Я думаю, что в мое время… Кстати, я действительно ходил в школу, учился в колледже в очень интересное время – в период Великой депрессии, когда в такой стране, как моя, безработица составляла 25 %, и казалось, что земля ушла из-под ног. Я окончил колледж в 1932-м и хочу сказать вам: когда вы доживете до моих лет, вы с огромным удивлением обнаружите, что к вам приходят воспоминания о проведенном здесь времени, и узнаете, как легко понимать молодежь, потому что вы сами когда-то были молодыми. Вы ведь знаете гораздо больше о том, что значит быть молодыми, чем о том, что значит быть старыми. (Смех.)

Я думаю, что молодые люди относятся ко всему вполне серьезно, я думаю, что у них есть чувство ответственности, и я думаю, что большинство из вас знают, какими они должны стать, и какой должна быть их страна. Я очень верю в это. На днях я сказал то же самое семидесяти шести студентам – половина из них были американцами, половина – русскими. Они проводили конференцию сначала в Финляндии, а потом в Соединенных Штатах. Я встречался с ними буквально позавчера и, честно скажу, глядя на них, не видел между ними никакой разницы, не мог сказать, кто есть кто. И я сказал о своей вере в то, что, если вся молодежь мира перезнакомится, войны не будет никогда. Такие же чувства я испытываю и к вам, и к другим студентам, с которыми общался в других странах.

Я понимаю, вы молоды, и, естественно, появляются какие-то вещи, которым отдается предпочтение. Продемонстрирую это на собственном примере. Через двадцать пять лет после того как я окончил колледж, меня пригласили в альма-матер и вручили почетный диплом. При вручении я сказал, что они избавили меня от чувства вины, которое я носил в себе двадцать пять лет, потому что я всегда считал, что тот первый диплом был почетным. (Смех.) Вы замечательные. Так держать!

Вопрос. Господин президент, вы только что упомянули, что приветствуете усилия, направленные на урегулирование афганской проблемы и различных других региональных конфликтов. – Какие конфликты вы имели в виду? В Центральной Америке, в Юго-Восточной Азии или в Южной Африке?

Президент. Ну, например, в Южной Африке, где Намибии обещана независимость как новой суверенной африканской стране. Но предоставить ее невозможно из-за гражданской войны, происходящей в другой стране того же региона. В этой гражданской войне с одной стороны участвуют от 30 до 40 тысяч кубинских солдат, которые прибыли туда из Америки и сражаются на стороне авторитарного правительства. Когда та страна перестала быть колонией и получила независимость, одна из фракций захватила власть и назначила себя правительством всей страны. А лидеры другой фракции – похоже, что это было большинство народа, – просто хотели, чтобы народ имел право выбрать правительство по своему желанию, и из-за этого разгорелась продолжающаяся и сейчас гражданская война. Мы считаем, что иностранные войска должны выйти из этой страны и дать возможность самим гражданам урегулировать ситуацию и решить свои проблемы.

То же происходит и в Никарагуа. В этой стране был диктатор. Была также организация, которую многие поддерживали. Эта организация обратилась в Организацию американских государств (ОАГ) с просьбой о помощи в свержении диктатора и в прекращении кровопролития. В результате диктатор отказался от власти. Затем ОАГ попросила новое руководство предоставить документ о целях революции. Такой документ был предоставлен, в нем указывались цели: плюралистическое общество, право на организацию профсоюзов, свобода слова и свободная пресса, свободные выборы – одним словом, плюралистическое общество. Затем наиболее организованная группа революционеров захватила власть, выслала лидеров других групп и создала свое собственное правительство, которое нарушило все данные ранее обещания. И здесь мы тоже хотим, мы пытаемся сделать так, чтобы эти обещания были выполнены и чтобы люди именно этой страны могли сами решить свою судьбу.

Вопрос. Уважаемый господин президент, я очень беспокоюсь о судьбе 310 советских солдат, без вести пропавших в Афганистане. Есть ли у вас желание помочь в их поиске и возвращении на родину?

Президент. Очень большое. Нам этого хочется больше всего.

Вопрос. Защита неотъемлемых прав граждан, гарантированных конституцией, сталкивается с рядом проблем. Право на владение оружием, например, или, к примеру, как соотносится с этими правами такое страшное явление, как распространение порнографии, наркотиков. Считаете ли вы, что эти проблемы – неизбежное следствие демократии, или таких явлений можно избежать?

Президент. Так, если я вас правильно понял, вы спрашиваете, включают ли неотъемлемые права человека право на совершение преступлений, злоупотребления наркотиками, например, и так далее. Нет. (Аплодисменты.) Нет, у нас есть ряд законов. Мне кажется, у нашей системы есть одна важная отличительная черта. В любой стране конституция является документом, в котором правительство указывает гражданам, что они могут делать. Наша конституция отличается от всех других, причем отличается двумя словами, их почти никто не замечает. Эти два слова: «Мы, народ». Наша конституция – это документ, в котором мы, народ, указываем правительству границы его власти. Оно не может иметь никакой другой власти, кроме указанной в этом документе. Народ очень осторожно наделяет правительство властью в отношении того, что могло бы нанести ущерб обществу, семье, личности и так далее – что могло бы угрожать правам граждан. Правительство издает законы, но все это делается по указанию народа.

Вопрос. Господин президент, из истории я знаю, что люди, занимающие высокие посты, с большим трудом расстаются с этими постами. Поскольку срок вашего пребывания на посту президента истекает, можете ли вы сказать, какие чувства вы испытываете, и не хотелось ли бы вам остаться еще на один срок? (Смех.)

Президент. Что ж, я расскажу вам одну историю. Мне кажется, это была своеобразная месть Франклину Делано Рузвельту, который – единственный из наших президентов – избирался четыре раза. В нашей стране уже сложилась традиция, что президент избирается не более чем на два срока. Эту традицию начал Вашингтон, наш первый президент, потому что в те времена, во время формирования нашей страны, много говорили о том, что мы можем превратиться в монархию, а мы только что освободились от монархии. Поэтому, когда закончился второй срок, Джордж Вашингтон просто ушел со своего поста, чтобы не возникла мысль о наследственной аристократии. У большинства других президентов даже и не было возможности остаться на второй срок – их не переизбирали. Но традиция сохранилась. Но это была именно традиция. И вот Рузвельт избирался четыре раза – он умер в самом начале своего четвертого срока. И вдруг в создавшейся тогда ситуации была принята поправка к конституции, по которой президент мог избираться только на два срока.

Франклин Рузвельт – 32-й президент США, возглавлял США во время мирового экономического кризиса и Второй мировой войны

Когда мой срок истечет – я не могу сделать этого сейчас, потому что меня обвинят в использовании служебного положения в личных целях, – я собираюсь путешествовать, выступать перед различными аудиториями на собраниях, обедах и других мероприятиях. Я буду путешествовать и убеждать народ, что пора отказаться от этой поправки, потому что она нарушает демократические права граждан. Народ должен иметь возможность голосовать за того, за кого хочет, и столько раз, сколько хочет, а поправка лишает его этого права. Понимаете, к тому времени я уже не буду президентом и поэтому смогу свободно обо всем этом говорить и агитировать.