Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я все еще не мог поверить, что женщина была практически девственницей.
У нее был секс один раз за всю ее жизнь.
Самым безумным было то, что я знал, что она не позволяла никому нападать на нее или давать ей голову, потому что Роб обычно давал нам подробные отчеты о своих действиях, прежде чем он добился успеха.
Скажем так, было много сосания сисек и пальчиков, но больше ничего. Что, я должен был признать, придавало Теннесси блеск неизведанной земли, дикой и не нанесенной на карту, ожидающей своего открытия.
К сожалению, казалось, что она не позволит мне приблизиться к ней, по иронии судьбы, после того, как узнала, что я не домогался ее.
Я всегда думал, что у меня довольно приличное представление о том, чего хотят женщины, но, видимо, я ошибался, потому что у меня не было ни малейшего понятия о том, что нужно или чего жаждет Теннесси Тернер.
Все, что я знал, это то, что если ей нужны отношения, мои родители покончат с собой, а затем Уатт уйдет от меня и сбежит с деньгами, полученными по наследству.
В двадцать шесть лет я только что закончил медицинский институт, новичок во взрослой жизни и реальной жизни. Мои родители были так счастливы, что я вернулся в город, они согласились бы с фермерским животным в качестве потенциальной невестки, что угодно, лишь бы я остался здесь.
Теперь у них были самые разные идеи.
Я слишком долго воздерживался от замужества. Они не собирались быть счастливы ни с кем, кроме Виндзора.
И это были не только они.
Мне нужно было думать о собственной репутации.
Пребывание с Теннесси разрушило бы все, что я строил с тех пор, как вернулся. Моя репутация, положение в обществе, процветающий бизнес и постоянные поставки домашних пирогов от благодарных клиентов.
…так почему мне наплевать на все эти вещи?
Я выключил кран, обернул полотенце вокруг талии и вышел из ванной. Я нашел Теннесси лежащей на нашей кровати, одетой в одну из рубашек, которые я купил для нее сегодня утром, без макияжа и съедобной до невозможности.
Она играла прядью своих светлых волос, задумчиво глядя на меня.
— Чувствуешь себя лучше? — она спросила.
— Едва.
— Я думала, ты не любитель каламбуров.
— У меня есть моменты, — я подошел к нашему общему шкафу и вытащил пару трусов. Я заметил, что ее форт из подушек еще не был на месте. — Справедливое предупреждение — я сплю в нижнем белье, так что если это проблема…
— Это не проблема, — быстро ответила она, краснея повсюду. — Фактически…
Я резко обернулся, вглядываясь в ее лицо.
— Да?
Горишь желанием, придурок?
— Мне было интересно…— она провела пальцем по бедру. — Если бы ты мог научить меня, как целоваться с парнем. Извини, что напугала тебя раньше. Я совершенно не в себе, когда дело доходит до противоположного пола. Я знаю, что у нас не так много времени здесь, но я думаю, что ты прав. Было бы неплохо извлечь максимальную пользу из ситуации, поскольку мы оба знаем, что у нас нет будущего вместе, и все это прекратится, как только мы вернемся домой.
Я задрал трусы вверх по ногам под полотенцем. Это был амбициозный шаг, но я видел, как женщины делали что-то подобное со своими лифчиками и рубашками.
— Никто дома не сможет узнать, — отрезал я, чувствуя себя мудаком и, без сомнения, звуча так же.
В свою защиту скажу, что с семнадцати лет я был настолько отвергнут ею, что не хотел терять ни на йоту очарования своей жизни ради удовольствия иметь ее как интрижку.
— Я знаю, — Теннесси выпрямилась в постели. — Поверь мне, мои родители и сестра убьют меня сто раз, если узнают, что я коснулась волоска на твоей золотой головке. Кроме того, я очень повреждена. Я никак не могла справиться с отношениями. Мне тоже есть что терять.
— А еще есть Роб, — добавил я, бросая полотенце и приближаясь к кровати, мое барахло было надежно прикрыто трусами.
Я ни за что не позволил бы Робу думать, будто я десятилетиями тоскую по его бывшей девушке. Что маленькая, ужасная часть меня была рада, что он так трахнулся, потому что это означало, что она никогда не примет его обратно.
А теперь он вернулся, и что, черт возьми, это значит для всего этого?
— Ага. Какой-то твой друг, — Теннесси издала гортанный, сексуальный смех. — Не волнуйся, я никогда не скажу твоему приятелю, что ты пробовал мои товары.
Она думала, что я делаю это из лояльности к нему. Что ж, настоящая причина — мое хрупкое эго — не собиралась приносить мне какие-либо личностные очки, поэтому я решил держать это при себе.
— Верно, — сказал я, скользя под одеяло.
Новый прилив желания пробежал по моим венам, когда мое тело нашло ее тело под одеялом. Она выглядела так молодо без всей косметики и лака для волос, что я почти мог представить нас подростками.
Мой член, у которого не было абсолютно никакого дела, чтобы подняться снова даже через десять минут после того, как я мастурбировал, уже тыкал в ее живот между нами, лениво покачиваясь из стороны в сторону, пытаясь привлечь ее внимание, как нетерпеливый щенок.
— Святые мошенники. Эта штука огромная.
Она коснулась моей макушки кончиком пальца через мои трусы, прежде чем отдернуть руку, как будто она собиралась сомкнуть на ней свои челюсти.
— Серьезно, ты можешь посадить его на поводок и взять на прогулку в центр города.
— Не смей еще раз шутить о Вайнере, — предупредил я, играя с краем ее рубашки безо всякой причины, кроме очевидной — сегодня у меня были привилегии ласкать.
— У этой штуки есть собственный разум. — Она задумчиво подняла бровь, глядя вниз между нами. — Могу я снова коснуться его?
Ты можешь взять его домой, посадить в аквариум и назвать Салли, если это сделает тебя счастливой.
— Абсолютно. Ты также можешь погладить его. Сжимать. Лизать. Сосать. Ласкать. Он не кусается, но иногда плюется. Я предупрежу тебя прежде, чем это произойдет.
Она взволнованно посмотрела на меня, ее глаза блестели
