вокруг, теперь принадлежавшей нам. А также выполнял роль конюха и ухаживал за мелкой живностью в небольшом сарае, который был построен за домом.

Элена, приятная моложавая женщина, пусть и не была такой загорелой, но всё же достаточно смуглолицей, с добрыми морщинками вокруг глаз, с широким ртом, но с приятной белозубой улыбкой. Ей было шестьдесят семь, я бы дала гораздо меньше. Вот что с людьми делает морской воздух и труд, который облагораживает. Элена вся светилась изнутри какой-то приятной аурой. Она мне очень понравилась. Женщина отвечала за порядок в доме и являлась поваром. Чистота в доме была идеальной, а еда пусть и простой, но очень вкусной. Элена обещала к обеду приготовить что-нибудь вкусненькое для новых хозяев.

Пожилая пара проживала в отдельно стоящем флигеле, также на заднем дворе. Их всё устраивало, и работать за кров и еду - тоже. Прежний хозяин ежемесячно выдавал им премию, чтобы они могли обновить какие-то вещи и побаловать себя. Мы с Даром решили не нарушать эту традицию, ведь когда есть свои, пусть и небольшие деньги, чувствуешь себя немного, но увереннее.

Первый этаж представлял из себя внушительных размеров просторную комнату, здесь её называла общая зала. Всю мебель прежний владелец оставил нам. Немаленький камин, подле него два вместительных деревянных, натёртых до блеска кресла. Оба окна распахнуты настежь, солнечный свет врывался внутрь, освещая помещение. Стены из натурального камня, выглядело почти так же интересно, как и в поместье Росселлини. Посерёдке стоял длинный прямоугольный стол, накрытый чистой сероватой тканью, по центру ваза со свежесрезанными цветами, вокруг него стояли стулья с высокой спинкой. На полу лежал плетёный ковёр симпатичного коричневого оттенка с простым орнаментом в виде более тёмных полос. Шкафов не было в это мире, но люди уже придумали полки, на стене напротив камина три такие полки были вбиты в стену, на них стояли масляные лампадки и шандалы со свечами. Наверное, их зажигали, как стемнеет.

Также на первом этаже располагалась кухня. Большой очаг и множество разнообразной глиняной и железной посуды висело на стенах, по центру разделочный стол, чуть в стороне тазы с водой для мытья посуды и овощей. Бочонок с чистой - для питья. Колодец находился в дальнем конце заднего двора, Никола каждое утро приносил холодную колодезную воду и недостатка её в доме не было. Тут же была и подсобка для хранения продуктов: открываешь дверь и сразу же видишь каменную лестницу ведущую вниз - погреб. Множество ящиков с овощами, большая часть из которых была пуста, подвешенные к потолку, чтобы не съели мыши, копчёные окорока, рыба, сало - их тоже осталось совсем чуть-чуть. В принципе на неделю всего этого нам вполне должно хватить, но всё равно запасы следовало пополнить. Основательно. И как можно скорее. За продуктами в центр Специи Никола ездил сам на старой пегой коняшке, тащившей за собой небольшую телегу.

- Эк хорошо отныне будет! - заметил он, - у нас в хозяйстве появились молодые лошади, бедную Марту можно теперь не тревожить, пусть доживает век в спокойствии и сытости, - было заметно, как старый садовник любит свою животинку, даже его голос стал словно мягче.

Детей у четы Жардиньери не случилось, но это никак не помешало им пронести свою любовь через годы. Никола стремился во всём помогать жене, если у него выдавалась свободная минутка. Так же как и она, чуть что бежала в сад, чтобы отнести ему кусочек горячего пирога и холодного лимонада.

В общем, с помощниками по дому нам тоже несказанно повезло.

- Ну не всё же чёрная полоса, - криво улыбнулся Дарио, потягивая холодный лимонад из тонко нарезанных лимонов, яблок и листьев свежей мяты, с капелькой мёда. Очень вкусный и освежающий напиток. Мы сидели на веранде перед домом и смотрели вдаль, на виднеющееся море. - Через несколько дней я уеду, дорогая. Густав ждёт меня.

- Он ведь выкупил участки на своё имя? - уточнила я, меня очень тревожил этот вопрос.

- Да. Но, как только я осмотрюсь на месте, мы уже вдвоём вернёмся в специю и переоформим документы на меня.

Я внимательно посмотрела на чёткий, суровый профиль мужа и не стала высказывать свои опасения и сомнения вслух. Дар не из тех, кто плохо разбирается в людях. Лишь сказала:

- Будь осторожен, любимый.

- Само собой, милая, - муж повернулся ко мне и заглянул в глаза. - тебе не о чем переживать... Тебе что-то нужно, прежде чем я уеду?

- О да, - я потёрла ладошки, - вот тут, - ловко вынув из лифа измятую светлую ткань, протянула супругу, - вот это нужно купить на местном рынке.

- Ого, какие интересные вещи ты скрываешь под лифом, - многозначительно подвигав бровями, заметил Дар, чем вызвал румянец смущения на моём лице.

- Сумку могли украсть, да и, в целом, так надёжнее - всё своё ношу с собой, - веско заметила я. - Вот смотри, мне нужно будет сделать протраву: я тут перечислила, что больше всего мне подойдёт, это может быть рассол квашеной капусты, соль, уксус, берёзовая зола или ржавые ни к чему непригодные железки. Поспрашиваешь на рынке, возьми парочку разных. Я поэкспериментирую. Протрава нужна, чтобы закрепить цвет краски на ткани, чтобы при стирке ничего не вымылось. Тут в саду я видела ягоды, ярко-красные, и даже синие. С них и начну. Но спроси на рынке специи, самые яркие: оранжевые, жёлтые, например, куркуму.

- Хорошо, - ознакомившись с перечнем, кивнул муж, - тут ты написала тазы, чем больше они будут, тем лучше и желательно выполненные из железа. Почему не из глины?

- Я буду варить ткань на открытом огне, - ответила я, а муж не удержался и улыбнулся. - Потом видишь список тканей, которые ты мне должен найти? Хлопковые, льняные, шерстяные. Все светлых оттенков, чем серее они будут, тем лучше. Про шёлк я молчу, мы пока не можем себе позволить экспериментировать на нём. Выйдет неоправданно дорого.

- Да, тут ты права, - вздохнул Дарио и встал, подавая мне руку, - обед, наверное, готов.

- Господа, - раздался голос Элен, как раз вышедшей к нам из дома, - прошу к столу.

Женщина приготовила наваристый суп из креветок с урдом и с мелко порезанным тестом по типу клёцок. Было ну очень вкусно! Я вообще любительница морепродуктов, если бы они ещё не были такими дорогими там, в другой моей жизни, ела бы