– Нет, нет! Не надо! Я хочу жить!

– Тогда сиди тихо! – внезапно перешла Тата на «ты».

– Но я ни в чем не виноват перед вами!

– Передо мной, быть может, и не виноват. А вот перед другими, не уверена.

– Я – кристально чист и честен, – вдруг заплакал доктор. – Умоляю! Выпустите меня!

– Не могу.

– Не убивайте!

Тата покосилась на доктора. Он что – идиот, так глупо шутить? Не похоже. Доктор напуган до жути. Однако интересная петрушка вырисовывается. Доктор кого-то до смерти боится. И он принял Тату за посланницу от этих «кого-то», желающих ему зла. Пожалуй, стоит воспользоваться ситуацией и повернуть ее себе на пользу. И резко затормозив, Тата сказала:

– Ладно! Я пощажу тебя!

– Правда?

– Прикрою твой грех.

– Но я ничего...

– Это знаем лишь ты и я, – многозначительно произнесла Тата. – Остальные знают, что ты виноват.

– Но я...

– Ты должен мне рассказать все.

– Все?

– Да.

– И тогда вы меня отпустите?

– Клянусь.

– Хорошо, – кивнул головой доктор. – Не знаю, почему, но я вам верю. У вас такое лицо... милое и располагающее к себе. Знаете, вы мне страшно с первого взгляда понравились, даже сам не знаю почему.

Последнее замечание, на взгляд Таты, он мог бы и опустить. Или сказать, что понравилась она ему за свою сексапильную внешность, шикарный бюст или стройные ножки. Но нет же, доктор ляпнул, как в лужу:

– Рассказывайте! – несколько суровей, чем намеревалась, произнесла Тата.

– Все дело в моих родителях! – быстро заговорил доктор. – Верней, в полном их у меня отсутствии.

– Знаю. Ваши родители умерли.

– Даже так? – изумился доктор. – Тогда вы в самом деле знаете больше, чем я сам. Они умерли? В самом деле?

– Да. Не сомневайтесь. Мы навели справки.

– Ну и шут с ними. Я никогда не знал этих людей и не считаю, что я им что-то должен. Меня вырастила приемная мать. Она была женщиной очень строгой, с принципами. И стоило мне однажды оступиться, как она прогнала меня из дома – одного, на мороз, без денег, образования и будущего. Я должен был умереть, погибнуть, сдаться. Но я выплыл! И не только выплыл, но и прибился к нужным людям. К вам.

Тата решила пока что не уточнять, к «вам», так к вам. И просто молча слушала доктора.

– Карточная игра приносила мне неплохой доход. Его хватало на вполне сносное существование. И я бы ни за что не стал менять свою жизнь, как известно, от добра – добра не ищут. Но случилось то, что случилось.

– Что?

– Вы же знаете. Меня заподозрили в крысятничестве. А я не брал тех денег! Их взял кто-то другой. Но вы подумали на меня. И я был вынужден бежать, скрываться, прятаться под чужим именем.

– Под чужим именем, – эхом повторила за ним Тата и внимательно посмотрела на доктора.

Честное слово, история доктора делалась все занятней и занятней.

– Ну да! Обмануть этого парнишку не составило никакого труда, – вдохновлено рассказывал доктор Вонь. – Доверчивый щенок! Даром, что мы с ним были одногодки. Но он рос под крылышком заботливых родителей, а потом тетка страховала его от всех жизненных неурядиц. Я даже удивляюсь, как ему удалось без проблем продать свой дом. Его должны... нет, просто обязаны были обмануть! Но видно, в его Виннице все еще большие лохи, чем он сам.

– Вы это о ком? – заинтересованно переспросила Тата.

– О нем! О Вольдемаре Воне!

– Но...

Тата вовремя прикусила язык, сдерживая рвущийся вопрос. А доктор продолжал разглагольствовать:

– Вот уж мне повезло, так повезло с новым имечком! Это же закачаешься просто! Вонь! Но выбирать мне было не из чего. По пятам за мной шли люди Туза. Поэтому я взял у парня его паспорт и был на седьмом небе от счастья, поменяв фамилию Перчиков на Вонь.

– Перчиков, – прошептала Тата едва слышно. – Господи!

Доктор ее и не услышал. Он продолжал вдохновенно раскрывать перед ней свою измученную людскими несправедливостями душу.

– Парню этому хорошо. Взял и поехал дальше в свою Тулу, где у него жили какие-то дальние родственники.

– Как? Без паспорта?

– Паспорт, ясное дело, остался у меня. Только я ни разу за парня не беспокоился.

– Еще бы! – хмыкнула Тата.

– Таким дуракам везет по жизни, – не поняв ее иронии, пояснил доктор. – Уверен, родственники помогли выправить ему новый паспорт. Небось, еще и прописали родственничка к себе. А что? Дуракам везет! А мне вот никто и никогда так просто ничего не давал. Все приходилось у людей вырывать буквально изо рта и силой. Даже моя невеста Катюша, уж как она меня любила, но и она не пожелала делиться со мной наследством своего папаши.

– Катя Герасимова?

– Она самая! Тоже сучка порядочная. Ведь ей же эти деньги буквально свалились на голову! Ни она, ни ее отец их не зарабатывали. Могла бы и поделиться, сучка косоглазая! Даром, что ли, я ее трахал! Если хотите знать, и она, и ее мамаша обе уродины!

Тата слушала и ужасалась. Как ей мог нравиться этот человек? Он же просто какой-то гнусный монстр! Отнял паспорт у честного и порядочного парня. Живет под чужим именем. Ограбил бедную Катю и ее мать, а теперь даже ни капли в этом не раскаивается. Сам он урод! Но вслух Тата ничего не сказала. И продолжала терпеливо слушать.

– Вот от нее, от Катьки я и поимел свои деньги. Если не верите, можете проверить. А те деньги, что пропали у Туза, к ним я никакого отношения не имею. Так ему и скажите. Просто так совпало по времени. Пусть ищет их у других.

– Хорошо.

– Правда, скажете? – обрадовался Вонь, впрочем, уже и не Вонь, а Перчиков. – Вы мне верите?

– Верю.

– И больше никого присылать не будете?

– Присылать? – насторожилась Тата. – А я не первая?

– Ну, вы даете! Думаете, я совсем того?

И доктор выразительно покрутил пальцем у виска.

– Я же сразу смекнул, кто тот старикан, что к Вальке моей подъезжал. То-то она дура набитая, сразу же после этого начала у меня выпытывать, откуда у меня деньги на клинику взялись, да что там у меня в прошлом было. Неспроста ведь?!

– Конечно.

– А то! – восхитился самим собой доктор и тут же испуганно прибавил: – А курьера вашего я не трогал! Честное слово! Он сам в воду упал!

– Что?

– В воду, говорю, я его не толкал! Он пьяный был. Сам свалился.