускулатуры не имел. Несмотря на высочайшее искусство контролировавшего его Мастера, физические возможности Чэда были ограниченны.

Но пока схватка продолжалась. Противники были замкнуты в небольшом пространстве гостиной. Вынужденный маневрировать среди мебели, Эйдан выругался, налетев на книжный шкаф.

— Да проснись ты, черт тебя подери! — крикнул он Чэду.

Однако ни на его слова, ни на выражение лица Чэд не реагировал, поскольку пребывал во сне. Пот заливал его лицо, но он не ощущал даже этого.