Посетителей, правда, еще не было, а то б еще море крови было.

— А сама?

— Самой, говорят, повезло. Была на кухне — у ней там ресторан типа пиццерии имеется, — поэтому ее даже не задело. Но влетело ей это — будь-будь!

«Мерс», свежак с наворотами, под сто тыщ баксов, на ремонт, на похороны, на лечение — еще под двести.

— Значит, если я приду к этой самой Свете-Булочке и скажу, что я убил Юрика, то она меня прикроет?

— Конечно!

— А не может она меня, к примеру, обменять на свое спокойствие? Взять да и отдать Хрестному: на, дескать, вот этот твоего грохнул.

Газпром развел руками:

— Все может быть. На раз не угадаешь. Только все другие варианты еще хреновей. Что ты можешь вообще, прикинь? Ну, допустим, возьмешь Юрикову «Волгу», даванешь на газ и поедешь в Москву. Если тебя еще здесь, на выезде из поселка, не тормознут — уже хорошо. Но могут тормознуть на любом посту ГАИ.

Документов на машину у тебя нет, а ее, может, уже в розыск дали — все, можно вязать в пучки. Хрестный тут же об этом узнает. Все, считай, что в СИЗО тебя придавят. Ладно, может быть, повезет тебе, доберешься до какого-нибудь полустанка, бросишь машину, купишь билет на поезд и как-нибудь попадешь домой.

Но тебя там московская ментура будет ждать. Ты ведь на опознание с бабкой ездил? Ездил. Свою фамилию, имя и отчество называл. А Егоровна эта, между прочим, наверняка по поводу трупа в соседнем дворе с милицией общаться будет. В два счета найдут. Ну, поначалу просто вызовут для дачи показаний: что, да как, да почему. А потом заберут по подозрению, даже если ты все честно и благородно расскажешь. И этапируют сюда. В то же СИЗО, где программа уже известная. Но может и до этого н? дойти. Адресок твой, Хрестный у ментов выкупит, и почикают тебя в родном подъезде, как нечего делать. Спрячешься у родни или, допустим, у бабы — отследят и все равно поканают. Ну, если ты не в Москву, а в какой-то другой город упилишь — шансов больше. Но наверняка в федеральный розыск попадешь. Стало быть, жить тебе придется туго, как подпольщику. А поймают почти наверняка, потому что блатхат, где тебе новую ксиву подыскать смогут, ты не знаешь…

— А ты знаешь?

— Здесь, в городе, знаю. Но посылать тебя туда все одно что прямо к Хрестному, понял? На вокзалах тебя застучат, одна надежда, если родня или друг найдется. Да и там найти могут. Самое главное — дотуда доехать надо, а это самое сложное.

— Еще, кроме этих, есть варианты?

— Есть. Остаешься здесь и тихо ждешь, когда сюда Кузя с корешами придет, чтоб тебе и Люське кишки на перо намотать. Это завтра будет, не раньше вечера.

А может, и послезавтра. Кстати, твой Вальтя сгорел на почве приобретения кое-какой недвижимости, — он повернулся к Люське.

— Ты думаешь, из-за болота? — резко спросила Люська.

— Какого болота? — насторожился Никита.

— Да понимаешь, — пояснила Люська, — Вальтик хотел участок у Московского шоссе приобрести. Заправку поставить, кемпинг или мотель небольшой. Место очень удобное, воздух чистый. В обладминистрации ему говорят — пожалуйста, но только там, совсем недалеко от шоссе, неразминированная территория еще с войны осталась. Если профинансируете разминирование — берите хоть весь Бузиновский лес с болотом. Ну, он сгоряча и подмахнул договор. А потом оказалось, что чуть-чуть не рассчитал — двести миллионов не хватает. И тут дня три назад ему звонит Булочка. Дескать, готова поучаствовать и посодействовать. По сотовому звонила, когда он у меня на Индустриальной был…

— Похоже на дело, — кивнул Фарид. — Юрик, между прочим, был в курсе насчет этого разговора…

— Ладно, — неожиданно резко встал с места Никита. — Убедил ты меня, Федя!

Как к этой вашей Булке проехать?

— Ты хорошо подумал? — настороженно спросила Люська. — Знаешь хоть, как с ней говорить надо?

— Знаю, кажется, — произнес Никита и показал Фариду визитную карточку, которую получил утром во дворе Дома ь 48 по улице Молодогвардейцев. — Об этой шла речь, верно?

Газпром только присвистнул.

Именно столько времени было на Никитиных часах когда он завел «трофейную»

«Волгу» покойного Юрика и выкатил за ворота Люськиной дачи, Фарид и его пареньки укатили на десять минут раньше. Люська им мамой и всеми святыми поклялась, что ежели вопрос с Булочкой решится как-нибудь не так, то все берет на себя, а то, что они приезжали на дачу и давали мудрые советы, забудет раз и навсегда. Фарид, конечно, не очень поверил, но, по-видимому, был твердо убежден, что его в этом никто не заподозрит, а его бойцы, естественно, не заложат своего командира. К тому же, должно быть, он был спокоен за судьбу людей, имеющих на руках визитку от госпожи Булочки. Даже Люська особо не волновалась, хотя Никита ни ей, ни Газпрому не стал рассказывать, при каких обстоятельствах визитка к нему попала.

В дополнение к тому наряду, который Никите подобрали перед разговором в курилке, нашлась еще линяло-затертая джинсовая куртка. В рюкзачок Никита положил все, что было изъято у Юрика, включая сотовый телефон и пистолет в кобуре. Туда же Никита запрятал и пистолет Сережки Корнеева — главную улику против самого себя, и «ТТ», отбитый у качков. Второй «ПМ» оставил под ремнем

— для спокойствия.

Они ехали по улице Пушкина и уже приближались к перекрестку, когда Люська, сидевшая рядом с Никитой, неожиданно попросила:

— Сверни вон в те ворота, а? — и указала на двор дома, где располагались бар «Утиные истории» и магазин «Леокадия».

— Зачем? — удивился Никита.

— Мне надо одной подружке в долг дать, — пояснила Люся, поправляя темные очки, которые она нацепила для того, наверно, чтоб подруга не приметила ее фингалы.

Никита послушно свернул во двор. Охранник, стоявший у ворот, помахал Люське рукой — как видно, ее тут знали.

Во дворе, обнесенном солидным бетонным забором с колючей проволокой, около заднего крыльца магазина, стояло четыре машины: две «Газели», «бычок» и «рафик»; какие-то мужички в синих халатах таскали ящики с продуктами.

К тому же Никита, пока Люська ходила к своей подруге, развернул машину так, чтоб побыстрее выехать.

Люська вернулась, она явно была чем-то напугана:

— Поехали поживее!

— По-моему, там эти… Которые Вальтика убили. В «рафике» за рулем — тот парень, что стрелял. А в кузове, наверно, второй.

— Они тебя не узнали?

— Нет. Они меня видеть не могли, а я их видела. Я Балясина ждала… — Люська всхлипнула и полезла за платочком.

Никита, прежде чем включить стартер, поправил «ПМ», заткнутый за пояс.